Слуга обратился к мужчинам:

— Для вас есть комната наверху, если хотеть освежиться с дороги. — Он поморщил нос, глядя на их запыленные костюмы.

— Думаю, мы лучше отправимся в гостиницу. Вернемся сюда в шесть часов, — ответил за обоих Джеймс.

— Могу я показать вашу-комнату, мисси? — спросил китаец. Мэнди думала, что слуга сразу выдаст ее, но он больше ничего не сказал.

— Благодарю, — ответила она. Мэнди собралась рассказать мужчинам всю правду, но, поглядев на суровый профиль Ястреба, решила подождать. Пусть будет как будет.

— Мисс Эштон. — Ястреб слегка склонил голову, затем надел свою широкополую шляпу и вышел из комнаты с непроницаемым выражением лица.

— Джулия, — Джеймс бросил на нее испытующий взгляд, — увидимся в шесть.

— Да… — прошептала она. После того как мужчины удалились, она последовала за маленьким китайцем наверх.

— Что ты намерен делать дальше с Джулией? — отважился спросить Джеймс, пока они ехали в экипаже в гостиницу.

— Ничего особенного, если тебя это интересует, — недовольно отозвался Ястреб. — Если губернатор решил заплатить нам шестимесячное жалованье за то, чтобы помешать ей выйти замуж за этого проклятого армейского офицера, сколько, по-твоему, он заплатит за то, чтобы уберечь ее от меня?

Джеймс кивнул.

— Хорошо, что по крайней мере ты у нее не первый. — Джеймс сказал это подчеркнуто прозаическим тоном, но Ястреб понял, что друг ищет оправдание его постыдному поведению.

Карета свернула на главную улицу города. Ястреб, помолчав, окинул Джеймса долгим испытующим взглядом.

— К несчастью… я был первым, — признался он, не желая, чтобы Джеймс плохо думал о девушке, и не понимая, почему это так волнует его.

— Что?! Ты соблазнил ее!.. Она была невинной? Как же ты мог?!

— Боюсь, я сам не понимаю этого, — тихо ответил Ястреб.

Джеймс отвернулся, решив не настаивать на ответе. Он чувствовал, что друг, должно быть, и так страдает от сознания собственной вины.

Они подъехали к гостинице и приказали кучеру вернуться сюда незадолго до шести. Предстоящий вечер обещал стать для обоих тяжелым испытанием.

Особняк в викторианском стиле был похож на те, что она видела в Виргиния-Сити.

— Ваша комната, мисси Джулия, — сказал китаец с легким сарказмом в голосе.

Было очевидно, что он не принимал ее за настоящую Джулию, и Мэнди снова подумала, почему он не выдал ее. Вероятно, слуга дорожил своим местом в доме и не собирался встревать в дела господ. Китаец поставил багаж и вышел.

— Бесси будет помогать вам переодеться, — добавил он, перед тем как удалиться.

Бесси, личная служанка Джулии, была крупной чернокожей женщиной с широким ртом, добродушной улыбкой и блестящими белыми зубами.

— О Боже, детка, ты ведь не мисс Джулия!

Мэнди приложила палец к губам.

Бесси разразилась смехом, затем оглядела Мэнди.

— А эти джентльмены думают, что ты Джулия?

Мэнди кивнула.

Женщина снова захохотала.

— Должно быть, ты ее кузина Саманта. Я не раз слышала о тебе в последние годы. Видно, мой маленький ягненочек задумал что-то и решил провести губернатора. — Толстые щеки дрожали от смеха, глаза одобрительно блестели. Мэнди показалось, что она приобрела первого союзника в этом доме.

— Господи помилуй, его честь скоро обнаружит, что вы и мисс Джулия натворили. — Бесси печально улыбнулась. — Наверное, мисс Джулия вышла замуж за своего солдата?

— Ну, не могу сказать определенно, но вероятнее всего так. Откуда вам столько известно?

— От прислуги. У нас в доме нет секретов относительно мисс Джулии. Губернатор едва с ума не сошел, когда получил письмо от дочери по поводу своего кавалера. Я неплохо знаю мисс Джулию и думаю, если она выбрала себе мужчину, он должен быть очень хорошим.

— Она могла вести себя взбалмошно, но никогда не была глупой. Когда я увидела вас здесь, мне все стало ясно.

— Я рада, что вы помогли ей, мисс Саманта.

— Я уверена, она будет счастлива с Джейсоном, — ответила Мэнди говорливой служанке. Сердце ее слегка кольнуло, когда она подумала о Джулии и ее муже. Она сдержала данное обещание. Но что будет с ней самой? Перед ее мысленным взором возник образ высокого мужчины в кожаном одеянии… Мэнди тряхнула головой и вновь сосредоточила внимание на Бесси, которая распаковывала ее сумку.

— Я не уверена, что останусь здесь, Бесси. Когда губернатор узнает, что я сделала… — Она не закончила предложение, почувствовав тошноту.

— Не говори глупости, детка. Губернатор будет взбешен, это точно, но он никогда не выкинет тебя на улицу. Ты член его семейства, милая, а губернатор очень одинокий человек.

Слова женщины немного успокоили Мэнди. Она действительно хотела бы провести некоторое время с дядей и постараться убедить его, что она и Джулия поступили правильно.

Бесси дала указание принести на кухню ванну, затем Мэнди выбрала одно из многочисленных платьев Джулии. Бесси тотчас принялась за работу, укорачивая его и слегка подгоняя в талии. Казалось, два часа ожидания пролетели мгновенно за приятной болтовней. Служанка поделилась с ней последними сплетнями, а потом выслушала рассказ девушки. При этом Мэнди, конечно, постаралась избежать упоминания о своем увлечении Трэвисом Лэнгли.

Вскоре она услышала, что в холле появились мужчины. Вернулись Ястреб и Джеймс. Ее снова охватил страх.

Мэнди стояла на верхней площадке лестницы, наблюдая за происходящей внизу сценой.

— Джеймс, Трэвис, входите, входите. — Губернатор пожал обоим руки, стоя в вестибюле спиной к лестнице. Джеймс вымылся, побрился и надел чистый черный костюм. Ястреб выглядел очень красивым в своих темно-коричневых брюках и бежевом пиджаке. Он произнес традиционные слова приветствия и посмотрел наверх.

Мэнди едва выдержала его взгляд.

Ястреб ощутил мгновенную вспышку желания. По лестнице в розовом атласном платье спускалась самая красивая женщина, какую он когда-либо видел. Ее густые каштановые волосы были по моде стянуты наверху, а глубокий вырез платья открывал ложбинку между полных грудей. На лбу Ястреба выступили капельки пота.

Проследив за его взглядом, губернатор обернулся и посмотрел на спускающуюся по лестнице женщину, ожидая увидеть дочь. Он заморгал глазами, решив, что плохо видит. Нельзя было отрицать принадлежность женщины к их семейству, но это явно была не Джулия. Кто же тогда?

Мелькнула догадка. «Она не могла! Она не могла осмелиться!» Уильям Эштон почувствовал, как от гнева зазвенело в ушах. Шея над воротничком покраснела, а глаза сузились до тонких щелочек.

Сердце Мэнди бешено колотилось. Было очевидно, что дядя взбешен. Может быть, он даже ударит ее. Коснувшись одной ногой пола, Мэнди протянула руку Ястребу, чтобы удержать равновесие. Она хотела опереться на кого-то, чтобы встретить разгневанный взгляд губернатора.