Выслушав доклад Близнецов, полковник с непривычно бледным и потным лицом встал напротив карты Московской и смежных с ней областей.

– Значит, его погоняло – Гример… – пробурчал Лимонов и в задумчивости потер подбородок. – Как его нанимают? По объявлению? По рекомендации? Как нам его выследить?

Кира вспомнила посещение рязанского морга.

– В моргах при входе стоят рекламные стойки, есть доска объявлений.

– Нет, – помотал головой Токарев. – Не его уровень. Скорее всего, у него налажена связь с похоронными бюро. Это они решают, нужен им спец со стороны или смогут справиться своими силами.

– Мне кажется, что его не к каждому покойнику вызовут, – подметил Громов. – Он, видимо, завязан на криминальной среде. Недаром же его к расчлененному трупу подпустили. Значит, доверяли, знали, что не проболтается.

– Насчет постовой медсестры, – вспомнил полковник и повернулся к Громову: – Она не вернулась домой с дежурства. Никто из соседей и знакомых ее не видел со дня исчезновения Долматова. Вероятно, ее похитили сразу после ночной смены.

Лимонов попросил Свиридова вывести фотографию медработника на экран. Все увидели шатенку крупного телосложения с одутловатым лицом.

– До хосписа работала в наркологическом диспансере, откуда ее уволили. Причины не говорят, но дали понять, что она неоднократно нарушала предписанные доктором назначения.

– Попусту говоря, давала нарикам дозу. Естественно, не бесплатно, – сделал вывод Токарев.

– Отверженный избавился от свидетеля. Она ведь единственная, кто его видел, – вставила Кира.

На лице Громова застыла гримаса разочарования.

– Чего нос повесил? – спросил его напарник. – Даже если бы ты проверил ее в день приезда в хоспис, выяснил бы то же самое.

– Ладушки-бабушки. Саня, Вадим, дуйте во Владимир. Местным о своем визите ни слова. Нам и прошлого цирка хватило. Как установите местонахождение авторитета и его водилы, вызывайте группу захвата и тащите их сюда. Нам нужен номер мобилы убийцы, и пусть поработают с художником над фотороботом. А потом заставим их сделать один звоночек, пусть скажут, что, мол, есть заказ. Ну а вы двое… – Лимонов перевел гневный взгляд на Марусевича и Глушко. Новички сразу заерзали. – Раз уж оба заговорили о переводе, перебирайте пока бумажки. Ищите пропавших – оценщика музея и Поликарпова. Отправная точка – Тула.

†††

Кира отметила на карте все города, в которых произошли убийства. Соединила линии между городами в порядке обнаружения в них «живых картин» и получила спираль. Идея пришла к ней ранним утром, когда она чистила зубы в ванной Расмуса и смотрела на картину с морской перламутровой ракушкой.

Бирк вошел в конференц-зал. Лимонов и Митяева обернулись. Как всегда, Бирк приехал в офис подразделения в сопровождении помощника. На докторе был серый костюм-тройка и темно-синяя рубашка.

– Восемнадцатое июля – важная дата для убийцы. В этот день он непременно сделает очередной подарок своему божеству, возможно, последний…

– Почему? – встрепенулся полковник.

– Это день смерти Караваджо. – Бирк устало опустился на стул.

Кира подметила покрасневшие от недосыпа глаза и утомленный вид.

– Итак, мы знаем число. Как нам вычислить место? – спросил полковник, переминаясь с пятки на носок.

– Сото уже ищет все намеченные выставочные мероприятия на этот день. Понятно, что оно будет в рамках искусства, точно что-то масштабное и грандиозное. Это финал, последний сюжет будет отработан до мелочей.

Сото развернул ноутбук к майору и полковнику.

– Мы тщательно просмотрели запись с последнего места преступления. Только один человек дважды подходил к Кире.

Взглянув на экран, Митяева увидела себя у входа в музей, склонившейся от приступа тошноты. Рядом с ней прошел высокий плечистый мужчина в форме санитара медслужбы. На какое-то мгновение он замедляет шаг, рука тянется к карману куртки. Несколько секунд мужчина сомневался, это было видно по его движениям, он то подходил ближе, то отходил и снова возвращался. Потом тряхнул сильно ногой, будто к его ботинку что-то прилипло, и вернулся в реставрируемое здание.

После просмотра видео Кира почувствовала себя опустошенной и обессиленной. Как же ей несказанно повезло.

– Думаешь, он санитар на труповозке? – осведомился полковник. – Это бы многое объяснило.

– Нет-нет, – тут же отмахнулся Бирк. – На место преступления он пришел по двум причинам: нанести мне удар и посмотреть на плоды труда своего ученика. Он лично хотел убедиться в том, что его время потрачено не зря.

– Но как-то же он пробрался на место…

– Форма новенькая, – не дал договорить другу Бирк, – документы поддельные. Сото уточнил: за трупами транспорт приехал только через два часа, забирали жертв совсем другие люди.

– Черт! Мельтешит и с пути сбивает, – недовольно буркнул Лимонов.

– Сам он по каким-то причинам убить не может или не хочет из-за принципов. Для него важно занять место в первом ряду и наблюдать. Он себя чувствует режиссером. Ему приятна мысль, что именно он решает, кому жить, а кому умереть. Думаю, Кира ему кого-то напомнила, возможно, мать в молодости или девушку, которую он когда-то любил. Только поэтому он ее пощадил.

– На записи он говорит о сострадании… – подала голос Кира.

– Сострадание ему неведомо. Но ты напомнила ему счастливые моменты. Это и спасло тебе жизнь. – Бирк сжал набалдашник трости.

– Я прослушала запись сеанса. Тамила упомянула о нарушении порядка в рождении. Она говорила о брате-близнеце. – Кира заглянула Бирку в глаза. – А что если ты был прав с самого начала? К тебе приводили не того брата. Дебоширил один, а к врачу вместо него поехал другой. У меня были одноклассники, братья-близнецы, они все время друг друга выручали на экзаменах и зачетах по физкультуре.

Наблюдая за реакцией друга, полковник опешил.

– Ты знал! Сукин сын! И молчал все это время!

Бирк выставил руку, как бы останавливая его. Вскочил с кресла и зашагал взад-вперед вдоль стеклянной стены.

– Я дам вам всю информацию на убийцу, Андрон. Но у меня есть условие.

– Какого черта, Расмус?! Ты сдурел?

– Мне нужна встреча с Чингаровым. Сегодня!

– Нет! – взревел Лимонов. – Мы не знаем, как он поддерживает связь с братом. Не знаем, замешан ли Артур в убийствах. Триада, про которую ты говорил, была диагностирована Артуру, а не его братцу.

– Может, ему, а может, они снова поменялись местами. Даже если Артур замешан… – Бирк развел руками, – он умирает. К суду ты его не привлечешь, даже допросить толком не сможешь. Его показания ни один суд не примет, он же под морфием!

– Мы изолируем его в отдельную палату, приставим своих людей. Рано или поздно Отверженный придет.

– Как только твои люди переступят порог хосписа, убийца заляжет на дно, и ты его никогда уже не поймаешь!

– Черт! Расмус! Ты не поедешь в