Я тоже. Он всегда казался мне чокнутым трудоголиком, для которого жизнь без работы не имеет смысла. При том, что Совет пока действует против нас успешно, ему нет нужды перевозить свою лабораторию куда-то еще.

Селия продолжает:

– Зная властолюбие Сола и его недоверие к Охотникам, я уверена, что магию, которая делает их невидимками, он наверняка предпочитает держать к себе поближе. Так что все должно быть где-то там, в здании. Если тебе удастся хотя бы пробраться внутрь и нейтрализовать бутылки, которые дают Охотникам защиту, я буду считать твою миссию выполненной.

– Ты, может быть, и да; я – нет.

– Что ж, согласна: стремиться всегда следует к большему. Нам необходимо обезвредить Сола, Уолленда и Джессику, а еще сделать так, чтобы никто из тех, кто будет внутри, не смог скрыться: захватить их всех до одного.

– Разве ты не планировала убить их? – У меня в памяти снова всплывают слова отца: «Убей их всех». К тому же я уже прикончил столько мелких сошек, что для них будет прямым оскорблением, если в живых останутся главные игроки: Сол, Джессика и Уолленд.

– Убить или взять в плен, – уточняет Селия.

– Отлично.

Селия продолжает:

– Но, разумеется, тут возникает целый ряд проблем.

– Разумеется.

– Первая проблема заключается в том, как попасть в здание Совета. Есть три входа. Главный – тот, что с улицы, – самый очевидный, но и самый заметный. Последнее, что нам нужно, это чтобы фейны что-нибудь заподозрили.

Я знаю этот вход. Он всегда открыт, а значит, там наверняка стоит охрана, и он защищен. Даже невидимый, я бы не пошел этим путем.

– О’кей, согласен, – говорю я.

– Черным ходом больше не пользуются, насколько нам известно, он даже опечатан. Думаю, его сочли слабым звеном в защите здания: его всегда было трудно охранять, обзор там плохой, дома фейнов все кругом загораживают. В общем, для нас это тоже не вариант.

Черным ходом пользовались мы с бабушкой, когда ходили в Совет на освидетельствования, и я хорошо знаю этот путь, но, похоже, теперь это уже не имеет значения.

– Вход с Кобальтового переулка по-прежнему открыт, но для нас он слишком опасен.

– Они все опасны, – говорю я, – зато я знаю, как действует магия переулка. Она затягивает в здание, так? Почему мы не можем использовать это в своих целях?

Селия качает головой.

– Вход из переулка ведет прямо во внутренний двор с галереей вдоль всего второго этажа, а, значит, там нас ничего не стоит окружить и перебить сверху всех по одиночке. Если бы я отвечала за безопасность этого здания, то нарочно облегчила бы именно этот вход, а все ближайшие к нему внутренние двери закрыла бы наглухо. Уверена, что Сол поступил так же.

– Так как же мы пойдем? Через крышу? Или полезем в окна? – Это шутка. Здание наверняка надежно защищено от вторжений любого рода.

– Мы пойдем через проход из другого здания, также принадлежащего Совету. Из Башни.

– Из какой башни?

– Римской Башни, так ее называют. Это тюрьма для Белых, ею управляет Совет. Я хорошо знаю это место. И Греторекс тоже, и вообще все Охотники. Каждый год из них выбирается группа, которая несет там службу, охраняет тюрьму. Из Башни в здание Совета ведет проход.

– И ты можешь провести нас туда?

– Наши люди следят за Башней уже несколько недель. Мы знаем, в какие часы и сколько раз в сутки меняется охрана, и сколько человек в каждой смене. В тюрьме действует система пропусков и паролей, но ты, Натан, невидимкой войдешь в здание вместе с охранниками. Внутри ты подавишь их сопротивление и впустишь нас.

– Сколько их там?

– Шестеро охранников и четверо Охотников есть всегда. Работают сменами по восемь часов. Эту тюрьму несложно охранять и патрулировать. Ведь заключенных никогда не выпускают из камер.

– Мило.

– Она создана не для того, чтобы быть милой.

– Ясно. Короче, я вхожу, разбираюсь с охраной, впускаю остальных. Что потом? Я иду через проход в здание Совета и нахожу там Уолленда, Сола и Джессику?

– Совершенно верно. И это подводит нас вплотную к проблеме номер два: Джессика.

Селия трет ладонями лицо и продолжает:

– Даже если Сол, Уолленд и весь остальной Совет сложат оружие, Охотники будут продолжать сражаться. Они выполняют задания Совета, но Сол над ними не главный – присягу они дают только своему вожаку, а это теперь Джессика. Пока она жива, Охотники будут драться. А она не сдастся, что бы ни случилось с Солом и Уоллендом.

– И?

– В Женеве ты оставил ей жизнь, – говорит Селия.

Я смеюсь.

– А-а… Значит, проблема в том, что я, по-твоему, не захочу ее убивать?

– Это еще актуально?

– Нет. – По крайней мере, я сам так думаю. Джессика мне сестра, она дочь моей матери, но я ее ненавижу. И считаю воплощением зла. А еще я знаю, что, будь у нее такой шанс, она убила бы меня без промедления. В Женеве я ее отпустил, это правда. Но тогда не было войны. Теперь все изменилось и я тоже.

Я говорю Селии:

– Не беспокойся. Я ее убью или возьму в плен.

Селия кивает и тут же переходит к другой теме.

– Третья проблема также связана с Охотниками. Ходят слухи, что они никогда не отступают и не сдаются. Но ты-то знаешь, что это не совсем так. Многие, конечно, скорее умрут, чем сложат оружие, однако правда в том, что Охотники тоже люди. А потому некоторые из них могут предпочесть жизнь. Я даже думаю, что, когда они убедятся, что сила не на их стороне, то могут сделать выбор в пользу тактического отхода, а то и сдачи. Если они это сделают, мы их не тронем. Хотя, конечно, саму организацию придется распустить. Надо положить конец кровавой истории Охотников. – Я вспоминаю свой сон с длинной чередой Охотников, стоящих на коленях.

– Казнить их всех до одного – вот и конец их организации.

– Нет, это не лучший путь. Охотники ведь есть едва ли не в каждой Белой семье. Так что придется нам проявить не только справедливость, но и терпимость. Они – солдаты. Корень зла не в них.

Я отрицательно качаю головой, глядя на Селию.

– Мы не убиваем пленных, Натан. И тех, кто сдается, тоже.

– Так в чем же тогда третья проблема?

– Натан, я должна быть уверена в том, что ты не станешь убивать тех, кто сдастся, и что ты позволишь сдаться тем, кто сам этого захочет. Я должна верить в то, что ты понимаешь – пленных убивать нельзя.

– Хочешь сказать, тебе надо верить в то, что я не как мой отец. Что я не жажду отомстить за моих предков, которых они замучили. А как насчет других Черных Ведьм, которых тоже убили Охотники? Разве мне нельзя отостить заодно и за них, хоть чуть-чуть?