Карта 6. Ирландия и Ирландское море

Изгнав аббата Армага, он якобы сам обосновался там как верховный жрец, а его жена Ота (Ауд) пела языческие заклинания и пророчествовала перед алтарем Клонмакнойса. Возможно, Тургейс таким образом исполнял одну из обязанностей правителя, по норвежскому обычаю совершая жертвоприношения и обеспечивая своим подданным хороший урожай, добрый улов и удачную охоту. Но скорее всего, это просто выдумки ученых монахов. Христиане, однако, могли утешаться, вспоминая древнее пророчество о том, что язычники, чужеземцы придут из-за моря и семь лет будут смущать сердца ирландцев, и один из них станет аббатом, не зная ни молитв, ни символа веры, ни языка этой земли[92]. Семь лет, похоже, истекли к 845 г., когда Маэль Сеахлин, король Мита, захватил Тургейса в плен и утопил в Лох Овеле в Уэстмите.

Для норвежцев наступили тяжелые времена. Они по-прежнему грабили и убивали, взимая с ирландцев свою кровавую дань, но череда проигранных сражений развеяла миф об их непобедимости. А поскольку в то время, как и в последующее тысячелетие, никак невозможно было оставить Ирландию ирландцам, настала пора для нового вторжения. Теперь за дело взялись даны, и отнюдь не из братской любви к своим сородичам «финнгалл», с которыми они немедленно принялись воевать. В 850 г. датские корабли вошли в Карлингфорд Лох, а на следующий год они выгнали норвежцев из Дублина, захватив богатую добычу – сокровища и женщин. Ирландцев «новые» чужеземцы устраивали больше, чем прежние, но, в общем, они не жаловали ни тех ни других. В 852 г. жаждавшие мщения норвежцы напали на датские корабли в Карлингфорде. Однако святой Патрик благоволил данам: немногие из норвежцев остались в живых после жестокого сражения, длившегося три дня. Победители честно поделились со святым золотом и серебром, после чего ирландцы ошибочно сочли, что они не чужды благочестия. Однако данам все это если и помогло, то ненадолго. В 853 г. норвежцы вернулись в Ирландию с королевским флотом, которым командовал Олав (Анлав), сын норвежского конунга. Что это был за сын и какого конунга, трудно сказать[93]. Возможно, он принадлежал к тому же роду, что и Тургейс, и его семья считала завоевание Ирландии своим фамильным ремеслом. По крайней мере, все его действия указывают на то, что перед нами человек высокого рода. Даны и норвежцы признали его власть, и по крайней мере часть ирландцев платила ему дань, в том числе ему была уплачена вира за Тургейса. Те даны, которых подобная ситуация не устраивала, вернулись в Англию, откуда они, судя по всему, и приплыли в 850 г., а Олав обосновался в Дублине. Через какое-то время он возвратился в Норвегию (зачем, можно только гадать), оставив вместо себя в Ирландии своего брата Ивара. В 856–857 гг. Олав снова появился в Дублине и правил там до 871 г.; в тот год дела призвали его в Норвегию, где он пал в битве. Для его подданных это были не самые спокойные времена: смуты, непрочные союзы, налетчики, не щадившие ни прибежищ живых, ни обителей мертвых, а в 865–870 гг. – успешные военные кампании против пиктов и стратклайдского королевства в Шотландии. Ивар, властитель Лимерика, поддерживал своего брата и в 871 г. наследовал ему как rex Nordmannoram Totius Hibernias et Britannia; – титул, указывающий на то, что дублинские конунги стремились распространить свою власть и на норвежцев, живших на северо-западе Англии. Если так, становятся понятными некие трения, возникавшие между Иваром и данами, обитавшими в Дейре, приведшие в итоге к тому, что Хальвдан (предположительно) и даны из Дейры попытались захватить Дублин. Попытка оказалась неудачной и стоила Хальвдану жизни – он погиб в Странгфорд Лох. Когда ведущие актеры этой северной драмы сошли со сцены, жизнь в Ирландии как-то наладилась и пошла своим чередом. Из Норвегии больше никто не приплывал, взоры норманнов в этот период были устремлены на запад, к Исландии. Король Лейнстера Кеарвалл, бывший союзник Ивара, воспользовался моментом и в 902 г. отбил Дублин у чужеземцев. Хотя Кеарвалл вскоре умер, Ирландия следующие двенадцать лет наслаждалась относительным покоем.

Рис. 31. Викинги в Линдисфарне

От упоминания о датском королевстве, существовавшем на территории Нортумбрии в последней четверти IX в., легко перейти к обсуждению викингской экспансии в Англии, а заодно и на континенте. Англия первой испытала на себе силу и ярость норманнов в 789-м и 793 гг., и если в кельтскую Ирландию приплывали в основном норвежцы, в германскую Англию незваными гостями являлись даны. Короткая запись в Англосаксонской хронике (835 г.; в Хронике неправильно указан 832 г.) открывает новую страницу английской истории: «В тот год язычники грабили на Шеппи».

