Малиновская вскрикнула, когда он обхватил ее плечи руками, и с легкостью оторвал от пола, прижав к себе.

— Отпусти меня! — потребовала Ася, забрыкавшись в стальной хватке Барса.

С гортанным смехом Некрасов разжал объятия и встал рядом со мной.

Вновь почувствовав твердый пол под ногами, шпионка в страхе отшатнулась назад. Не сводя испуганного взора с наших ухмыляющихся лиц, осторожно отступала до тех пор, пока не врезалась задницей в угол длинного офисного стола.

Не оборачиваясь, чтобы не утратить бдительность, Ася попробовала вслепую обогнуть препятствие, однако наткнулась каблуком туфли на ножку стула. Но вовремя опершись ладонями о спинку того же злосчастного сидения, избежала стыдливого падения.

Проглотив стон, продолжила двигаться назад.

Мы притихли, погрузившись в зловещую неподвижность. Сверкая во мраке враждебными глазами, следили за каждым ее движением.

Наверняка она гадала, чего мы ждали?

От двери из конференц-зала ее разделяли считанные шаги.

Вне всяких сомнений, Ася не упустит шанса на побег.

На свой страх и риск рыжая отвернулась от нас и рванула к выходу. Дрожащими пальцами обхватила металлическую ручку и потянула на себя, но, — вот несчастье! — дверь была заперта изнутри.

Медленно обернувшись на звонкий лязгающий звук, Ася увидела, как с моего указательного пальца, покачиваясь, свисал поблескивающий в свете городских огней ключ.

Ей не выбраться. Мы не позволим.

Ася перестала дышать, когда, переглянувшись друг с другом, наша троица разразилась злорадным смехом.

— Только взгляните на эту мордашку, — съехидничал Барс.

— Мы ведь накажем ее, парни? — я с предвкушением обратился к друзьям.

— Как же иначе, — в ответ пропел Борис, закатывая рукава белой рубашки.

Мы синхронно обернулись к Асе.

— Заставим подлую шпионку сорвать голос, когда хорошенечко поимеем ее… Все вместе.

АСЯ

— Диана Белова.

Я проглотила горький стон.

Черт… Все вело к тому, что мне не удастся выбраться из паутины хитросплетений!

— Меня подослала к вам Диана Белова.

Я опустила голову.

Тяжело.

Мне потребовалось все мужество, чтобы выразить вслух признание в совершении позорного поступка против трех мужчин, сгоравших от жажды покарать меня. Я боялась их гнева больше, чем Белову, и ради того, чтобы отсрочить неизбежную расправу, выпалила ее имя.

Я бы поставила на повтор этот момент и прокручивала хоть целую вечность. Читала немой шок в глазах пока еще своих начальников и надеялась на смягчение наказания. Уповала на то, что, может быть, смогу уйти в этот раз. В последний раз.

«Поимеем ее… Все вместе»?!

Этой угрозой Багиров зашвырнул меня в недалекое прошлое и заставил вновь испытать трепет перед воспоминаниями об их ласках. После того вечера я фантазировала о продолжении. Мое тело вопреки здравому смыслу откликалось на пылкие прикосновения и жаркие поцелуи.

Если нечто такое произойдет вновь, не уверена, что буду подвластна самоконтролю. Похоть вновь подчинит мой рассудок, отравит сладким дурманом запретной связи и… боюсь, я окончательно утрачу остатки здравомыслия.

Мне это не нужно — кидаться в омут с головой, когда я сосредоточилась на попытках реанимировать свою репутацию и встать на путь истинный. Начать с чистого листа, иными словами. Подальше от шпионажей на стервозных мигер и развратных адвокатов.

Некрасов первым опомнился и запрокинул голову с фырканьем.

— Все ЭТО ВРЕМЯ сучка крутилась под носом!

Багиров озадачено свел брови у переносицы и скрестил руки на груди.

— Теперь ясно, почему Ди прикрывала ее шкуру… — размышлял брюнет вслух.

Борис Дмитриевич вопросительно уставился на него, затем перевел огнемечущий взор на неподвижного Зимина, на котором мой ответ отразился выразительной позой, демонстрирующей состояние паралича. Глядя в стену, Демьян дышал ровно, делая размеренные глубокие вдохи.

— В смысле, братишка? — переспросил Некрасов у Багирова.

— Белова и Мадина — сводные сестры, — без особого рвения пояснил ему Эмиль.

У блондина отвисла челюсть.

— И ты забыл упомянуть об этой незначительной, — его лицо исказилось в саркастичной гримасе, — детали?!

Багиров мрачно пожал плечами.

— Немыслимо! — ворчал Некрасов. Он провел ладонями по лицу, развернулся к Демьяну и ткнул в него указательным пальцем, обвиняя. — Ну а ТЫ куда смотрел, приятель?! Потрахушки с блонди напрочь отшибли твою бдительность, по всей видимости!

Зимин пропустил мимо ушей его нападки.

Во мне некстати взыграла жажда справедливости, поэтому я заступилась за Демьяна.

— Не вам изображать страдальца, Борис Дмитриевич!

Горящие глаза Некрасова плавили мое лицо убийственным взглядом.

— Ты не в том положении, чтобы открывать свой грязный ротик, белочка, — произнес он гробовым голосом.

Я расправила плечи.

— Как и вы. Не стройте из себя святую невинность.

Моя разухабистость лишила его дара речи. На протяжении нескольких секунд Некрасов открывал и закрывал рот, не в состоянии озвучить достойную реплику.

— Ты наезжаешь на меня, Малиновская? — он упер кулаки в бока и недоверчиво усмехнулся.

Да. Он не ослышался.

— Вы выставили меня из квартиры и лишили денег! — освежила ему память, стискивая челюсти.

После моих слов Зимин опомнился и зашевелил конечностями.

— Парни? — низким и гулким голосом обратился к друзьям с негласным требованием получить подробности. — Вы… — он затих, судорожно выдыхая, и вновь заговорил. Спросил тихо, напряженно: — Что вы натворили?

— На войне все средства хороши, — сказал Багиров и бросил в мою сторону короткий безразличный взгляд. — Не принимай на свой счет, Малиновская. Ты играешь в команде противника, поэтому должна быть готова к последствиям, — он осуждающе покачал головой. — И как тебя угораздило связаться с Беловой?

Бессердечное создание!

Слова так и рвались слететь с языка!

— Какого черта, ребята? — Зимин встал между Некрасовым и Багировым. — У нас был уговор…

Некрасов перебил его циничной полу ухмылкой.

— Что-то не припомню, когда ты о чем-то с нами договаривался. В любом случае, мы свое согласие не давали. Правда же, Эмиль? Мы знали, что ты будешь стонать и отнекиваться от любого выдвинутого нами предложения. Это бесчестно, это жестоко, — перечислял он, закатывая глаза, — это неправильно… Неправильно, неправильно, неправильно!