Она как в воду глядела, ведьма. С сексуальной ориентацией у него, конечно же, было все в порядке, а вот сынишке его возлюбленной предстояло стать разменной монетой в одной из хитроумных операций дона Канозы. Естественно, без ведома матери и без поправки на сострадание к ней.

* * *

…До середины 90-х дон Орландо Каноза делил власть в многомиллионном Майами с итальянскими мафиози. До тех пор, пока их аппетиты не стали разрастаться до неприемлемых пределов. Итальянский босс Виторио Банатти, подстрекаемый нью-йоркскими семьями, искал прямых контактов с колумбийцами. Итальянцы посчитали, что посредничество кубинцев им слишком дорого обходится. Дон Орландо терпел ровно до тех пор, пока макаронники не начали вербовать его дилеров в ночных клубах Майами-Бич. В ответ Каноза пустил слух, что итальянцы наживаются на торговле низкопробным мексиканским дерьмом, небезопасным для жизни, подкрепив дезу трупами двух подростков-наркоманов, обнюхавшихся до летального исхода в туалете клуба «Фламинго». Отсрочка войны латиносов с макаронниками теперь носила лишь временный характер…

Дон Орландо резонно полагал, что итальянцы не преминут сразу же воспользоваться услугами нью-йоркских гастролеров из коза ностры. Поэтому он усилил свою активность в сотрудничестве с ФБР, сдав бюро людей Симона Тринидада. Этот революционный вождь долгие годы снабжал колумбийских партизан оружием на средства, вырученные от сбыта кокаина. Перед началом боевых действий с итальянцами заручиться поддержкой спецслужб было весьма кстати.

Столь рискованную игру дон Орландо затеял неспроста. Его наркотрафик ничуть от этого не пострадал – после расстрела Фиделем его партнеров на Кубе и убийства Пабло Эскобара дон Каноза предпочитал иметь дело в Колумбии с «парамилитарес» – военизированными формированиями, тайно созданными правительством для борьбы с партизанами. Парамилитарес экспроприировали нарколаборатории на территориях, подконтрольных мятежникам, и создавали свои, постепенно занимая в Штатах нишу ликвидированного Медельинского картеля. Но главное, дон Орландо, будучи убежденным макиавеллистом, отчетливо понимал, что американскую администрацию в странах, расположенных в зоне «жизненно важных интересов США», а этой зоной для янки является весь мир, устроит лишь послушное правительство, на худой конец хаос. Ссоря шиитов с суннитами в Ираке, арабов с африканскими племенами в Сомали, венесуэльцев с колумбийцами в Латинской Америке, янки преследуют лишь одну цель – беспрепятственное использование природных ресурсов этих стран. И он, дон Орландо Каноза, претендовал на роль ключевого звена в реализации этой политики в странах Карибского региона.

Предпосылки к этому были, и немалые. Он оказывал содействие ЦРУ в подготовке диверсионных групп для подрывной деятельности на Кубе, набирая добровольцев из маргиналов и бомжей Маленькой Гаваны, дружил с марионеточным президентом Колумбии Урибе. А видным деятелем республиканской партии он прослыл уже давно, после того как помог баллотировавшемуся в президенты Бушу-старшему завоевать сердца флоридских избирателей. Запустив строительство «метромувера» – монорельсовой дороги, укрепленной на стальных опорах и проложенной меж небоскребов Майами, дон Орландо тогда убил двух зайцев сразу. Во-первых, он стал одним из субподрядчиков пролоббированного в конгрессе и поддержанного семисоттысячной диаспорой кубиноамериканцев строительства, а во-вторых, приблизился к влиятельному семейству, предрасположенному к наследственному президентству.

Волонтерам, готовым на все, в среде гусанос, уставших от черной работы, не было числа, ведь дон Орландо сулил за риск хорошие деньги. Он щедро выплачивал обещанное и не оставлял в нужде семьи схваченных людьми Кастро соратников. Труднее было водить за нос федералов, обналичивая и отмывая миллионы наркодолларов. Благо они позволяли делать это с собой в обмен на эксклюзивные услуги от дона Орландо. Ведь они не могли финансировать кубинских террористов напрямую. Он был нужен им, а их информация накануне войны с итальянцами была нужна ему.

И он ее получил. В середине лета 1997 года комиссия коза ностры санкционировала приезд в Майами итальянских киллеров из Нью-Йорка. Под прикрытием начинающих модельеров-педиков они планировали остановиться не у кого-нибудь, а у самого Джованни Вертуса в его доме, что стоит особняком в квартале Арт-деко…

Каноза, оценив ситуацию, решил сделать упреждающий удар. Человек Орландо с репутацией законченного отморозка сообщил итальянскому дону, что готов предать своего босса за долю от прибывшего колумбийского товара. Итальянцы должны были поверить…

– Почему Орландо сам не купит порошок, если поставщик так надежен? – щурил глаз дон Банатти, допрашивая латиноса по имени Густаво Coca в подземном паркинге своего небоскреба в Даунтауне.

– Он теперь мнит себя большим политиком. Говорит, что нельзя связываться с партизанами и сандинистами, что это может плохо кончиться. Как будто у них порошок другой! – Coca смачно харкнул на бетонный пол, выражая полное отвращение к своему патрону.

– Я слышал о тебе, Coca, много интересного. Например, что ты застрелил ниггера прямо у Башни Свободы… – показал свою осведомленность итальянский мафиози.

– Да, дон Банатти. Мой респект вашим информаторам. Стукачей федералов мы за милю чуем, а ваших, значит, не распознали. Да, Орландо запал на одну мулатку. Летисия Родригес. Попа – что надо. И губы сладкие, как рождественский пирог. Прима «Тропикана-шоу». Пачке стодолларовых купюр она всегда предпочтет качественный секс. Орландо засыпал ее мехами и бриллиантами, усыновил ее семилетнего сына Альфонсито, а она в знак благодарности взяла в рот ослиный член ниггера-массажиста с иссиня-черной кожей по кличке Трехногий. Орландо был в ярости, когда узнал, и приказал запереть Летисию в четырех стенах, а с черномазым разобраться прямо у «Фридом Тауэра». Ниггер страдал приапизмом – это когда вечно стоит. Орландо отправил меня на дело прямо при Летисии, сказав ей, что только он знает способ излечения ниггеров от этой редкой болезни и что небоскреб в Даунтауне будет естественным надгробием для фиолетового мачо.

Присутствующих позабавила эта история. Однако чувство юмора латиносов никак не влияло на доверие к ним со стороны итальянцев.

– Кажется, Каноза поручил тебе опекать усыновленного малыша? – Банатти просверлил Сосу своим ястребиным взглядом.

– Да, Альфонсито – шустрый сорванец, его и на минуту нельзя оставить без присмотра… – не понимая, куда клонит босс макаронников, ответил Coca.

– Не переживай, мы его не оставим наедине с самим собой, – заверил Банатти.

– Это как? – все еще не вычислив коварного хода мыслей капо, спросил Coca.

– Ты приведешь его к нам – он будет нашим заложником, даже не подозревая об этом. Сам понимаешь, это деловая мера, ведь мы только с твоих слов знаем, что колумбийцы не затевают ничего плохого. Они там, у себя в Колумбии, не могут договориться. Они и сами это понимают, вот и привлекли тебя, Coca, в качестве дипломата. Если в этот раз все пройдет гладко, ты получишь пятьдесят штук, а когда трафик наладится – будешь иметь долю, а в будущем, кто знает, может быть, после небольшого кровопускания в Маленькой Гаване дон Густаво Coca по праву займет место Орландо Канозы.