Карта 7. Нашествия викингов. Англия. 793–860 гг.

В 834 г., после того как Людовик Благочестивый был временно отстранен от власти из-за козней изменников-сыновей, даны вторглись во Фризию. До того они последний раз тревожили империю в 820 г. Все это были отдельные эпизоды, но история викингских походов после 834–835 гг. оставляет устойчивое впечатление, что с этого момента они превращаются в своего рода «организованное мероприятие». В Англию и во Фризию норманны являются все чаще и действуют со все большим размахом; перед нами уже не случайные набеги: вторжения на острове и на континенте происходят согласованно, иногда единовременно, иногда поочередно, и порой одни и те же корабли, под командованием одних и тех же людей, участвуют в тех и в других. В 836–842 гг. сильный датский флот испробовал силу (а в случае Корнуолла еще и лояльность) жителей юго-западного побережья. Достижения норманнов на сей раз оказались довольно скромными, но в следующем году они отправились в Кент и Восточную Англию. По другую сторону канала те же даны развили бурную деятельность. В 834 г. они разграбили Дорестад – большой и богатый город, располагавшийся на слиянии Лека и одного из рукавов Рейна. Дорестад считался крупнейшим в Северной Европе торговым центром, в нем находился прославленный монетный двор, монеты которого часто копировали в Скандинавии; от врагов город защищали река, частокол и каролингские укрепления. Все оказалось бесполезно. Когда Каролинги по недостатку сил или по небрежению бросили Дорестад на произвол судьбы, он стал легкой добычей для данов, которые грабили его раз за разом до тех пор, пока спустя поколение природа не довершила то, что начали люди. В 864 г. жестокие штормы, сопровождавшиеся наводнениями, затопили побережья Нидерландов, русло Рейна сместилось в сторону Утрехта и Дорестад (точнее, то, что от него осталось) исчез с лица земли. Затем пришла очередь Нуармутье – этот город, располагавшийся на островке в устье Луары, славился своим монастырем, а также тем, что в нем с успехом торговали вином и солью. В 836-м и 837 гг. очередные удары были нанесены Фризии, а в 841 г. настал черед Руана. Некий Асгейр появился неизвестно откуда в устье Сены, поднялся вверх по реке до города, разграбил и сжег его, быстро и с пользой для себя прошелся по окрестностям и уплыл на своих кораблях, прежде чем местные жители сумели организовать хоть какое-то сопротивление. В следующем, 842 г. наступление велось и в Англии, и во Франции. «В тот год было убито много людей в Лондоне, в Квентовике и Рочестере», – сообщает Англосаксонская хроника. Квентовик, находившийся на другом берегу Дуврского пролива, как торговый центр соперничал с Дорестадом; там тоже был монетный двор. В силу своего местоположения город имел тесные и выгодные контакты с Англией, и викинги разумно воспользовались возможностью ударить с двух сторон. К 842 г. относится и первое письменное упоминание о норвежцах, навестивших французские берега[94]. Их посещение забылось не скоро. Шестьдесят семь кораблей, на которых плыли вестфольдцы (вероятно, выходцы из Вестфольда, в тот раз явившиеся из Ирландии), вошли в устье Луары. На примере этого похода, надолго посеявшего страх среди франков, можно уяснить тактику викингов и некоторые внешние обстоятельства, способствовавшие их успеху. Аквитания входила в состав королевства Карла Лысого, но мятежный граф Ламберт жаждал заполучить Нант себе. Источники утверждают, что это он пригласил норманнов и что французские лоцманы провели корабли через все мели и водовороты: считалось, что в разгар лета ни один чужеземец не сумеет пройти по реке, и жители Нанта чувствовали себя в полной безопасности. Было 24 июня, день Иоанна Крестителя, множество людей собралось в город, чтобы почтить святого и повеселиться. Норвежцы действовали с ужасающей жестокостью. Они убивали на улицах и в домах, епископа и других священнослужителей убили в церкви. Побоище продолжалось целый день, а вечером грабители, захватив богатую добычу и множество пленников, увели груженые корабли вниз по реке. Наверное, граф представлял себе все несколько иначе, но, в общем, Нант достался ему. Вестфольдцы отправились к острову Нуармутье, откуда все монахи к тому времени уже разбежались, и, против обыкновения, остались там на зиму. «Будто бы они решили обосноваться здесь навсегда», – печально замечает хронист. Нуармутье вполне подходил на роль викингской базы. Во-первых, это был остров и вода служила защитой от врагов. Во-вторых, на нем нашлись жилье для людей и удобная гавань для кораблей, так что викинги могли спокойно лечить раненых, а заодно собирать откупные за пленников. Наконец, Нуармутье снабжал всю Западную Европу солью и, попутно, славным луарским вином, поэтому скандинавские торговцы слетались туда как осы на мед.