Не обращая на нее внимания, Вигор подбодрил своего друга.

– Помню, ты как раз отправился в экспедицию в Венгрию, расследуя ведовские процессы восемнадцатого века.

– Точно. Я приехал в маленький городок Сегед, расположенный на реке Тиса на юге страны.

Иосип сделал ударение на названии реки, словно подсказывая Вигору ключ к загадке. В памяти монсеньора что-то зашевелилось, но он так и не смог определить, что именно.

– В июле 1728 года, – продолжал Иосип, – в самый разгар охоты на ведьм двенадцать местных жителей были сожжены живьем на маленьком островке посреди Тисы, прозванном Бошорканизигет, что означает «Остров колдунов», поскольку на нем окончило жизнь на костре множество людей.

– Какие глупые предрассудки! – нахмурившись, пробормотала Рейчел.

Сидящая рядом с ней Джада молча кивнула.

– На самом деле конкретно к этой казни предрассудки не имеют никакого отношения. Венгрию поразила страшная засуха, длившаяся целое десятилетие. Полноводные реки пересохли до тоненьких ручейков, пахотные земли превратились в пыль, свирепствовал голод.

– И людям был нужен козел отпущения, – заметил Вигор.

– Которого можно было бы принести в жертву. Больше четырехсот человек были казнены в этот период, но далеко не всегда виной были суеверные страхи. Многие чиновники воспользовались кровавым лихолетьем, чтобы избавиться от врагов или расквитаться за былые обиды.

– Ну, а эти двенадцать человек из Сегеда? – спросила Рейчел, желая услышать больше о том старинном деле.

– В монастыре неподалеку от города мне удалось разыскать копию протокола судебного процесса. Судей беспокоили не столько обвинения в колдовстве, сколько слухи о том, что эти двенадцать человек обнаружили спрятанные сокровища. Правда или нет, никто из них не проронил ни слова даже под пыткой. Свидетели показывали, что слышали, как эти люди говорили о черепе и книге, переплетенной в человеческую кожу. В конце концов, подобных обвинений в оккультизме оказалось достаточно, чтобы отправить всех двенадцать на костер.

Монк постучал по столу пальцем протеза.

– То есть вы хотите сказать, что этих двенадцать человек замучили до смерти, пытаясь вытянуть из них тайну какого-то клада?

– Не просто какого-то клада. – Иосип снова многозначительно посмотрел на Вигора, словно ожидая, что тот правильно истолкует его загадочный ответ.

Однако Верона ничего не понимал. Он пребывал в полной растерянности и уже собирался признаться в этом – но вдруг его озарило, и он сложил воедино разрозненные обрывки.

– Река Тиса!

Иосип улыбнулся.

– В чем дело? – встрепенулась Джада.

Вигор выпрямился.

– В тумане времени пропала гробница не одного только Чингисхана. Но и еще одного великого завоевателя, венгерского героя.

– Вы говорите об Аттиле, предводителе гуннов?

Вигор кивнул.

– Аттила умер в 453 году нашей эры, ночью после свадебного пиршества, от кровотечения из носа. Как и Чингисхана, его тайно погребли вместе с награбленными сокровищами, перебив всех тех, кому было известно местонахождение гробницы. По слухам, Аттила был похоронен в трех вложенных друг в друга гробах. Один из них был железным, другой – серебряным, а внутренний был из чистого золота.

Монк перестал стучать пальцем по столу.

– И никто так никогда и не нашел, где он был погребен?

– На протяжении столетий слухи только множились. Но большинство историков сходится в том, что воины Аттилы отвели реку Тиса, похоронили своего вождя в гробнице, устроенной под дном, после чего вернули воду в прежнее русло.

– Определенно, это существенно затруднило бы поиски, – пробормотал Монк.

Осененный другой внезапной догадкой, Вигор повернулся к своему другу.

– Но подожди, ты говорил о засухе, которая разразилась в восемнадцатом столетии и стала толчком охоты на ведьм.

– Тогда полноводные реки пересохли до ручейков, – улыбнувшись, подтвердил Иосип.

– И тогда мог обнажиться спрятанный склеп! – Вигор мысленно представил себе, как отступающая вода открывает тайну могилы Аттилы. – Ты хочешь сказать, что кто-то ее нашел?

– И постарался сохранить свою находку в тайне, – добавил Иосип.

– Двенадцать заговорщиков… двенадцать сожженных колдунов.

– Да. – Иосип облокотился на стол. – Но жители Сегеда не догадывались о том, что был и тринадцатый колдун.

18 часов 07 минут

Вернувшись в подземную библиотеку, Дункан застал всеобщее напряженное молчание. Почувствовав, что пропустил что-то важное, он положил на стол принесенные реликвии, все еще завернутые в упаковочную пленку. Ему не хотелось непосредственно прикасаться к ним своими чувствительными пальцами.

Нагнувшись к Джаде, Дункан спросил шепотом:

– Что случилось?

Та молча предложила ему сесть на скамью.

– Какой еще тринадцатый колдун? – спросил монсеньор Верона у Иосипа.

Дункан нахмурился, озадаченный этим странным вопросом.

«Да, определенно, я что-то пропустил».

18 часов 09 минут

Вигор ждал от Иосипа объяснений.

– Изучая архивы, – начал его друг, – я обнаружил, что епископ Сегеда пропустил процесс над двенадцатью колдунами, что для этого благочестивого человека было большой редкостью. Мне это показалось странным.

«Да, действительно очень странно», – подумал Вигор.

– Тогда я стал искать личные дневники епископа и в конце концов нашел их неподалеку от города во францисканском монастыре, основанном в начале шестнадцатого века. Многие тетради были полностью уничтожены или сильно пострадали от плесени. Но в одном из дневников я нашел рисунок черепа, лежащего на книге. Этот рисунок напомнил мне обвинения, прозвучавшие на процессе. Под рисунком была надпись на латыни: «Господи, прости меня за мое вторжение, за мое молчание и за то, что я хочу унести с собой в могилу».

Вигор догадался, каким был следующий шаг его друга.

– И ты разыскал его могилу.

– Его останки были погребены в склепе под монастырской церковью. – Судя по тому, как залилось краской лицо брата Иосипа, ему было стыдно сделать следующее признание. – Я не стал спрашивать разрешения. Меня раздирало нетерпение, я был абсолютно убежден в своей правоте и находился в той маниакальной фазе, когда любое действие кажется оправданным.

Вигор потрепал своего друга по плечу, подбадривая его.

Потупив взгляд, Иосип признался в своем преступлении.

– Ночью я кувалдой разбил мраморный фасад склепа и проник внутрь.