Таким образом, кельтские богини господствовали над землей и временами года; они были полны сексуальной энергии и излучали материнскую доброту. Многие из них явно перешли в народную традицию, как, например, ирландская Старуха из Барры, шотландская Старуха из Бенн Брик или странная, связанная с морем Мулидартах; они совершают чудеса, и сферы их влияния близко соответствуют тем, что просматриваются в иконографии и текстуальных традициях более древнего, языческого мира.

Птицы играли жизненно важную, основополагающую роль в системе образов языческой кельтской религии. Человеческие эмоции по отношению к птицам, очевидно, следует считать очень древними, и можно со всей очевидностью определить, как люди относились к отдельным видам (рис. 43). Замечательно, что к некоторым птицам во все века относились с почитанием, и эти представления перешли в современную устную традицию. Другие пережили короткий период популярности, однако птицы – как все вообще, так и отдельные виды – всегда находили отклик в кельтском характере.

Птицы играли различные роли. Говорили, что друиды изрекали предсказания на основании полета и крика птиц. В текстах есть множество очаровательных примеров значений, которые придавались крикам птиц. Еще в период культуры погребальных урн, в протокельтскую эпоху, некоторые птицы постоянно появляются в контекстах, которые, очевидно, были культовыми. Различные водяные птицы ассоциировались с культом солнца, особенно в его целительной ипостаси. Идолов изображали сидящими в колесницах, которые везут птицы. Само солнце нес баклан (рис. 44), утка или гусь; этих птиц продолжали изображать и в более поздней художественной традиции. Можно выделить несколько разновидностей уток, и точность орнитологических наблюдений в иконографии языческой Европы просто поражает. Один из наиболее изящных примеров использования птиц для украшения бытового предмета (который, однако, мог предназначаться лишь для ритуальных целей) – это вилка для мяса (или стрекало для лошадей) из Данаверни, Ирландия. На этом предмете контурно изображены вороны и лебеди с лебедятами, и тот факт, что все они подвижны, заставляет предполагать их связь с наукой птицегаданий, и этот предмет мог принадлежать королю или жрецу.

Рис. 43. Сова. С разбитой броши, обнаруженной в Вайскирхене (Лотарингия, Франция).

Рис. 44. Бакланы. Изображение на торквесе из Бревери (Марна, Франция).

Некоторые более крупные и заметные птицы играли определенную роль во всей кельтской традиции. Среди них – лебедь, журавль или аист, ворон, различные виды уток и орел, который, впрочем, встречается гораздо реже, чем можно было бы ожидать. Атрибутом кельтского Юпитера был, скорее, не орел, а колесо. Лебедь всегда считался воплощением чистоты, красоты и возможной удачи; очевидна и его связь с сексуальными аспектами. Зачастую любовники обоих полов, отправляясь в романтические путешествия, принимали вид лебедей.

Журавль считался весьма зловещей птицей; в древнем кельтском мире есть его мясо было запрещено. При необходимости вид журавля принимали враждебные богини или злобные и сексуально распущенные женщины. Эту птицу никогда не любили, отвращение к ней проникло и в современную шотландскую традицию.

Ворон был лжив и опасен, за ним нужен был глаз да глаз, и его следовало умиротворять с помощью определенных ритуалов (рис. 45). Именно в воронов превращались ирландские богини войны, представая не в человеческом облике; ворон был слугой и посланником некоторых богов.

Птицы Иного Мира в языческой кельтской традиции пели нежными голосами; их пение заглушало боль и дарило наслаждение. Судя по тому, как их изображали в иконографии и представляли в текстах, они принадлежали какой-то сияющей богине, одаренной сексуальным могуществом; как боги, так и герои сватались к ней и завоевывали ее.

Рис. 45. Ручка (?), украшенная воронами, из Лиснакрогера (графство Антрим, Ирландия).

Предания и суеверия относительно птиц все еще продолжают жить в фольклоре современного кельтского мира. Они говорят о том, что символика птиц в религиозных традициях языческого мира имела основополагающий характер.

Наконец, мы должны кратко рассмотреть роль животных в языческой кельтской мифологии. Животные играли весьма яркую и отчетливую роль в кельтских традициях, уступая в этом только птицам.

Кабан в древнем кельтском обществе, судя по всему, был животным par excellence. Начиная с латенского времени есть многочисленные свидетельства его почитания. Данные из галынтатских погребений, где встречаются кости свиней, говорят о том, что и в более древние времена они имели какое-то ритуальное значение. Иконография романо-кельтских областей дает множество примеров изображений свиньи или кабана (рис. 46); островные тексты также содержат многочисленные упоминания об этом животном – и как о сверхъестественном создании, и как о любимом блюде людей и богов. Это была излюбленная добыча охотников, пища героев. Сексуальные возможности, физическая сила, героическая оборона загнанного в угол кабана и его страсть к плодам священного дерева – дуба – обеспечили свиньям и кабанам почетное место в кельтской мифологии. Существовал даже галльский бог, которого звали Мокк, то есть «Свинья»; другой носил на своем теле огромного кабана (рис. 47). Простые алтари таинственного бога северной Британии Ветерия, или Витирия, как он еще называется в надписях, также украшали изображения кабана и змеи.

Рис. 46. Бронзовый кабан из Невиан-Суйя (департамент Луаре, Франция); бронзовый кабан из Баты (Толна, Венгрия).

Рис. 47. Каменная фигура из Эффинье (департамент Верхняя Марна, Франция).

Мы уже говорили об олене как об атрибуте Кернунна (рис. 48). Лошадь также высоко почиталась начиная еще с эпохи полей погребальных урн. Бык (рис. 49), судя по всему, играл несколько подчиненную роль, тем не менее он все-таки был очень важен для местных культов. В религиозной иконографии белгов часто встречается трехрогий бык; некоторые такие изображения из бронзы дошли до Британии. «Похищение быка из Куальнге» вращается вокруг титанического сверхъестественного быка – Бурого из Куальнге, который первоначально был антропоморфным божеством, а потом принимал множество животных обликов, пока не стал могучим быком. Но представляется, что в мифологиях языческих кельтов до некоторой степени преобладали кабан и олень. Баран (рис. 50), как в облике таинственной змеи с бараньей головой, так и в своем естественном виде, также фигурирует в культовых контекстах, в то время как бог с бараньими рогами хорошо засвидетельствован в ранней иконографии.