путями. Большая часть сбережений связана с исследованиями в области систем вооружений, запроектированных к освоению на конец 80-х и начало 90-х гг. Если же подсчитать экономию времени и человеческих усилий, то можно сказать, что в 1980 г. в области военных исследований Советский Союз сберег несколько десятков тысяч человеко-лет.

По сообщениям западных разведывательных служб, основанным на советских документах, для приобретения западных технологий СССР использует два канала. Во-первых, Военно-промышленная комиссия стремится заполучить образцы военной техники и изделий двойного назначения, чертежи, измерительные устройства и приборы, пригодные для улучшения систем вооружений и производственных процессов. Во-вторых, министерство внешней торговли и разведывательные службы стараются обходными путями закупить оборудование двойного назначения для прямого использования в военной промышленности Советского Союза.

Управление «Т» КГБ, которое специализируется на сборе научно-технической информации, имеет за рубежом около 300 агентов. Кроме того, за границей работают 1500 сотрудников аппарата военной разведки (ГРУ), обладающих необходимым опытом и знаниями. Это позволяет советским военным специалистам заранее планировать приобретение конкретных западных изделий и документов. В начале 80-х гг. в соответствующие списки ежегодно вносилось свыше 3500 наименований, из которых две трети действительно приобретались. Каждый год Советский Союз таким путем получал около 90 % новинок – в том числе примерно 60 % из американских источников, – включавшихся Западом в те 5–10 %, которые квалифицировались как имеющие особо важное значение для военных разработок.

Эта работа ведется постоянно. Из 10 самых крупных американских корпораций, выполняющих правительственные военные заказы, 6 находятся в числе 10 фирм, технологии которых наиболее часто привлекают внимание Москвы. И не случайно в высшие учебные заведения США, которые рассматриваются как подходящие источники нужных сведений, периодически наведываются ученые советского блока. К ним относятся: Массачусетский технологический институт, Университет Карнеги – Меллона, Гарвардский, Принстонский и Мичиганский университеты, Калифорнийский технологический институт.

Промышленный шпионаж ежегодно сберегает Советскому Союзу сотни миллионов рублей военного бюджета. Практики все советские долговременные и краткосрочные проекты научных исследований в военной области извлекают выгоду из приобретенных на Западе идей или технологий. Каждый год полученная за рубежом информация помогает СССР вносить улучшения примерно в 100 научных разработок, начинать сотни других, сокращать время поисков примерно тысячи и совершенствовать технический уровень еще многих тысяч проектов. Данное обстоятельство представляется особенно важным потому, что Советский Союз проявляет исключительную активность в области стратегических ракет, средств противовоздушной обороны, надводных военно-морских сил и противолодочных средств, космического и противоспутникового оружия, а также систем тактического назначения. В некоторых случаях Советскому Союзу удалось на 2 года сократить время создания систем оружия от начала проектирования до их фактического принятия на вооружение. По данным ЦРУ (со ссылкой на советские источники), экономия времени иногда достигала пяти лет, как это было с радаром нижнего обзора и управления огнем на фоне земли для новейших советских истребителей.

Утечка западной технологии представляет собой серьезную опасность. До сих пор преимущество Советского Союза в количестве оружия уравновешивалось американским качественным превосходством. Соединенные Штаты и их союзники вряд ли когда-либо сумеют довести количество своих вооруженных сил в Европе до уровня стран Варшавского пакта, ибо это связано с резким увеличением военных расходов. Западным демократиям никогда не превзойти восточные диктатуры в умении заставить свои народы нести большие жертвы. Поэтому Соединенным Штатам просто необходимо поддерживать баланс сил, концентрируя внимание на качественном аспекте соперничества.

США должны сохранить по крайней мере такое техническое преимущество, при котором ценность количественного превосходства Москвы стала бы сомнительной. Пока Кремль не уверен в том, что преимущества в количестве достаточно, чтобы выдержать испытание оружием, он вряд ли решится на подобную пробу сил. Но если наше превосходство уменьшится до уровня, позволяющего рассчитывать на успех, Москва под любым предлогом – или путем прямого давления, или скрытой агрессии – постарается извлечь выгоду из своей военной мощи.

Рамки интегрированной стратегии

Соединенные Штаты не располагают единой, соответствующей современным условиям целостной стратегической доктриной. Американская ядерная стратегия не отражает ядерные реальности сегодняшнего дня. Позиция в вопросе обычных войн не отвечает существующим геополитическим угрозам, а военно-морские силы США целиком и полностью поглощены решением своих стратегических задач. На стратегическом ядерном уровне Соединенные Штаты, несмотря на концептуальные инициативы последних лет, все еще наделены на испепеляющий ядерный контрудар, хотя американский стратегический арсенал стал более уязвимым к обезоруживающей атаке, а противник стремится создать стратегический резерв, предназначенный для парирования американского тотального ядерного удара. Сухопутные вооруженные силы США общего назначения сконцентрированы главным образом на первом главном фронте, где выше вероятность перерастания вооруженного конфликта в ядерную войну. И этих сил очень мало или вовсе нет на других фронтах, где более вероятна затяжная война с применением обычных вооружений.

В стратегии военно-морских сил в последнее время упор делается на повышение способности США вести боевые действия вблизи советских портов и оказывать силовое воздействие, подвергая противника тяжелому обстрелу с моря и атакам с воздуха. В результате Соединенные Штаты страдают от ряда серьезных недостатков. Это слишком жесткая позиция на высшем стратегическом уровне, которая подрывает убедительность сдерживания в случае менее чем тотальной ядерной войны; это отсутствие мобильности и геополитической сбалансированности в области ведения боевых действий обычным оружием; это неопределенность даже в вопросе, касающемся способности США контролировать океанские просторы в длительной обычной войне.

Интегрированная стратегия, соединяющая концепцию взаимной стратегической безопасности с гибкостью на уровне обычных вооруженных сил в глобальных масштабах, должна стремиться дополнить различные средства, необходимые для расширенного сдерживания на любых уровнях ядерного конфликта, мощью сухопутных и военно-морских сил, чтобы преградить Советскому Союзу путь к быстрой победе в обычной войне на любом из евразийских театров военных действий и чтобы нанести поражение Советам в любом столкновении за пределами Евразии. Соответственно уцелевший стратегический потенциал сдерживания США должен быть достаточным для того, чтобы избирательно уничтожить важнейшие советские военные объекты и нанести тотальный ядерный удар возмездия по Советскому Союзу в целом. Другими словами, для того чтобы сдерживание оставалось убедительным, Соединенные Штаты должны располагать не только неуязвимыми ядерными силами, но также и системами коммуникаций, управления, контроля и сбора информации, созданными для ведения фактических военных действий.

В наступательном плане это означает наличие у США стратегических систем, способных атаковать значительную часть советских центров управления и контроля, укрытий руководящего состава и шахты стратегического оружия первого удара – но не в таком количестве, которое создавало бы угрозу первого удара по советской стороне, – а также неуязвимых сил второго удара, способных причинить невосполнимый ущерб советскому обществу в целом, и в первую очередь его имперскому великорусскому компоненту. В оборонительном плане это означает наличие у США стратегической обороны, способной защитить от первого удара наиболее важные американские центры управления и контроля и по меньшей мере значительную часть стратегических сил второго удара.

На уровне обычных вооружений сухопутные войска Соединенных Штатов должны – не