Таким самоисцеляющимся пациентам нужна не помощь, а немая индульгенция, особого рода зеркало, которое сгладит острые углы непокорного отражения. Это не исцеление, чаще всего – наоборот. Иногда лучше сделать последний маленький шажок за черту, чем долго и мучительно пятиться назад к привычному и дозволенному.

Переступая черту, пациент избавляется от страданий. Но то священнодействие, которым он встречает долгожданное безумие, может быть опасно для окружающих. Грызня между неврозом и психозом закончена. Трон достался последнему. Психика готова пировать и предаваться нарциссическим грезам. Остается одна проблема, чисто техническая. На этот психотический пир надо пригласить как можно больше гостей. И подавать им их собственное мясо.

Но это уже проблемы не психотерапевта, а соответствующих служб. Специальных служб, если угодно.

– Майор Белкин слушает, – раздался в трубке грубый голос представителя силовиков.

– Я составила психологический профиль, – встречное отсутствие приветствие.

– Так. Значит, хоть в профиль, хоть в анфас. Портрет готов?

– Да. Вы сказали, что наш тренер покемонов перемещается пешком. Давайте предположим, что сейчас он бродит по окрестностям Тимирязевского леса…

* * *

Бродить можно бесцельно или наугад. Пациентка не брела, а шла к заведомо достижимой цели. Служба безопасности «Озера» не задавала лишних вопросов. Когда женщина изъявила желание пройтись пешком, ее без проблем выпустили с территории психологического центра.

За несколько дней частых прогулок она успела хорошо изучить сложную топографию лесопарка. К тому же, женщину интересовала не вся территория, а одно большое дерево. Высоко, среди густой кроны и толстых ветвей, было спрятано устройство: хитрое, компактное, незаметное, эффективное. Единственная функция гаджета заключалось в приманивании редких покемонов. Виртуальная кормушка. А там, где редкие покемоны…

– Привет. Заблудился?

Школьник оторвался от айфона и настороженно посмотрел на приветливо улыбающуюся женщину.

– Дай угадаю, – не дала она ответить. – Ищешь двуглавую птицу, забравшуюся слишком высоко?

Ребенок кивнул.

– Я тоже, – женщина продемонстрировала экран мобильного. – Похоже, это глюк такой. Здесь все покемоны неправильно отображаются. Идем, я покажу, где эта хитрожопая курица живет.

* * *

– Так, гражданка Озерская! Значит, пишу. Кого нам искать?

– Диктую. Мужчина, лет сорока, достаток ниже среднего. Одет не по погоде. Носит поношенные зимние брюки. Ботинки испачканы глиной. Двухдневная щетина. Работает учителем географии.

– Так… Значит, не понял. Почему именно географии?

– Потому что садист. Что тут непонятного? В конце концов, кто из нас тут психолог?

– Так. Значит, вы.

– Вот-вот. Про щетину я сказала?

– Так. Значит, сказали.

– Отлично. Действуйте. И поторопитесь. Вполне возможно, что он прямо сейчас обрабатывает очередную жертву.

– Так! Значит, советы отставить. За портрет спасибо. Будем работать. Отбой.

Озерская поморщилась и выключила телефон. В чугунном чайнике заваривался крепкий зеленый чай. Оттаивала от ледяной корки бутыль с дорогим виски. Аморальный выбор дается ничуть не легче, чем моральный. Главное – вовремя заглушить наивную совесть, которая так и не поняла великий секрет жизни: нам можно все.

Этим утром в психологический центр «Озеро» позвонили из Следственного Комитета. Недавно получивший повышение Белкин почему-то решил, что к его услугам все психотерапевты и психиатры. Вне зависимости от их положения в неписанной иерархии. Когда же Света попыталась мягко отказаться от священного долга бесплатной работы на следствие, произошло немыслимое. Ей почти официально пригрозили проверками и допросами.

Поэтому Света, особо не колеблясь, направила следствие по ложному следу. Каждому да воздастся. Назвался руководителем московского следственного управления – изволь работать в поте лица. Хамить не надо по телефону, угрожать не надо по телефону. Озерская не для того стала лучшим психотерапевтом России, чтобы быть на побегушках у силовиков.

И не для того пациенты платили ей немалые деньги, чтобы потом ходить на малоприятные допросы.

Озерская пригубила чай. Виски определенно придавали напитку изысканности.

Эту чашку она поднимала за чужое душевное нездравие. За исцеление через психоз, через избавление от всяческих запретов.

* * *

Пациентка тоже была готова к пиру. Столовая в ее доме была вся сделана из белого мрамора. Только на стульях были наброшены шкуры белых медведей, чтобы сидеть было не так жестко. Белое великолепие вдохновляло и угнетало. Куда ты попал? В морг или в храм? На партийный съезд или на последнюю исповедь?

Единственным красным пятном были покеболы. Не виртуальные, а вполне реальные. Обыкновенные металлические сферы цвета флага Польши.

Женщина достала из сумочки новый шар и поместила его рядом с другими. Поежилась. В помещении было ужасно холодно. А как еще прикажете следить за качеством мяса? Нежные ткани быстро теряют свои деликатесные свойства.

Какой же выбрать? Это всегда трудно. Пациентка наугад схватила красно-белый сфероид и надавила акриловым ногтем на кнопку. Тихо щелкнув, откинулась крышка.

Стараясь не заляпать мраморную белизну, женщина вытащила из покебола человеческое сердце. Главная мышца в организме идеально подходила по размерам своему металлическому обиталищу. А был бы этот человек взрослым, черта с два поместилось бы.

Аккуратный укус. Несколько капель чужой крови, лениво ползущих к подбородку. Терпкий горьковатый вкус сырого мяса, вкус жизни. Она жива. Боже, какое счастье. И не надо бегать по бутикам в поисках новой коллекционной кофточки.

Тотальный внутренний покой. Счастье. Хм, а эта врачиха с немытой головой знает свое дело. Надо бы к ней еще наведаться.

Еще один небольшой кусочек. Нежнейшее мясо. Покебол захлопнулся, образуя герметичную среду, в которой мясо еще сутки сохранит свои качества. Хватит, пожалуй. Не так она воспитана, чтобы бездумно объедаться. В еде важно знать меру. И пациентка меру знала.

С питанием у нее, в самом деле, все было нормально.

Про Эдипов комплекс знают все. Жаль, знание это зачастую носит фрагментарный характер. О царе Эдипе современный читатель слышит чаще всего в пересказе, а то и вовсе в чьей-то вульгарной интерпретации.