Интересы семьи Нобелей были направлены прежде всего на исследования в областях, связанных с их профессиональной деятельностью, — машиностроительной индустрией и нефтедобычей. Но они поддерживали также и другие научные области. Людвиг, в частности, на протяжении многих лет анонимно содействовал изучению вопроса о введении в России метрической системы мер, а Эммануил финансировал проводимые Оскаром Баклун-дом в Пулковской обсерватории исследования кометы Энке. Эммануил подарил обсерватории так называемый прибор Репсольда «для фотографического измерения звездного неба» и выделил 3000 рублей на расчеты орбиты кометы. Главным образом именно изучение кометы Энке и принесло Оскару Баклунду международную славу.

Как и его отец, Эммануил Нобель был оценен российским правительством. Уже в год кончины Людвига император Александр III лично предложил Эммануилу перейти в российское подданство, на что тот, разумеется, согласился (в 1923 г., бежав в Швецию, он вновь обрел шведское подданство). На свое пятидесятилетие в 1909 г. он «за исключительные заслуги на благо науки и народного образования» особым декретом был произведен в чин действительного статского советника. К этому времени Эммануил Нобель пожертвовал сотни тысяч рублей на научные и благотворительные цели. С годами он получил несметное множество разных отличий и знаков милости. «Нельзя отрицать, что Эммануила это приятно трогало, — записала его сестра Марта. — То было его маленькой слабостью».

Другим членом семьи, отличившимся своими пожертвованиями на благотворительные и исследовательские цели, как раз и была дочь Людвига и единокровная сестра Эммануила — Марта Нобель, в замужестве Олейникова. Она родилась в 1888 г., изучала медицину в петербургском Женском медицинском институте в 1902–1909 гг., в год окончания института была допущена к врачебной практике и несколько лет работала хирургом в Обуховской больнице. В течение многих лет она также была врачом в приютах для девочек и мальчиков шведского прихода.

В 1912 г. Марта Людвиговна на собственные средства выстроила хирургическую клинику на 50 коек с поликлиникой, рентгеновским кабинетом и проч., которую подарила Женскому медицинскому институту, где работала врачом-рентгенологом. Другие члены семьи также сделали пожертвования клинике: Эдла Нобель подарила запас белья, Эммануил — железную ограду со стороны улицы, Рольф — лифт, Эмиль — никелированные кровати, а Ёста — оборудование для студенческой лаборатории.

Людвигу Нобелю принадлежало выдающееся положение в российском народном хозяйстве, и его смерть в 1888 г. была отмечена всей прессой страны.

В некрологах подчеркивались превосходные личные качества Людвига Нобеля и тот факт, что, несмотря на свое шведское подданство, он прожил всю жизнь в России и отдал ей все свои физические и умственные силы. Он был отпет в церкви Св. Екатерины. Как сообщала пресса, «и лютеранские, и православные священники произнесли погребальные речи — на шведском и русском языках. Слова русского священника глубоко тронули множество пришедших на похороны людей». Русский язык впервые звучал в шведском храме, что «не оставило равнодушными большинство русских».

После смерти Людвига Нобеля в его память было учреждено несколько стипендиальных фондов: при Горном и Технологическом институтах, Ремесленном училище цесаревича Николая Александровича, петербургской Коммерческой гимназии и бакинском реальном училище.

Правление нефтяной компании «Братья Нобель» приняло также решение учредить научную премию с медалью имени Людвига Нобеля для автора самого лучшего труда в области техники или самого важного открытия либо изобретения за последние пять лет. Премия присуждалась советом Технического общества в день кончины Людвига Нобеля —31 марта. Первое присуждение состоялось в 1896 г., и потом премию присуждали еще дважды. В состав комитета по присуждению премии входили выдающиеся ученые, в частности Дмитрий Менделеев.

Иными словами, первую Нобелевскую премию учредил не Альфред Нобель, а его племянник Эммануил в память о своем отце. Это произошло при жизни Альфреда и, разумеется, с его ведома. Трудно определить, насколько премия в память Людвига Нобеля повлияла на решение Альфреда, но влияние склонности семьи к пожертвованиям несомненно; Альфред просто-напросто последовал старой семейной традиции.

После возвращения в Швецию Альфред Нобель, насколько известно, лишь однажды посетил Петербург — в марте 1883 г. Но он владел большим количеством акций нефтяной компании, и небезынтересно отметить, что русские нефтяные акции составляли наибольший частный пакет оставшихся после Альфреда Нобеля доходов —7,5 из 33 миллионов. Иначе говоря, премия Альфреда Нобеля стала возможной в значительной мере благодаря деятельности семьи в России.

Семья Нобелей была выдающимся примером шведского предпринимательства в России, а ее петербургский дом — естественным местом встреч достопримечательных русских и шведов. Свен Хедин, который на пути в свои азиатские экспедиции или возвращаясь из них неоднократно был принимаем на аудиенциях у императора, часто гостил и в доме Нобелей на Выборгской стороне. Здесь, вспоминал он, устраивались «пышные пиры, на которых встречались шведские, финские и русские инженеры и служащие, работавшие в Петербурге или направлявшиеся в Баку либо в какие-нибудь из бесчисленных складов и центров нефтяной торговли, разбросанных по всей Российской империи».

Размах трапез был «королевским», и «казалось, что находишься в маленькой Швеции на русской почве». Так же «по-королевски» была принята, в частности, Сельма Лагерлёф, гостившая у Нобелей в 1912 г. (см. главу «Визиты знаменитостей. Доктор Лагерлёф гостит у доктора Нобеля»). Другим прославленным шведом, которого чествовали в резиденции Нобелей, был Адольф Норденшёльд, в 1889 г. на судне «Вега» открывший Северо-Восточный проход; в 1880 г. в его честь был задан большой обед, для которого Людвиг Нобель заказал из Швеции тарелки с портретами самого Норденшёльда, Луи Паландера и меценатов Оскара Диксона и А. М. Сибирякова. По завершении обеда гости получили по тарелке в подарок.

Марта Нобель вспоминает, что «крупные деятели европейской культуры» редко гостили в их доме, а выдающихся политиков, пожалуй, не бывало вовсе. Нобели были семьей инженеров, их интересы ограничивались главным образом техническими и инженерно-научными вопросами, и окружение было соответствующим. О каком-либо салоне речь не шла. «Для этого, — пишет Марта Нобель, единственная в семье избравшая профессию вне инженерной деятельности и ставшая врачом, — недоставало важнейших условий: особого таланта, более глубокого знания языков, умственного полета, образования в широком смысле этого слова и… обаяния (charme)».

Маленький рай в Баку

Во время совершенной осенью 1884 г. инспекционной поездки на нобелевские нефтеочистные предприятия Людвиг Нобель написал в Петербург два письма своей восемнадцатилетней дочери Анне — младшей сестре сына Эммануила. Первое датировано 24 сентября, отправлено из Царицына и описывает плавание по Волге.

Моя дорогая, милая Анна.