— Я не знаю. — Джейк оглянулся на Диггера и с облегчением отметил, что тот сидит на земле, а Рози поит его горячим кофе.

— Он совсем расклеился, — заметила Колли. — До смерти боится, что они повесят убийство на него.

— Ничего у них не выйдет. Он даже не знал Долана. И любой, кто знает Диггера, поклянется на целой горе Библий, что он не способен никого убить. Черт, пару недель назад какая-то белка со склонностью к самоубийству выскочила на дорогу прямо ему под колеса, так он до сих пор переживает.

— Тогда почему ты так встревожен?

— Произошло убийство. Есть из-за чего встревожиться. Ты хоть понимаешь, что убийство на месте раскопок заблокирует нашу работу куда надежнее, чем подброшенные оленьи кости?

— Думаешь, кто-то убил Долана, чтобы нам насолить? Но это же безумие!

— Любое убийство — это безумие. — Джейк инстинктивно положил руку ей на плечо, и они предстали перед подошедшим к ним шерифом Хьюиттом единым фронтом.

Шериф был высокий мужчина богатырского сложения. Двигался он медленно, почти вразвалку, а бежево-коричневая форма делала его еще более похожим на большого добродушного медведя.

— Доктор Данбрук, — кивнул он. — Я должен задать вам несколько вопросов.

— Не знаю, чем могу быть вам полезной.

— Давайте начнем с того, что вы делали вчера. Дайте мне хотя бы общую картину.

— Я приехала сюда около девяти утра. Большую часть дня работала вон на том квадрате, который сейчас огорожен лентой.

— Одна?

— Сначала одна, потом вместе с доктором Грейстоуном. Мы подготавливали останки к транспортировке. В полдень сделала перерыв примерно на час. Съела ленч и поработала над своими заметками. Вон там. — Она указала на пару складных брезентовых стульев, стоявших в тени у ручья. — Мы работали почти до семи, потом остановили работу на ночь. Я взяла пиццу в итальянском ресторанчике в городе и съела ее у себя в мотеле, потому что мне хотелось еще поработать над бумагами.

— Вы больше не покидали мотель?

— Нет. Я была у себя в комнате одна, — добавила Колли, предвосхищая его вопрос. — Послушайте, вам уже известно о моем вчерашнем столкновении с Доланом на стройплощадке. — Она бросила взгляд на «Лендровер». Красные надписи ярко выделялись на фоне тусклой зеленой краски. — Я разозлилась, потому что кто-то изуродовал мою машину. Но я бы не стала за это убивать. Если вам нужно алиби, у меня его нет.

— Она не покидала своей комнаты, — сказал Джейк. И Колли и шериф дружно повернулись к нему. — Моя комната рядом. Она начала играть на виолончели примерно в одиннадцать вечера. Пилила эту чертову деревяшку битый час, не меньше.

— Ну так возьми себе другую комнату, если тебе мешает моя игра.

— Я не говорил, что мне мешает. — Правда, он не сказал и о том, как лежал в темноте, слушал эти низкие, протяжные, печальные звуки и тосковал по ней. — Она играет Баха, когда хочет успокоиться и выбросить все мысли из головы перед сном, — объяснил он шерифу.

— Ты узнаешь Баха? — удивилась Колли. — Я поражена!

— Мне знаком твой распорядок. Он редко меняется. — Джейк вновь повернулся к шерифу: — Она угомонилась только после полуночи. Спросите того, кто занимает комнату по другую сторону от нее, они вам подтвердят. Ее «Лендровер» был запаркован прямо под окном, рядом с моим. Сон у меня чуткий. Если бы она вышла и завела мотор, я бы услышал.

— Вчера после обеда я беседовал с мистером Доланом по вашей жалобе. — Хьюитт неторопливо вытащил из кармана записную книжку, послюнявил указательный палец, отыскал нужную страницу. — При вашей вчерашней ссоре с покойным дошло ли у вас до физического нападения?

— Нет, я… — Колли с трудом овладела собой. — Мне кажется, я его толкнула. Несильно, совсем чуть-чуть. — Она продемонстрировала, толкнув ладонью могучую бочкообразную грудь Хьюитта. — Если это считается физическим нападением, значит, я виновна. Он несколько раз ткнул мне в лицо пальцем, так что я считаю, что мы квиты.

— Ясно. А вы не грозились убить его, если он не уберется с вашей дороги?

— Нет, — с легкостью ответила Колли. — Я сказала, что засуну его голову ему в задницу, если он попытается мне помешать. Это неудобное положение, но не смертельное.

— Вы тоже там были? — Хьюитт повернулся к Джейку.

— Верно. Мистер Долан выразил недовольство нашим присутствием. Он хотел, чтобы мы убрались с его стройплощадки. Думаю, именно это привело его сюда прошлой ночью. — Джейк бросил выразительный взгляд на мешок. — Будь у него хоть малейшее представление о том, что мы тут делаем, как и почему, он понял бы, насколько все его действия бесполезны. Проблема в том, что он ничего не знал и не желал знать. Его можно назвать человеком ограниченным, может быть, даже эгоистичным, нацеленным лишь на собственную выгоду, но смерти он не заслуживал.

— Не могу сказать, что я понимаю в вашей работе, но, боюсь, на ближайшую пару дней вам придется прерваться. И все вы должны быть в пределах досягаемости.

— А мы никуда не собираемся, — заверила его Колли.

— Да, кстати, — Хьюитт перелистал еще несколько страниц. — Вчера я заглянул в хозяйственный магазин в Вудзборо. Похоже, кое-кто приобрел пару баллонов красной краски. Такой же, как на вашей машине.

— Кое-кто? — переспросила Колли.

— Вчера вечером у меня состоялся разговор с Джимми Дьюком. — Лицо Хьюитта искривилось в невеселой усмешке. — А также с его другом Остином Селдоном. Так вот, Джимми заявил, что купил краску, чтобы подкрасить свой старый фургон, но я проверил: фургон весь проржавел, а краски нет. Словом, они быстро раскололись.

— Раскололись, — машинально повторила Колли.

— Теперь я могу предъявить им обвинение и запереть в камере, если вы именно этого хотите. Или я могу проследить, чтобы они оплатили ремонт вашей машины и принесли извинения вам лично.

Колли глубоко вздохнула.

— С кем из них вы вместе учились в одном классе?

Улыбка Хьюитта потеплела.

— С Остином. И так уж получилось, что он женат на моей кузине. Это не значит, что я его не посажу. Посажу обоих, если вы выдвинете официальное обвинение.

— Как только достоверно узнаю оценочную стоимость покраски, хочу, чтоб через двадцать четыре часа у меня был чек на эту сумму. А свои извинения пусть оставят при себе.

— Я об этом позабочусь.

— Шериф? — Джейк выждал, пока Хьюитт не спрятал книжечку обратно в карман. — Вы хорошо знаете Остина и, вероятно, отдаете себе отчет в том, что он может наломать дров.

— Уж это точно.

— И поскольку вы его друг, а также знаток человеческой натуры, вы точно знаете, на что он способен, а на что нет.

Хьюитт пристально посмотрел на Джейка, потом взглянул через его плечо на Диггера, сидевшего на земле и курившего уже вторую одолженную сигарету.