К трем часам ночи оправдались мои предположения насчет ночной атаки. Я на месте ордынцев поступил бы именно так: устроил бы ночную вылазку, заранее, днем, присмотрев все подходы. Хлюпая ногами в раскисшей снежной каше, не способные удержать храп и ржание возбужденных лошадей, подбирающиеся к стенам отряды сразу выдали себя. Появления на стенах мощных осветительных приборов они никак не могли предположить. На стенах вспыхнули три десятка сипло гудящих светильников с отражателями, озаривших все пространство вокруг ярким оранжевым светом. Режим светомаскировки в самой крепости исполнялся неукоснительно. А тут такое зарево! Вся крадущаяся по распутице, сопящая от усилий человеческая масса замерла в недоумении, чтобы через мгновенье взреветь тысячами глоток, бросаясь на отчаянный штурм. Резкие щелчки арбалетов слились в непрерывную трескотню, осыпая ряды наступающих стальными иглами стрел. Словно дождем прибитая трава, валились тела. Проплешин в, казалось, нескончаемом потоке штурмующих становилось все больше, и уже не так быстро они затягивались подходящими из глубины силами. Почти не целясь, выхватывая из-за плеч подаваемые им целой свитой заряжающих вновь снаряженные арбалеты, стрелки непрерывно поддерживали бешеный темп, не боясь промахнуться. Стиснутые плотными рядами ордынцы не могли укрыться от убийственного дождя даже щитами, насквозь прошиваемые тяжелыми стрелами. Не обошлось без наших потерь в этой атаке. Избегая лобового света прожекторов, прикрывающие пехоту лучники сместились на фланги, откуда смогли стрелять более уверенно и точно. Среди моих стрелков оказалось трое раненых и один убитый. Киевские ратники потеряли шестерых убитыми и с десяток ранеными. А нечего было пижонить! Это вам не тир, тут мишень и ответить может. Александр им уже навешал оплеух, балбесам. Ордынцы потеряли несоизмеримо больше народу. Хотя в атаку шли уже более опытные воины. Подбирая по пути щиты павших, они соорудили из них более надежное прикрытие от арбалетных стрел. Удерживая над головами своеобразную крышу из нескольких слоев щитов, они резким броском, волоча длинные лестницы, преодолевали опасное пространство. И почти достигли стен крепости, когда сверху полетели тяжелые бревна, сведя их усилия на нет. Разбив в щепки все лестницы, бревна скатились вниз и, подавив немало народу, исчезли из виду. Штурм провалился. Больше попыток приблизиться к стенам в эту ночь ордынцы не предпринимали.

Утром, подводя итоги ночной обороны, мы пришли к выводу, что наши потери ничтожны и несущественны, в то самое время, как ордынская пехота понесла куда более значительный ущерб. Более четырех сотен погибших и бог знает сколько раненых. Убито две-три сотни лошадей, и это только в разведке боем. Знаменитая формула: на одного обороняющегося в укрытии должно приходится как минимум трое нападающих – сейчас действовала безотказно. Враг убедился в нашей решимости оборонять крепость. Значит, в дело вступят основные силы могучей орды. Средства обороны крепости они разведали и теперь подтащат на ударные позиции свои метательные машины. Погонят, волна за волной, пешие войска, прикрываясь толстыми щитами и ураганом стрел, а достигнув стен, с ходу начнут штурмовать. Все как обычно: зажгут город, сомнут массой войск оборону; потом, естественно, грабеж и кровожадное торжество… Ага! Щас! Раскатали губу!

Мои воины отдохнули, были спокойны и полны сил. Ночная смена ушла в казармы отсыпаться. Я сам успел неплохо поспать, потому что во время еще одной незначительной вылазки, уже утром при солнечном свете, меня будить не стали и по наработанной схеме отбили атаку даже скорее, чем посыльный успел спуститься со стен с донесением.

Разглядывая стан врага в свою нехитрую оптику, я с удовлетворением выяснил, что большая часть расположившихся под моими стенами войск за ночь переместилась как раз в зону поражения больших требушетов. Ракетные установки накроют даже их тылы, так что оставлю их на десерт. Это не могло не радовать, но сразу применять все секретное оружие я не торопился. Первым делом мы поступим так, как ожидают от нас ордынцы. Они до последнего момента не должны знать, какие еще сюрпризы мы им приготовили.

Яркий диск солнца поднимался в безоблачное небо, а воздух все сильнее звенел от крепнущего мороза. Сквозь прозрачный и чистый воздух были отлично видны перемещения людских масс в стане врага. Скрывать им было нечего, наоборот, они всячески демонстрировали, как их много, совершая все маневры у нас на глазах.

Я напряженно вглядывался в передвижение многотысячной армии, действующей сейчас как единый организм. Прошедшие не один десяток битв и сражений, эти воины не могли себе позволить бездарных потерь. Пустые, безрезультатные вылазки еще сильней снижали и без того низкий боевой дух. Их манило только предвкушение богатой добычи. Моя разведка вызнала, что прибывшее с севера пятитысячное пополнение весьма рьяных и напористых вояк разнесло слух о том, что моя крепость полна золота и богатств. Что я, злобный, но немощный колдун, собирал по окрестностям самых красивых девушек и самых сильных рабов. Что обороняют мои стены лишь невольники и ведомые злыми духами вооруженные крестьяне. Видимо, поэтому перед выстроившимся фронтом войска, отплясывали несколько десятков шаманов, собравшихся возле одного большого костра. Они камлали и били в бубны, выкрикивали что-то неразборчивое, и так велик был соблазн накрыть их всех одним единственным залпом, но я сдержался. И дело вовсе не в том, что я рассекречу свой дальнобойный арсенал. Мне вдруг показалось, что шаманы имеют большое влияние на полководцев и тысячников, которые сейчас готовятся идти в атаку. Настанет момент, и, возможно, эти же самые шаманы сочтут меня таким могучим колдуном, что будут просто вынуждены посоветовать своим вождям отказаться от войны со мной. Хотя, с другой стороны, прибив их, я лишу тех же полководцев моральной поддержки, что тоже неплохо. Все равно.

Под ритмичный бой барабанов и дикие боевые выкрики началась, наверное, самая серьезная атака, какую только знала эта крепость. По направлению главных ворот, над которыми уже раскачивались сверкающие на солнце бронзовые змеи, двигалось целое море человеческих тел, закованных в броню, ощетинившихся копьями и прикрытых щитами. Их было несколько тысяч. Три, быть может, даже четыре тысячи пехотинцев первой шеренгой, вслед за которыми лучники, также прикрытые щитами и броней. Дойдя до половины поля, они сбили строй и подхватили уцелевшие лестницы и приступы, которые остались после вчерашних ночных атак. Огромная стенобитная машина натужно сорвалась с места и рывками двинулась к воротам.

В гостином дворе моей крепости все замерло в ожидании. Те, кто стоял на стенах, надежно укрылись под дубовыми навесами, я наблюдал за атакой, стоя под прикрытием кольчужной занавески на одной из бойниц командной башни.

Лучники ордынцев стреляли редко, после отрывистой и гортанной команды пуская стрелы навесной траекторией, не видя цели. Что ж, в паузах между атаками мальчишки соберут эти стрелы, и они полетят обратно в нападающих. Но пока мои стрелки ждали. Я намеревался подпустить атакующих максимально близко, вплоть до того момента, когда они начнут приставлять к стенам лестницы. Только тогда моя оборона будет эффективной, а вот лучники прикрытия будут вынуждены брать прицел выше, стараясь не попасть по своим.