– Значит, так, – решительно произнесла Настя. – Мы с Ромой сейчас поедем в клуб, посмотрим на этого Орехова. Что-то мне не нравится, что в сети не нашлось ни одной его фотографии. А ты, Антон, завтра же с утра встречайся с Ольгой Виторт и постарайся вытряхнуть из нее максимум информации о контактах Власова и Орехова.

– А мы? – хором спросили Санек и Петруччо. – А нам чего делать?

– А вам – спать.

– Ну да, щас! – презрительно фыркнул Санек. – Еще соску предложи в рот взять.

– Ну, если спать не хотите, тогда ищите как следует, где и как пересекались наши милые мальчики. Кто первым найдет – тому конфету. Антон, ты домой поедешь или останешься здесь?

– Я с вами поеду в клуб.

– Не нужно, – остановила его Настя. – Незачем нам всем троим своими физиономиями там светить. Пусть хоть кто-то один останется незасвеченным. Если хочешь – посиди в машине, подожди нас. Мы недолго.

– Ладно, – согласился Антон, – вы правы. Потом я Ромку к себе домой заберу до утра, заодно и посовещаемся.

– Тогда быстро съешьте что-нибудь. Как сказали бы в каком-нибудь южно-славянском регионе: «Извиняйте, храждане, стол не такой, шоб прихласить». Но уж как есть, не обессудьте. А я пока сбегаю переоденусь и сделаю пару звонков. Предупреждаю сразу: не пугаться, когда я вернусь. Зрелище будет устрашающее.

Она скрылась в спальне, спиной чувствуя недоверчивые взгляды. Только один человек из присутствующих – ее муж – знал, в каком виде может появиться Анастасия Каменская.

Настя открыла шкаф и задумчиво оглядела содержимое. Спальня гостевая, здесь только их с Лешкой одежда, Дашины вещи находятся в гардеробной рядом с хозяйской спальней. Какой вариант выбрать? Тот, который она озвучила? Молодящаяся нимфоманка при юном любовнике… Для такого образа нужно лезть в Дашкины одежки и выбирать юбку покороче. На невысокой Даше такая юбка будет иметь вполне приличную длину до колена, а при Настином росте подол поднимется примерно до середины бедра. Ноги, слава богу, пока еще можно показывать, не стыдно. Или выбрать другой вариант?

Она плюхнулась на широкую кровать и вытащила из кармана джинсов мобильник. Хорошо, что она совсем недавно звонила Эжени (в миру – Евгении Владимировне, а еще раньше – Женьке-Монашке), и о себе напомнила, и убедилась, что мадам в полном здравии и не откажется быть полезной. Время за полночь, но для Эжени – самая работа.

– Скажи-ка мне, Женечка, кто у тебя есть в клубе «Джойстик»? – спросила Настя, услышав в трубке знакомый невинный хрустально-звенящий голосок, именно благодаря которому проститутка Женя когда-то и получила прозвище Монашка. – Нет, по части дури мне не надо, мне бы к руководству, чтобы все культурно. Ага… Ага… Спасибо, котик, я пока оденусь, а ты мне перезвони, ладно?

Н-да… Одеться-то не проблема, а вот накраситься… Настя Каменская даже в молодости терпеть не могла делать макияж «просто так». Хотя если нужно было для дела, то занималась этим с выдумкой и удовольствием. Сейчас нужно было как раз для дела, но времени это займет чертову уйму.

Может, как-то упростить процесс? Если правильно выбрать одежду, которая сама за себя все скажет, то лицо отойдет на второй план. Итак, розовые узкие брюки, черный короткий пиджак в талию, на шею нитку жемчуга, в уши – жемчужные пуссеты. Жемчуг Насте не идет категорически, плохо сочетается с природным цветом кожи, придавая ей нездоровый оттенок. То, что нужно. В жемчугах Настя почему-то всегда выглядит лет на десять старше, чем обычно. Кольцом с крупной жемчужиной подстарим руки.

