Я пошёл было в другую сторону…

Приморозило. Я наглухо застегнул пальто и поднял воротник, потом сделал несколько шагов, остановился и оглянулся на «мерседес», постоял несколько секунд и зашагал к этому автомобилю.

Через лобовое стекло я увидел, что Михаил спит за рулём. Он сидел в расстёгнутом пальто, откинувшись на спинку сиденья. Голова его была запрокинута, рот приоткрыт, на руле лежала газета, на носу у него были маленькие очки.

Я подумал ещё немного и постучал в стекло кулаком. Он спал крепко, я постучал сильнее. Михаил вздрогнул всем телом, резко сел прямо. Он явно не сразу сообразил, где он и что происходит. Через мгновение он сорвал с лица очки и сел как ни в чём не бывало. Так ведут себя молодые солдаты, застигнутые спящими на посту, или студенты, уснувшие на лекции… дескать, я не спал… Я улыбнулся тому, что увидел.

Я постучал ещё раз. Он опустил стекло до середины.

– Что вам нужно? – холодно спросил он. – Чего вы хотите?

– Мне, собственно, ничего не нужно. Я ухожу. Максим так уже уехал. Я тоже собираюсь ехать домой. Увидел, что вы спите, подумал, что вам, наверное, неприятно будет проснуться здесь… А нас нет. – Я пожал плечами. – Вот, решил вас разбудить, и всё. И больше ничего.

Михаил потёр лицо руками, отпил немного минеральной воды из бутылки.

– У вас нет сигарет? – спросил он.

– Нет, я не курю.

Он покивал головой.

– Садитесь, я вас отвезу домой, только заедем по дороге, я заправлюсь и куплю сигарет.

– Извините, я с вами не поеду, это исключено.

– Да не бойтесь вы, всё равно…

– Я не боюсь. Просто, это точно ни на что не будет похоже. Сами подумайте, – я говорил очень спокойно, – я сейчас еду домой. Правда домой! Если вы не верите, можете, конечно, ехать за мной. Но лучше езжайте восвояси… А сигареты можете купить здесь. В ресторане продадут, если…

Он не дослушал меня. Тёмное стекло поднялось, Михаил выключил в машине свет и как бы исчез. Я снова пожал плечами, развернулся и пошёл к проспекту ловить машину. Я шёл, шёл… Но никто не преследовал меня.

Глава последняя.

Я поймал машину, и мы поехали по затихшему городу. Затихшему, в смысле, уснувшему… Светящихся окон почти не осталось. Субботнее утро готовилось подарить Москве немного тишины и безлюдья. Снегоуборочные машины работали во всём городе…

Когда мы проезжали по Якиманке, там на эвакуатор грузили истерзанный автомобиль… «вольво». На дороге везде виднелись осколки стекла и пятна от какой-то технической жидкости… Скорее всего, масла.

– Страшная авария была, – сказал водитель. Он говорил с сильным кавказским акцентом, – человек пять погибло сразу. Я сам чуть-чуть здесь не разбился. Страшно ездить стало. Все с ума сошли.

Я посмотрел на него. Аккуратный такой, черноволосый мужчина лет сорока. В машине сильно пахло каким-то сладким ароматизатором воздуха. На пальце у водителя был большой золотой перстень-печатка. Я отвернулся. Больше я уже не мог говорить. Я ехал домой. Всё, что я смог сказать за сегодня, я уже сказал.

Улицы были пустынны, когда мы останавливались на светофорах, я оглядывался. Преследования не было. Я оглянулся так три раза, а дальше ехал спокойно. Хотя и без того был спокоен.

– Спасибо, – всё, что смог сказать я, когда расплачивался и выходил из машины…

Я зашёл домой и сразу вспомнил о своём обещании. Надо было сказать ещё слова… Обязательно! Я набрал её номер… Она ответила не сразу. Я разбудил Её. Она говорила хриплым, заспанным и каким-то беззащитным голосом.

– Алё, – сказал я, – ну вот я и дома. Всё в порядке. Не волнуйся. Ты спала?

– Да, я уже уснула.

– Прости, пожалуйста, но я только что добрался. Вот звоню, как обещал.

– Спасибо… Я волновалась.

– Ну что? Я утром звоню?

– Конечно! Но только давай не очень рано.

– Хорошо. Давай, кто первый проснётся – тот и звонит.

– Но только не раньше двенадцати, ладно?

– Договорились, милая. Целую! Прости за беспокойство.

– Целую! До сегодня…

– До сегодня! – сказал я и отключился.

Я сказал ей «милая»! Я сказал это и не почувствовал, что произошло какое-то событие. Сказал спокойно. Это слово вылетело из меня легко…

Я включил свет везде… Пальто оставил в прихожей, пиджак бросил в кресло с мыслью: «Надо не забыть вытряхнуть осколки фонарика из кармана»… Я пошёл в спальню, к велотренажёру, чтобы повесить на него рубашку. Платок я уже снял с шеи и хотел его повесить там же. Я расстёгивался на ходу…

На велотренажёре уже висела рубашка, и не одна, а штуки три… одна на другой. «Надо устроить стирку, – вяло подумал я. – Вот в воскресенье и устрою».

У меня много рубашек, но в шкафу висела сейчас последняя, светло-розовая, хорошая, но последняя… Я помнил, что утром заглянул в шкаф, там были белая и розовая рубашки. Я взял белую, а про розовую подумал, что это будет слишком… Я редко носил её, поэтому она и осталась последней. «Теперь придётся надеть», – решил я. А что было ещё делать, она же была последняя чистая рубашка в моём доме. Остальные лежали в корзине возле стиральной машины в ванной комнате, висели на стульях, на велотренажёре… Рубашку дольше одного дня не поносить… Больше дня – никак. Может быть, кто-то носит, но я не могу.

Я постоял несколько секунд, раздумывая, потом повесил поверх несвежих рубах свой синий платок, а усталую, замызганную белую рубашку я даже не повесил, а бросил её…

Когда чистил зубы, я вдруг замер со щёткой во рту и какое-то время безо всяких мыслей рассматривал своё лицо и туловище, которое отражалось в туалетном зеркале по пояс. «Ничего», – не подумал, а скорее беззвучно сказал я.

По утрам я почти никогда не заправляю постель. «В воскресенье сменю бельё», – твёрдо решил я, взбил подушку, встряхнул одеяло, выключил свет и лёг. Тело не поверило такому счастью…

Остался невыключенным свет в прихожей. Это было видно… Сначала я решил наплевать, но через минуту пошёл выключать его. Хотелось уснуть без раздражения…

В прихожей на полке я увидел телефон. Я взял его в руку, постоял… и набрал Макса. Долго никто не отвечал. Потом я услышал сильно заспанный и сердитый женский голос.

– Алло! Алло! – сказала женщина. – Кто это? Говорите.

– Простите, а Максима я могу услышать?

– Вы с ума сошли! Вы знаете, который час?

– Извините, Бога ради! Я его друг, я звоню на его номер, беспокоюсь, доехал ли он…

– Доехал, доехал! Куда он денется? Спит вот одетый. Сейчас раздевать его буду. Вы весь дом перебудили, а ему хоть бы что. Спите тоже уже! Всё в порядке… с вашим драгоценным Максимом.

– А вы его тётя? – для пущей верности спросил я.