Подойдя к профессору, Монк пощупал пульс. Ничего. Однако тело еще было теплым. Убийцы не успели уйти далеко. Монк отметил, что у доктора Маллоя сломаны пальцы. Его пытали. Скорее всего, выжимая какую-то информацию.

Смертельный удар был нанесен ножом в грудь – один, выполненный мастерски. Судя по тому, что смерть профессора была быстрой, он заговорил.

Монк напряженно застыл. Рядом с телом запах паленого был сильнее. Монк узнал вонь обугленной плоти. Пальцем он осторожно приподнял убитому подбородок. Голова безжизненно откинулась назад, открывая источник запаха. Посреди лба профессора чернел свежий ожог, все еще блестящий по краям, проникающий до самой кости.

Круг и крест.

Пронзительная трель привлекла внимание Монка обратно к двери. Это звонил сотовый телефон. Не желая загрязнять место преступления, Монк, пятясь, вышел в коридор.

Андреа стояла, прижимая телефон к уху. Глаза у нее были мокрыми от слез, она всхлипывала.

– Что? – шмыгнув носом, спросила она. Это был не столько вопрос, сколько выражение шока. – Нет! Почему?

Прижавшись к стене, Андреа бессильно сползла на пол. Телефон вывалился у нее из пальцев. Монк присел рядом на корточки.

– В чем дело?

Андреа покачала головой, не в силах поверить в случившееся.

– Кто-то… – Она указала на телефон. – Это звонила моя соседка. Она услышала, как лают мои собаки, увидела, что из дома кто-то вышел. И пошла посмотреть, в чем дело. Дверь была открыта. Они… они убили моих собак. – Андреа закрыла лицо руками. – Ну почему я не поехала прямо к себе домой, как обещала доктору Маллою?

Монк оглянулся на Крида. Тот стоял, наморщив лоб, ничего не понимая.

Но Монк понял все. Подхватив женщину под мышки, он поднял ее на ноги.

– Давно ваша соседка видела этих грабителей?

Андреа покачала головой, силясь обрести дар речи.

– Я… не знаю. Она не сказала. Она вызвала полицию.

Монк оглянулся на труп доктора Маллоя. Профессор заговорил. Назвал имена. В том числе, скорее всего, и имя своей лаборантки. Доктор Маллой полагал, что Андреа поехала к себе домой. И, судя по всему, назвал убийцам ее адрес. Они отправились к ней, чтобы заставить ее замолчать.

И, не найдя ее там…

Им потребуется только задать несколько вопросов, сделать несколько звонков.

– Нам нужно уходить отсюда! Немедленно!

Монк указал туда, откуда они пришли. Все трое побежали по коридору к подземному переходу. Он тянулся под улицей к соседнему зданию, где работала Андреа.

– Вы сказали, что были в лаборатории вместе с коллегой, – заговорил на бегу Монк. – Она знала, куда вы направились?

Ответ он получил, когда они добрались до начала перехода. Им навстречу быстрым шагом шел высокий мужчина в блестящем дождевике – а дождя не было уже несколько дней.

Их взгляды встретились.

Монк узнал хищный блеск в глазах. Оттолкнув Андреа назад, он вскинул пистолет. В то же время мужчина поднял руку, раздвигая полы дождевика и открывая короткоствольный пистолет-пулемет. Он выпустил длинную очередь вдоль перехода. Странное оружие издало звук не громче, чем миксер, но пули вгрызлись в угол, за который успели нырнуть Монк и его спутники. Во все стороны брызнули осколки выбитой штукатурки и кафельной плитки.

– К лестнице! – приказал Монк, указывая назад в сторону атриума.

Но когда они добежали до нижней площадки лестницы, сверху послышались гулкие шаги.

Монк приказал своим спутникам остановиться. Осторожно заглянув наверх, он увидел мужчину, торопливо сбегающего вниз, в высоких ботинках и черном дождевике, таком же, как и у первого убийцы. Еще один. Отскочив назад, Монк повел своих спутников обратно в лабиринт подземных коридоров.

Нужно было как можно быстрее выбраться отсюда.

Когда они пробегали по тускло освещенным проходам, где-то в противоположной части подвала с грохотом захлопнулась тяжелая металлическая дверь.

Монк повернулся к Андреа.

– Кажется, это пожарный выход, – в безотчетном ужасе прошептала та.

Не надо было объяснять, что это означало.

Убийц было трое.

– Этот символ не значится ни в одной базе данных как принадлежащий какой-либо из известных террористических группировок, – сказал Пейнтер.

Он стоял за столом для совещаний, а на стене у него за спиной висел большой экран. На нем светилось увеличенное изображение креста и круга.

Пейнтер оперся о стол. Конференц-зал был новым дополнением к помещениям штаб-квартиры «Сигмы». Его построили после взрыва и пожара. Посреди зала стоял круглый стол с компьютером перед каждым креслом. За столом могли разместиться двенадцать человек, но в настоящий момент сидели только четверо.

Кэт, принесшая в «Сигму» опыт работы с международными разведывательными ведомствами, сидела рядом с Пейнтером, справа от нее – Адам Пруст, специалист по криптографии, а напротив них – Джорджина Роу, новичок, занимающаяся биоинженерией.

– Итак, нам приходится начинать с первой клетки этого кроссворда, – сказал Пейнтер, принимаясь расхаживать вокруг стола.

Это помещение он создал только ради того, чтобы иметь возможность двигаться, наблюдать за теми, кто сидел за круглым столом.

– Что означает этот символ? Как он связан с уничтожением лагеря Красного Креста и жестокой расправой над сыном сенатора Гормена?

Кашлянув, Адам поднял руку к экрану. Сорока с лишним лет, он был в простых джинсах, черной водолазке и твидовой спортивной куртке.

– Этот символ имеет долгую историю, восходящую к первобытному человеку. Иногда его называют «четвертованным кругом». Значение его приблизительно одинаково во всех древних культурах. Круг обозначает землю. А крест разделяет мир на четыре части. У американских индейцев эти четыре части олицетворяют…

– Четыре ветра, – подтвердил Пейнтер. Чему-то похожему учил его отец.

– Совершенно верно. А в других культурах они символизируют четыре стихии: землю, ветер, воду и огонь. Иногда это делается следующим образом…

Адам набрал на клавиатуре команду, и изображение на экране изменилось.

– Как видите, рассеченный на четыре части круг становится символом самой Земли, включающей в себя все четыре стихии. Этот знак можно встретить по всему земному шару. Его этимология весьма любопытна и восходит к языческим временам. Во многих северных странах этот символ можно найти вырезанным на каменных плитах и столбах. Часто его сопровождает другой петроглиф – языческая спираль. Оба знака тесно связаны друг с другом.