Глава 14

-На данный момент можно констатировать, что большая часть деревень и сёл в треугольнике Гродно/Брест-Литовск/Слоним контролируется мятежниками. Попытки нападения на крупные города были отбиты. Поэтому сейчас преступники перешли к тактике партизанских действий. Происходят нападения на чиновников, небольшие группы солдат, православных священников и лиц, лояльных нашим властям. Достаточно большая часть крестьян запугана или введена в заблуждение, поэтому оказывает посильную помощь мятежникам.

Заседание штаба командующего второй пехотной дивизией, генерал-лейтенанта Манюкина, было в самом разгаре. В прямом и переносном смысле. Что-то истопники переборщили с дровами, и в достаточно просторном помещении было весьма жарко. Присутствующие офицеры явно не испытывали от этого удовольствия, но потели молча.

Адъютант командующего, в принципе, изложил диспозицию верно. Только дьявол кроется в деталях, на которых капитан внимания не заострил. А зря! Если называть вещи своими именами, то повстанцы контролировали практически всю Гродненскую губернию. Не знаю, было ли это в моей истории, но именно сюда начали стекаться отряды из других мест. Если на западе и юге губернии было изначально неспокойно, так как границу перешло много отрядов из Привислинского Края, то остальные события стали для властей сюрпризом. После попыток захвата Гродно, в самом начале мятежа, инсургенты вроде как успокоились. Но, на самом деле, они просто копили силы. И определённая логика в их действиях была. Даже силами двух дивизий нереально перекрыть болотисто-лесистую местность площадью более тридцати тысяч квадратных километров. Но, обо всём по порядку.

***

-Иосиф, прошу простить меня за излишнюю резкость в суждениях. События последних дней показывают, что бунтовщики совершенно перестали стесняться в методах.

Денисов, который возглавлял приданную нашему отряду сотню казаков, наконец-то решился на откровенный разговор. Мне все эти сословные заморочки без разницы, но от окружающей среды никуда не денешься. Моё желание действовать независимо и без офицеров в отряде, было воспринято как обида. Вот на пути в славный город Гродно у нас и состоялся разговор.

После операции по уничтожению отряда Свенторжецкого/Лесковского, о передышке можно было только мечтать. Вернувшись в Минск, мы сдали коменданту основных главарей, вместе с показаниями свидетелей об их зверствах. К моей несказанной радости, Муравьёв решил не миндальничать с убийцами, заодно не устраивать публичные процессы. Местные власти получили полномочия проводить быстрый суд и казнить мятежников. Для последних это стало неприятным сюрпризом. Весь Край только и обсуждает события в Вильно, где прошли первые экзекуции. Михаил Николаевич, в своём стиле, быстренько провёл заседание трибунала и приговорил к казни пятнадцать человек. При этом среди смертников оказались три ксёндза и Матильда Бучинская. Не знаю, какое бурление дерьма сейчас происходит в Питере, но очень надеюсь, что аристократия с либеральной оппозицией в шоке. Мне понравилось решение, что убийц подвергнут экзекуции в местах их зверств. В столице Края казнят только членов Литовского комитета и мадам подпольщицу. Но, думаю, что дамочка в итоге получит замену казни на каторгу. Только это тоже немаловажный фактор. Ранее высокородных участниц мятежей отправляли в ссылку, откуда они возвращались через несколько лет. Но, более, подобного милосердия бунтовщикам не видать.

Количество мятежников и сочувствующих, получивших внушительные сроки, уже приближается к сотне. Имущество при этом конфискуется в казну Края. По договорённости с императором, все деньги пойдут на развитие шести губерний после подавления восстания. Более того, Петербург пошёл дальше, утвердив инициативу генерал-губернатора о немедленной отмене выкупных платежей крестьянам, помогающим ловить мятежников. В указе есть ещё пункт о получении мужиками бесплатных наделов на конфискованных помещичьих землях. С учётом того, что по поручению государя в Вильно должен прибыть сам Милютин[11], значит, правительство взялось за восставших всерьёз. Освобождение крестьян от выплат и наделение их землёй должно стать системой для всего Край и Царства Польского, а не просто временным решением. Это не просто прогрессивный, а революционный шаг! Дураков среди землевладельцев нет, и очень многие запаниковали, сбежав в города. Крестьяне ведь сами могут подумать и решить, что их бывший барин — бунтовщик, припомнив все старые обиды.

Потому Минск и казался просто забитым людьми. Такая ситуация сейчас была во всех крупных городах. Край неплохо так тряхнуло, и люди поумнее решили отсидеться в своих городских домах или у родни. Мятежники тоже далеко не душки, и с радостью выметают из поместий оружие с провиантом. Заодно не брезгуют брать деньгами, которые «исключительно добровольно» жертвует шляхта и зажиточные граждане.

Даже минский дом Козелл-Поклевских был занят, если так можно выразиться. Моя тётка по отцу, вместе с семьёй, остановилась в нашем особняке, дабы переждать бурю. Забавно было видеть реакцию родни на мою форму. Но пани Катарина от политики была далека, жила достаточно скромно с тремя дочками-погодками. Муж её недавно умер, не оставив особого наследства. Я, наоборот, предложил тёте не стесняться и жить в особняке сколько нужно. Не факт, что её поместье не пострадает. А здесь, всё-таки, столица губернии. Плюс, есть шанс пристроить старшую, которой скоро исполнится шестнадцать. Не все шляхтичи мужского пола ринулись воевать с царскими властями, многие решили переждать. Поэтому женихов в Минске хватало. Да и офицеров тоже нельзя сбрасывать со счетов. Так что матримониальным планам тётушки есть где разгуляться.

После двух дней отдыха, я получил приказ из Вильно, дождался казаков Денисова и выдвинулся в Гродно через Лиду. Именно в этом городе у нас и состоялся разговор с поручиком. Мы неплохо так отобедали в ещё недавно мятежном городке. Сейчас Лида наводнена русскими войсками, которые отсюда распределятся по другим населённым пунктам. Вот после плотного обеда и распития вина из моих личных запасов, Варлам начал щекотливый разговор.

-Меня покоробили ваши слова о том, что с преступниками и убийцами вы намерены поступать максимально жестоко. Пока не увидел повешенных крестьян и изнасилованных девок, то думал, что бунтовщики — обычные бузотёры. Мол, дворянские детишки играют в неповиновение. Не ожидал я такой звериной жестокости, которая ещё и направлена против православия. Это даже не мятежники, а какие-то оголтелые фанатики. А подобную скверну надо выжигать калёным железом, чем и занимается сейчас наш генерал-губернатор.

-Вот моя рука, — снимаю перчатку и подаю ладонь поручику, — Спасибо за понимание. Многие офицеры просто не хотят замечать очевидных вещей. Часть населения Края ненавидит нас на каком-то духовном уровне. При этом русские власти много лет якшались с католической церковью, которая вполне одобряет любые зверства. Здесь срослись националистические и религиозные интересы. И вы правильно сказали про скверну. Её нужно вытравливать всеми возможными способами, но не терять