— Прошу прощения, — извинилась она, слегка покраснев. — Я, конечно, имела в виду не вас. Просто столько всего рассказывают о…

— Забудьте об этом, мисс, — перебил он, подняв руку. — Все в порядке. На самом деле вы совершенно правы. В наши дни на улицах Лондона полно шарлатанов, и подчас бывает трудно понять, кому же можно верить. Впрочем, я, например, получил ученые степени в двух медицинских колледжах — в Филадельфии и Нью-Йорке, так что на этот счет можете не беспокоиться.

— Америка, — воскликнула она, затаив дыхание.

— Ну да, — ответил Хоули. В последнее время он решил заменить дипломы степенями: по его мнению, это упрощало жизнь.

— Так вы американец. Всегда мечтала побывать в вашей стране.

— Неужто? А я всегда мечтал оттуда уехать, — сказал он; это было неправдой, но показалось ему остроумным. Она улыбнулась.

Опять воцарилась тишина, которую нарушил звон колокольчика: дверь снова открылась, Хоули обернулся и тотчас поник, увидев, что к нему широко шагает жена. Кора крепко сжимала в руках сумочку, и ее глаза метали молнии.

— Дорогая, — начал он, однако она тут же его перебила.

— Только без «дорогих», — рявкнула она. — Ты поговорил с этими Андерсонами?

Он закрыл глаза и вспомнил: сердце у него упало.

— Забыл, — признался он, не в состоянии придумать какую-нибудь отговорку.

— Ты забыл? Забыл? — оглушительно заорала она. — Боже мой, какое никчемное существо! Они собираются приехать завтра утром и сказали мне, что ты должен заранее представить опись. Ну какой от тебя прок? Ты можешь мне это сказать? Я дала тебе простейшее поручение, а вместо этого ты просто…

— Дорогая, познакомься — это мисс Ле-Нев, — быстро перебил ее Хоули, стесняясь ее грубости и надеясь, что она слегка угомонится, если ей напомнить: они сейчас не одни на Саут-креснт, где можно произносить тирады, пока не устанешь или не проголодаешься, а у него на работе, в присутствии посторонних. Кора посмотрела на Этель, быстро смерив ее взглядом.

— Очень приятно, — холодно сказала она.

Этель сглотнула слюну и промолчала.

— Мисс Ле-Нев претендует на вакантную должность, — пояснил он. — Вместо мисс Олдершот.

— Ха! — сказала Кора. — Не работайте у него, — прибавила она, кивнув в сторону мужа. — Он же никчемный, как мешок с гнилой картошкой. Если хотите совета, дорогуша, пройдите дальше по улице и поищите более подходящую работу где-нибудь в другом месте.

— Кора, право же, — сказал Хоули, слегка усмехнувшись и как бы намекая, что жена шутит, хотя она, безусловно, говорила серьезно.

— Хоули — Андерсоны! — настаивала она, нисколько не интересуясь жизнью и карьерой Этель Ле-Нев. — Что с ними-то делать?

— Список у меня в кармане пальто, — сказал он. — Как только закрою магазин, сразу же зайду к ним в контору.

— Можешь не беспокоиться. Просто дай мне, и я отнесу его сейчас же. Возможно, они закрываются раньше. Честное слово, Хоули. Даже не знаю порой, зачем я так хлопочу. Право, не знаю. Если бы рабочий сцены вел себя так же по-дурацки, как ты, его бы моментально уволили из театра.

— Да, дорогая, — сказал Хоули, принеся список, который требовала Кора, и передав его ей. Она взглянула на листок, чтобы убедиться, тот ли, и почти расстроилась, что листок был тот: в противном случае она могла бы опять наброситься на мужа.

— Послушайтесь моего совета, мисс Ле-Нев, — сказала она, обернувшись, чтобы подпустить последнюю колкость. — Найдите себе другого работодателя. Господь свидетель, как я жалею, что не могу найти себе другого мужа. — С этими словами она выбежала на улицу, так громко хлопнув за собой дверью, что они оба в испуге подскочили.

