– Я слышал, – сказал Ричард Роланду, описывая вокруг него круги, держа наготове остро отточенный меч, – что вы всегда деретесь бок о бок, а поодиночке…

– Что «поодиночке»? – спросил Роланд.

– Не так сильны, как могли бы быть, – поддразнил Ричард, вызывая борющегося с ним рыцаря на словесный поединок. Он был рад, что представилась возможность отточить навыки, которыми он так долго пренебрегал, и с удовольствием поиграл бы на нервах Роланда, подкалывая его. Но, казалось, нервы у рыцаря были железными: он мало говорил, улыбался только Уильяму, а дрался… дрался он с яростью дикого льва.

Ричарду очень понравилось находиться в обществе такого человека, как Роланд Темный.

Звуки борьбы заполнили все пространство вокруг. Каждый из сражающихся мужчин то наносил удар, то подставлял щит, отражая выпад противника. Глухие удары металла по дереву переплетались со звоном стали о сталь. Внезапно небо заволокло облаками. Солнце изо всех сил старалось сохранить свое господствующее положение на небе, но быстро потерпело поражение, окутываемое все новыми и новыми волнами облаков. Вскоре все небо стало серым и мрачным. Природа как будто замерла, наступившую тишину нарушали лишь звуки ударов металла и дерева. Начался дождь, но он был таким мелким, что никто из присутствующих во внутреннем дворе его не замечал. Мелкие капельки, больше похожие на туман, прикасались к коже почти нежно. Противники кружили и нападали, отступали и делали выпады. С каждым ударом мечей число наблюдающих за разворачивающейся во дворе схваткой росло. Но среди них не было Изабель. Она не следила за разыгравшейся сценой.

Роланд нанес удар, к которому Ричард не был готов, и щит в руках лорда Дорни разломился надвое, распространяя во влажном воздухе терпкий запах древесины. Роланд стоял, готовый в любой момент нанести следующий удар.

– Когда вот так теряешь внимание, можно спокойно попасть в могилу, – мягко сказал Роланд. В тусклом свете его меч казался уныло-серым, как оловянная посуда на кухне. – Если вы хотите, чтобы она смотрела, как вы тренируетесь, просто попросите ее.

Значит, его мысли настолько очевидны? Даже совершенно незнакомому человеку? Но Роланд так открыто высказал свое мнение, так ненавязчиво дал совет, что Ричард не смог обидеться на него.

– Попросить ее? – спросил он.

Неужели он и вправду хотел, чтобы Изабель наблюдала за этим поединком? Ответ на этот вопрос удивил его самого: да, он хотел этого.

– Попросите ее, – повторил Роланд. – Наверное, она не знает, что вам это будет приятно.

Скорее всего он прав. Раньше ее внимание вызывало у него недовольство, но то, что ее не было рядом сейчас, раздосадовало его еще больше. Но Ричард не хотел думать о том, пожелает ли она сделать что-нибудь такое, что было бы ему приятно. Он не понимал, отчего Изабель рассердилась на него и избегала его общества. Он не знал, чего от нее ожидать и что делать ему самому.

Роланд отступил назад, пока Ричард поднимался с колен. Как только Эдмунд подал Ричарду другой щит, Роланд отступил в сторону. Его место тут же занял Уильям ле Бруйяр. Если Роланд со своими тайными мыслями и скрытыми планами был Темным, то Уильяма по праву можно было бы назвать Призрачным, поскольку, хотя его и было видно, поймать или удержать его было невозможно, и дрался он бесшумно, но твердо. В битве они с Роландом, наверное, идеально смотрелись рядом.

Ричард твердо решил стать достойным противником для каждого из них.

– У вас довольно тяжелая рука… для набожного человека, – сострил Уильям.

Ричард улыбнулся, принимая комплимент.

– Дьявол – сильный противник. Я набил руку, сражаясь с ним.

Мужчины заулыбались. Стремление к битвам и войнам было у них в крови. Наверное, они полюбили сражения и драки еще до того, как появились на свет.

Воздух большого внутреннего двора снова наполнился звоном стали, заглушившим все остальные звуки.

Стоя на цыпочках, Элзбет выглядывала в окно, открывающее вид на внутренний двор. Ей повезло, что сражающиеся мужчины располагались преимущественно на одном месте, а моросящий дождь, больше похожий на ледяной туман, не попадал в лицо.

– Он ослабил внимание, и Темный повалил его. А теперь он сражается с лордом Уильямом, – сказала Элзбет, не отрывая глаз от развернувшейся перед ней картины. Когда в прошлый раз она отвернулась, Изабель отругала ее, поэтому в этот раз девушка стала осмотрительнее.

– Они сменяют друг друга, а ему не дают даже короткой передышки, – пробормотала Изабель. – Мне это совсем не интересно, – громко произнесла она, стараясь убедить в своих словах не столько Элзбет, сколько себя саму.

Но это не подействовало.

Чего еще может ожидать женщина, если она взяла в мужья монаха из монастыря? Вот если бы они соревновались, кто лучше и громче споет молитву, Изабель могла бы держать пари, что Ричард с легкостью победит.

Если он не сможет сражаться, и сражаться хорошо, он потеряет все. Но если она родит ребенка, он унаследует все те земли, поместья и замки, которые ее предки завоевывали и строили с таким трудом.

Да, ей нужен ребенок. Дорни нужен наследник.

Лязг оружия был слышен даже в комнате, и Изабель постаралась переключиться со своих мыслей на происходящее рядом с ней. Она должна родить сына. А для того, чтобы зачать ребенка, если отец Лангфрид прав, она должна получить удовольствие на брачном ложе.

Но он может и ошибаться. Он ведь не был женат, и детей у него нет.

Она не пойдет дальше, пока не узнает об этом как можно больше. Она не попросит Ричарда доставить ей удовольствие, если этого можно избежать. Она не позволит Ричарду прикасаться к себе, если получится обойтись без этого.

– Элзбет, – медленно сказала она.

– Хмм? – промычала Элзбет, внимательно наблюдая за событиями, происходящими во внутреннем дворе.

– Ты когда-нибудь слышала о том, что женщина должна получить удовольствие в супружеской постели, чтобы зачать ребенка?

Элзбет удивленно повернулась к ней. Ее глаза были широко открыты, девушка не знала, что и сказать.

– Ты слышала об этом? – повторила свой вопрос Изабель. Мама Элзбет дала жизнь десятерым детям. Она, должно быть, рассказала своей дочери хоть что-то, прежде чем отсылать ее на воспитание.

– Да, мне говорила об этом моя мать.

– Правда? – разочарованно спросила Изабель. Ее отчаяние росло. Ну почему никто никогда не рассказывал этих подробностей ей? Ответ прост: ее мать умерла, когда она была совсем еще девочкой, слишком маленькой, чтобы быть посвященной в таинства супружеских отношений. Когда Изабель подросла, отец женился на Иде. А Джоан? Без кубка доброго вина Джоан не могла говорить о таких интимных делах.

– Да, – ответила Элзбет. – Вот почему она забеременела моим старшим братом только после трех лет супружества. А после этого она приносила ребенка почти каждый год.