Я прикрываю глаза, ощущая в теле усталость. Насыщенный день, вечер. Я опустошена, больше сил нет.

Откидываю голову на его плечо и тихо шепчу:

– Как хорошо, что мы расстались с тобой.

– Почему?

– Я не нравлюсь Эрнесту Юсуповичу. Совсем. Не нравлюсь.

– Плевать, – фыркает Давид. – Это мой выбор, а отец... Либо его принимает, либо теряет сына.

– Как у тебя всё просто, – глотаю истерический смешок. – Только в жизни так не бывает, к сожалению.

Давид оживает. Вонзает в мои плечи тиски своих пальцев, разворачивает к себе лицом:

– Дина! Я – не он! Когда ты наконец-то это поймёшь?

– Ты сейчас о чём? – качаю головой.

– О тебе. Обо мне.

– Прости, – пожимаю плечами. – Я тебя не понимаю.

– Дин, давай уедем далеко-далеко? Ты, я и Санька! Я сделаю вас самыми счастливыми, веришь?

– Ты говоришь глупости.

– Ну, да, – криво ухмыляется. – Быть всю жизнь запасным аэродром – это же...

– Молчи! – предупреждающе выставляю руку. – Не говори то, о чём будешь жалеть.

– Я жалею только об одном.

Я выгибаю бровь, и он продолжает говорить:

– Не нужно было вас знакомить. Получается, я собственными руками отдал тебя ему.

– Серьезно? Думаешь, всё могло быть иначе?

Я резко поднимаюсь на ноги. Хочу уйти. Мне надоел этот бессмысленный разговор. Всё ни о чём, непонятно зачем!

Он не позволяет уйти. Хватает меня за руку, тянет на себя:

– Дин, а если бы Дамира никогда не было?

– Но он есть! – восклицаю я.

– Да, но, – вздыхает: – представим, что его нет.

– Не представим, – шиплю сквозь плотно сжатые зубы. – Он. Есть. И. Будет. Всегда.

– Глупая. Вы никогда не сможете быть вместе.

– Это ты так решил или твой папа?

– Это факт, ангелочек. Дамир связан по рукам и ногам. Не выбраться.

Дамир

Открываю глаза и сразу ощущая тупую, ноющую боль. Руки, ноги... Не помогу пошевелить ничем.

Обездвижен!

– Твою мать, – бубню под нос.

Пытаюсь освободиться, но тщетно. Связан по рукам и ногам тугой верёвкой.

В подкорке всплывают картинки. Даже не картинки, а обрывки, будто детали пазла.

Хотел сделать сюрприз своей девочке. Подготовился. Заказал номер «Люкс» в самой крутой гостинице города. Лепестки роз на королевской кровати, джакузи с шампанским, романтический ужин и мы... Вдвоём.

Блядь!..

Голова трещит по швам. Вот-вот лопнет. На губах засохла кровь, болит челюсть.

– Очнулся, – слышится мужской голос.

Блуждаю взглядом, пытаясь отыскать источник звука, но ни черта не выходит.

– Поднимите его! – проносится эхом.

Ко мне приближаются шаги. Тяжёлые, неторопливые.

Цепкие руки вонзаются в тело. Чёрт... Чёрт! Больно-то как!

Меня поднимают с пола, а затем резко швыряют на стул.

Закусываю губу и издаю тихий стон, хотя острая боль пронзает с головы до ног.

– Здравствуй, дорогой зять. Давно не виделись, – усмехается владелец того самого голоса и меня прошибает словно электрическим током.

Поднимаю голову вверх и встречаюсь взглядом с тестем. Эрнест щурит глаза, хмурит брови, но смотрит. Сканирует похлеще рентгеновского луча. Останавливается на моём лице, укоризненно качает головой и цокает языком:

– Хорошо тебя отделали. Надеюсь, не зря.

Ухмыляюсь. Закатываю глаза вверх:

– Зря. Очень зря.

– Думаешь, не поможет? – подмигивает. – Можно повторить, чтоб наверняка.

– Эрнест... – вздыхаю. – Юсупович, что вы от меня хотите?

– А ты не понимаешь или делаешь вид?

– Похоже, не понимаете вы! Треснуть мне по башке посреди улицы, запихнуть в бессознательном состоянии в тачку, отделать по полной программе и после всего связать... Ну, не знаю, на что вы рассчитываете!

– Скажи спасибо, что не сделал инвалидом. Дамир! – повышает тон. Делает шаг вперёд. – Ты хоть понимаешь, что натворил?

– Ничего криминального в отличие от вас...

– Ничего! – фыркает. Поддаётся вперёд, замахивается рукой, но в последний момент передумывает бить. – Моя дочь едва не умерла. Из-за тебя, придурок!

– Я не заставлял её глотать те таблетки...

Удар всё-таки прилетает. Крепкий кулак прямо в лицо.

Пока я прихожу в себя, сплевываю на пол свежую кровь и шмыгаю носом, Эрнест стряхивает с пиджака невидимые пылинки, а потом:

– Ты забыл, щенок, кто вытащил тебя из тюрьмы? Забыл, кто дал тебе крышу над головой и постоянный доход? Вот так ты ценишь мою доброту?!

– Я у вас ничего не просил. Вы сами настояли.

– Конечно, настоял! Разве такой голодранец, как ты, подходил моей дочери? – качает головой. – Нисколько. Я сделал из тебя человека. Отдал в жёны свою любимую дочку, хотя ты мне никогда не нравился! Дерзкий, наглый, упрямый. Ты кем себя возомнил?

– Никем, – пожимаю плечами.

– А ты везучий, – ухмыляется. – Не знаю, что в тебе нашла Анита, но ради её счастья, я готов тебя простить и закрыть глаза на многие вещи.

– Не надо. Не прощайте.

– Молчать! – рявкает слишком громко. – Здесь решаю я. Значит так, приводишь себя в порядок, залечиваешь раны и приползаешь на коленях к жене. Просишь, умоляешь! А потом вы едете заграницу на отдых. Острова, Европа... Что захотите. О своей девке и её отпрыске ты забываешь. Насовсем! Узнаю, что ослушался... – делает глубокий вдох. – Убью! Начну с мелкого или с Дианы. А ты потом всю жизнь себя вини.

– Не посмеете! – кричу я, сжимая кулаки.

– Дамир! – лязгает стальной голос. – Не испытывай моего терпения. Я тебе всё сказал.

Дина

Два дня неизвестности, пугающей тишины!

Дамир совсем не выходит на связь. Я в осадке. Не знаю, где искать, куда бежать. Точнее, я была везде, где можно. Ездила в тот посёлок к Руслану, на СТО, а толку?

Я боюсь. Что-то случилось, явно нехорошее и от осознания этого факта мне становится страшнее в разы.

Сегодня я снова дежурю под его подъездом. Вечереет, в окнах зажигается свет, и я бегу к нему. Не дожидаюсь лифта, а просто миную лестничные пролёты, считая этажи. Останавливаюсь напротив его квартиры, стучу в дверь. Тишина.