Этель медленно повернулась и посмотрела на Хоули, чувствуя себя неловко и жалея, что стала свидетельницей этой сцены.

— Моя жена, — сказал он, кротко улыбнувшись, словно это все объясняло. — Сейчас у нее много проблем. Понимаете, завтра мы переезжаем, а перевозчикам нужна опись имущества. Иначе они не… не… — Хоули потерял нить разговора и хотел, чтобы она просто ушла, оставив его наедине со своим горем.

— Чудесно, — радостно сказала девушка, видя его смущение. — А можно спросить, куда вы переезжаете?

Хоули поднял голову, ободренный ее добротой.

— Хиллдроп-креснт, — ответил он. — В Камдене. Мы некоторое время прожили в Блумсбери, но могли снимать лишь верхний этаж, а теперь в нашем распоряжении будет целый дом. Мы так взволнованы.

— Немудрено, — сказала она. — Понятно, что ваша супруга сейчас немножко неуравновешенна.

Хоули кивнул и тотчас понял, что обрел нового друга. И, возможно также, нашел машинисту.

— Итак, мисс Ле-Нев, — начал он.

— Пожалуйста, зовите меня Этель, — сказала она.

— Хорошо — Этель. Вас еще интересует наша вакансия?

Когда парадная дверь Скотланд-Ярда распахнулась, констебль полиции Питер Милберн поднял голову и увидел двух немолодых дам, шагавших к нему в ногу, подобно армейским офицерам, — левой-правой, левой-правой, — сжимая перед собой сумочки. Шляпки у обеих сидели под одинаковым углом, одна женщина была в темно-красном платье, а другая в зеленом, и они напоминали поломанный светофор. Констебль вздохнул и отложил свое расписание, а затем посмотрел на них со смиренной улыбкой.

— Доброе утро, леди, — произнес он и хотел еще что-то добавить, но дама справа, в красном платье — миссис Луиза Смитсон — его перебила:

— Мы уже встречались, молодой человек, — сказала она. — Не помните?

Констебль моргнул. Сидя за этим столом, он сталкивался примерно с сотней человек ежедневно и тотчас забывал их, как только они исчезали из поля зрения, но в этой даме было что-то знакомое.

— Чем могу быть полезен? — поинтересовался он, проигнорировав вопрос.

— Вы можете быть мне полезным, если ответите на мой вопрос, — ответила дама — так просто от нее не отделаешься. — Помните нашу встречу?

— Конечно, мэм. Это было в связи…

— Я приходила к вам в конце марта. В связи с исчезновением человека — Коры Криппен. Тогда я ушла ни с чем, но сегодня все будет иначе, уверяю вас. Это моя подруга — миссис Маргарет Нэш.

Констебль Милберн взглянул на ее спутницу, чье суровое лицо на три секунды расплылось в улыбке, и она процедила:

— Очень приятно.

— Миссис Нэш, — сказал констебль Милберн, кивнув. — И миссис…

— Смитсон. Миссис Луиза Смитсон. Честное слово, у вас что, провалы в памяти? Не знаю, что за люди работают сейчас в нашей полиции, право, не знаю. Дети. Сплошные кретины.

Констебль Милберн тотчас вспомнил о предыдущем визите Луизы. Тогда она была с ним очень груба — требовала встречи с кем-нибудь из инспекторов, несмотря на то, что ее дело было целиком основано на предположениях и догадках. Констебль также почувствовал себя неловко: когда предложил ей присесть в коридоре, она стала смотреть на него не отрываясь. Хотя подобные знаки внимания нередко льстили Милберну, в тот раз они ему не понравились, поскольку он недавно влюбился в юную цветочницу Салли Минстрел. Когда же констебль наконец разрешил Луизе встретиться с инспектором Дью, она выразительно ему подмигнула, и юноша вспыхнул.