не должен был знать, почему она стала такой холодной в такси после их свидания в музее. Но он знал, что прежде чем они вместе упадут в кровать, ей надо услышать правду.

Его тело – инструмент для его работы. Он намерен сохранять его сильным, выносливым и гибким. Если внимание, которое он должен уделять своей еде или упражнениям, станет для нее источником смущения, которое она не в состоянии преодолеть, им обоим надо выяснить это сейчас.

Она остановилась в нескольких футах от него, прислонившись бедром к столешнице. За этими очаровательными очками ее карие глаза прищурились.

Того, что он говорил правду, было мало. Она должна еще и поверить. Он намеревался демонстрировать искренность и убедительность, используя все подходящие приемы из своего актерского арсенала. И вот теперь он открыто стоял под ее пристальным взглядом, расслабив руки и прямо глядя ей в глаза. Спокойный и непоколебимый, настоящий образец искренности. Последовала долгая пауза, а потом она склонила голову и сделала маленький шаг к нему.

– Справедливо.

От внезапного облегчения у него ослабли колени, и он привалился своими упругими полушариями к столешнице для поддержки, одновременно искоса взглянув на Эйприл.

– Ты говорила про обед. Хочешь чего-нибудь съесть?

Впервые с того момента, как они вошли в ее квартиру, ее улыбка стала хитрой. Хищной. Боже, на съемках ему приходилось пробегать сквозь искусственные огненные шары, но даже они были не столь горячими, как Эйприл с этим выражением лица!

Однако это выражение означало, что он справился. Прошел по словесному минному полю без опоры на сценарий или слова персонажа, и наградой ему стала эта ослепительная зажигательная улыбка.

– Не еду. – Еще один шаг ближе. И еще. – Насчет остального меня можно убедить.

Из легких будто разом выкачали весь воздух.

Эйприл с золотисто-рыжими волосами, разметавшимся по его бедрам, пока он выгибается навстречу ее губам и дрожит.

Этот образ доводил его до оргазма бесчисленное множество раз за последнюю неделю. Практически такой же результат получался, когда он представлял звуки, которые она издает, когда он ласкает ее, как она бьется в его хватке и мотает головой, пока он удерживает ее на месте, как ее лоно сжимается вокруг его пальцев, пока он сосет ее клитор, как она стонет, испытывая блаженство от его губ.

Однако всего час назад его член стоял от совершенно другой фантазии. Эту он может воплотить сейчас, если она не против. Прямо сейчас, на ее кухне, под льющимся в окна солнечным светом.

Маркус протянул руку.

– Иди сюда.

Без колебаний она переплела их пальцы и не замерла и не возразила, когда он развернул ее и притянул спиной к своей груди. Столешница позади него была твердой и холодной, но он почти не ощущал этого, учитывая мягкость и тепло в своих руках.

Он возбудился еще больше от того, как ее попка давила на его член. Особенно когда она повторила то, что делала на дорожке. Изогнула бедра и дразняще медленно потерлась о него.

Он провел носом по ее шее. На миллиметр прикусил зубами мочку ее уха, наслаждаясь ее резким вдохом и тем, как она сжала его руки. Его пальцы дразнили край ее свитера.

– Можно мне тебя потрогать?

– Где угодно.

Он лизнул край ее ушка.

– Где угодно? Правда?

– Правда.

Повернув голову, она притянула его губы для быстрого влажного поцелуя и всасывала его язык, пока у него не потемнело в глазах.

Когда она снова повернулась вперед, откинув голову ему на плечо, он запустил руки под ее свитер. Огладил ладонями ее круглый живот, провел вверх по бокам.

Мягкая. Она была мягкой везде. Сплошные изгибы и тайные впадинки.

Ее атласная кожа разогревалась под его прикосновениями еще до того, как он задел большим пальцем округлость груди прямо над лифчиком. Поддерживающим лифчиком с плотными чашками. Слишком плотными, чтобы почувствовать даже намек на ее сосок, и слишком жесткими, чтобы их можно было стянуть вниз, не причинив ей дискомфорта.

Хорошо. Это может подождать. Все равно сейчас его главной целью была не ее грудь. Он снова прошелся ладонями вниз, провел пальцами над самым поясом легинсов.

Спасибо, Господи, за эластичную ткань!

У Эйприл перехватило дыхание. Он губами почувствовал еле заметное движение ее шеи. Он целовал, посасывал, лизал, положив одну ладонь на ее животе, а второй скользнув в ее легинсы, под гладкое белье, навстречу влаге и жару между ее дрожащих бедер.

Она томно всхлипнула, и он остановился.

– Все хорошо?

– Да. – Она повела бедрами, теснее прижимаясь к его руке. – Пожалуйста.

Даже несмотря на эластичную ткань, места для маневра было мало, но ее теплая влажность идеально поместилась в его ладонь. Так идеально!

Он аккуратно раздвинул тонкие волоски и легонько провел кончиками пальцев вдоль складочек, на ощупь изучая ее особенности. Она задрожала от его прикосновений, мягкая и нежная, и когда он подразнил ее вход пальцем, она расставила ноги шире, сильнее откинувшись на него и схватившись за его бедра.

Но он снова скользнул выше, выше, пока не нашел то, что искал.

Медленно, очень медленно он обводил ее клитор, и теперь она впивалась ногтями в его бедра, издавая тихие тонкие звуки. Когда он снова провел рукой ниже, она стала еще более мокрой, более горячей. На этот раз он скользнул пальцем внутрь, играя.

Эйприл выгнулась навстречу его руке и захныкала, а он улыбнулся.

– Тебе нравится ощущать что-то внутри, когда кончаешь? Чтобы можно было стиснуть? – Ее щека под его губами горела огнем. Не в силах сдерживаться, он потерся своим твердым членом о ее нижние полушария и от этого распалился еще сильнее. – Или лучше только клитор?

– Все. Я хочу все, – прошептала она, задыхаясь.

На этот раз он не стал дразнить, а погрузил в нее палец. Два. Боже, такая припухшая, скользкая и такая чертовски горячая! И чертовски тесная, несмотря на то, что ее тело совсем не сопротивлялось проникновению. Он согнул пальцы. Потер.

Эйприл судорожно выдохнула и уткнулась лицом в его шею, когда его большой палец снова нашел ее клитор.

К этому времени Маркус удерживал их общий вес, опираясь на столешницу, потираясь о нее членом в одном ритме с ее покачивающимися бедрами, а она глотала стоны с каждым движением его пальцев.

Она напряглась, ее плоть запульсировала под его большим пальцем, и он взял свободной рукой ее за волосы и притянул ее губы к своим.

Ей было уже не до поцелуев, но ему было плевать. Она часто дышала ему в рот, и он жадно глотал каждый вздох,