Повисло неловкое молчание. Леди Виктория не предпринимала никаких попыток двинуться дальше по делам, которые привели ее в коридор. Мисси деликатно кашлянула.

— Пожалуй, мне пора вернуться в зал.

На мгновение ей показалось, что леди Виктория собирается что-то сказать, чтобы продлить уже ставший мучительным разговор, но, к счастью, та неуверенно кивнула и продолжила путь. Облегченно вздохнув, Мисси направилась в музыкальную комнату, откуда уже доносились звуки «Уличной песенки» Бетховена, побудив ее ускорить шаг.

Она была уже в двух шагах от цели, когда внезапно появился Джеймс. Увидев Мисси, он резко остановился. Его взгляд потемнел, черты напряглись.

Первой мыслью Мисси было пройти мимо, словно не заметив его, но гордость не позволила ей сбежать как последней трусихе или сыграть роль оскорбленной женщины.

— Добрый вечер, лорд Радерфорд, — произнесла она официальным тоном.

— Мисси.

К стыду Мисси, от одного только звука собственного имени, произнесенного с хрипотцой в голосе, по ее спине пробежал озноб восторга. Господи, как она слаба. И как глупа во многих отношениях.

Леди Виктория ожидает его ребенка, мелькнуло у нее в голове. Это болезненное воспоминание подействовало на нее как ледяной душ. Ее чувства мигом остыли.

— Кажется, нам предстоит еще одно торжество. Я только что слышала, что твой первый ребенок на подходе, — произнесла она, старательно изображая равнодушие.

В глазах Джеймса мелькнуло странное выражение и исчезло, прежде чем она успела понять, что оно означает.

— Пожалуй, мне следовало поместить объявление, чтобы избавить сплетников от напрасных усилий, — отозвался он с нескрываемым презрением в голосе.

Несмотря на то что она понимала всю безнадежность своих чувств к нему, в душе еще теплилась крохотная искорка надежды. Тот факт, что он не стал ничего отрицать, погасил ее раз и навсегда. Сердце Мисси оборвалось и ухнуло вниз, разбившись вдребезги.

— Тебе следовало сделать это две недели назад, чтобы избавить нас от ненужных последствий.

— Возможно, — бросил он после напряженной паузы. — Полагаю, ты потеряла больше, чем я. Надеюсь, в следующий раз ты хорошенько подумаешь, прежде чем бросаться мужчине на шею, появившись на его пороге без сопровождения.

Ублюдок! И у него хватает совести напоминать ей о ее глупости.

— Довольно спорное утверждение, поскольку мне больше нечего терять.

Джеймс стремительно шагнул вперед, угрожающе нависнув над ней. Если бы Мисси могла, то заблокировала бы свои органы чувств от его запаха, терпкого и мужественного. Она отступила на шаг. Может, ему и все равно, что его будущая невеста вот-вот вернется, но Мисси не намерена давать пищу для болтливых языков.

— Если я обнаружу, что ты…

— Если ты обнаружишь что? — резко перебила она его, стараясь не повышать голос. — Что я побывала в доме у холостого мужчины? И что ты сделаешь, Джеймс? Расскажешь моей маме? Или Томасу? И что ты им скажешь, позволь спросить? Что первым получил то, от чего предостерегаешь? — выпалила Мисси. Она устала от его лицемерия и теряла самообладание.

В глазах Джеймса сверкнуло холодное пламя. Со сжатыми кулаками и напряженной фигурой он выглядел как человек, готовый совершить насилие.

— Не доводи меня до крайности, — прорычал он.

— Тогда перестань учить меня жить. — С этими словами она обошла его, гордо вскинув подбородок, и вернулась в музыкальную комнату.

Время уже перевалило за полночь, когда вконец обессиленная Мисси забралась в свою постель, вернувшись с концерта. С Джеймсом она больше не разговаривала.

Ей стало ясно одно: нельзя оставаться в Лондоне. Иначе придется вынести не только его предстоящую свадьбу, но и рождение ребенка вскоре после этого. Это равносильно эмоциональному самоубийству. Как же быть? Джеймс один из лучших друзей ее брата. Они неизбежно будут встречаться, как преднамеренно, так и случайно.

Если бы только она могла исчезнуть или уехать куда-нибудь подальше! Подальше от Джеймса, мрачно добавила Мисси. И тут ее посетила идея. Она забрезжила в уголке ее сознания, обрастая контурами и деталями, пока не превратилась в идеальное решение. Она могла бы поехать в Америку к младшей сестре ее матери, миссис Камилле Рокфорд.

Десять лет назад ее тетка познакомилась с молодым американцем, Джоном Рокфордом. Он приехал в Лондон по делам и за два коротких месяца успел влюбиться, жениться и вернуться в Нью-Йорк.

Весной ее тетка прислала письмо, пригласив всю семью в гости, но виконтесса отказалась. Эмили и Сара завершали обучение, что делало этот год неподходящим для такого путешествия. Но что мешает поехать ей? Надо только убедить маму позволить ей отправиться в путешествие одной.

Единственный способ уговорить виконтессу отпустить ее к тетке, который Мисси могла себе представить, заключался в том, чтобы заручиться безоговорочной поддержкой Томаса и обзавестись подходящей компаньонкой. Под подходящей она подразумевала безупречную, надежную и ответственную особу. Если бы она могла найти кого-нибудь, кто пользовался бы полным доверием матери, это сработало бы в ее пользу. Что ж, она подумает об этом. А пока ей нужно поговорить с Томасом. Если кто-нибудь может убедить их мать, то это он.

Томас жил недалеко от Джеймса. Мисси проехала мимо его дома, направляясь к брату на следующее утро. С ней был Стивенс, к этому моменту, наверное, решивший, что его основная обязанность — сопровождать ее во время визитов к джентльменам.

Как и Джеймс, Томас жил в высоком узком таунхаусе с кирпичным фасадом, отделанным камнем. Поднявшись по ступенькам, она постучала, воспользовавшись дверным молотком.

Дверь распахнулась на удивление быстро: Мисси предположила, что дворецкий видел, как она подъехала.

— Доброе утро, Артур, мой брат дома? — Она не стала ждать приглашения и просто проследовала мимо него в холл, оклеенный золотисто-зелеными обоями.

Артур отвесил короткий, хотя и несколько запоздалый поклон и закрыл дверь за ее спиной.

— Доброе утро, мисс Армстронг. К сожалению, лорда Армстронга нет дома. — У него была такая безупречная дикция, что порой Мисси сомневалась в том, что он просто слуга. В нем чувствовалось высокомерие, свойственное представителям высшего света. Впрочем, она пришла сюда не для того, чтобы думать о подобных пустяках. У нее есть куда более важные дела.

— А вы не знаете, когда он собирался вернуться? — поинтересовалась она, повернувшись к дворецкому.

Тот помедлил, глядя на нее, затем отозвался своим обычным напыщенным тоном:

— Полагаю, он приедет домой довольно скоро, поскольку у него на десять часов назначена встреча.

Мисси бросила взгляд на резные напольные часы, стоявшие в углу. До десяти оставалось пятнадцать минут. Она начала стягивать перчатки.