Вот и все, дальше можно особо и не париться, даже глаза не красить, достаточно только губной помады, но непременно точно в цвет брюк. Этот цвет Насте тоже не идет, но совпадение тона само по себе говорит о стремлении к строгости и элегантности. Ну и пусть не идет, ей важно не красивой быть, а образ создать. Придется, правда, надевать туфли на высоких каблуках, но это ничего, она потерпит, визит в клуб не должен оказаться слишком уж долгим.

Она уже прятала патрончик помады в черную, отделанную искусственным жемчугом сумочку-клатч, когда позвонила Эжени. Еще через три минуты Анастасия Каменская была полностью готова к выходу в свет. В одной руке – элегантная сумочка, в другой – пакет с туфлями, которые она наденет уже на месте. Водить машину она предпочитала все-таки либо в кроссовках, либо в мокасинах-«драйверах».

– Что-то ты не очень смахиваешь на нимфоманку, – Чистяков критическим взором окинул жену, появившуюся в гостиной.

– А я передумала, – беззаботно сообщила Настя. – Нимфоманка и альфонс – это пошло и избито. Лучше пусть будет деловая женщина с сомнительной репутацией и ее верный паж, которому она, так и быть, иногда позволяет приблизиться к телу.

Дзюба смотрел на нее, открыв рот.

– Что, Рома? – весело спросила она. – Тебе что-то не нравится?

– Вы… – он покраснел и отвел глаза. – Ну, это…

– Старая? Так и задумано. Антон, сколько лет дашь мне навскидку?

Сташис задумчиво посмотрел на нее.

– Ну, чуть за шестьдесят, пожалуй.

– Когда вы в джинсах и в майке, я бы вам больше тридцати не дал, – выпалил Ромка. – А сейчас вы такая серьезная дама – аж страшно. Теперь я понимаю, почему Петруччо вас бабкой называет. Он, наверное, вас видел в таком образе, да?

– Нет, – рассмеялась Настя. – Он меня вообще, по-моему, видеть начал только в последние пару дней, а до этого я была для него не физическим лицом, а словом, абстрактным понятием. Родители Санька – старичье, а старшая сестра отца – тем более старуха. Чего на нее глядеть? Она свое отжила и никакой пользы принести не может, от нее вред один, лекарства пить заставляет, еду невкусную дает, за гамбургеры и колу ругает, да еще зудит без конца, что сутками просиживать за компом – вредно для здоровья. Ведь так, Ромка? Говорил тебе Петруччо такое?

– Говорил, – признался Дзюба. – А я ему сказал, что он козел.

– Молодец, – одобрительно кивнул Чистяков. – Защитник. Не дал старушку в обиду. Кстати, Аська, если хочешь – возьми мою машину, она все-таки посолиднее. А то твоя серебристая игрушечка уж больно девический вид имеет.

– Правильная мысль, – согласилась она. – Спасибо, Лешик.

* * *

К клубу «Джойстик» подъехали на двух машинах: Настя с Дзюбой на черном внедорожнике ехали первыми, Антон – следом. Припарковавшись, Настя быстро сменила обувь, и когда Ромка, как и полагается помощнику-пажу, открыл дверь и помог ей выйти, на ногах у нее красовались черные в розовую полоску туфли на высоченных каблуках с металлическими набойками. В выбранном ею образе немаловажное значение имел «шаг хозяйки», а шаг этот должен быть слышен издалека. Конечно, от такой обуви немедленно заныла спина, но что ж поделать…

Превозмогая боль, Настя, звонко цокая каблуками по асфальту, подошла к охране.

– Сагдеева позови, – произнесла она сквозь зубы, не глядя в лицо здоровенному верзиле, призванному осуществлять пресловутый фейс-контроль. – Скажи: к Роберту Аркадьевичу от Минея.