— Я помню, что видел ее в тот день с обезьянкой.

— И обезьяну нашла Лиза Палмер, сестра подозреваемого по этому делу?

— Да.

— И Лиза Палмер ваш друг?

— Да.

— И все мы любим помогать друзьям, не так ли?

— Какая же тут помощь? Ее брат мертв. Я не лгу.

— Видите ли, смерть брата бросает новый свет на это дело, верно? Газеты снова упоминают о нем. Конечно, она не хочет, чтобы это висело над ней вечно. Полагаю, и вы не хотите.

— Вы всегда так обращаетесь со свидетелями?

— Я всегда забочусь о том, чтобы мое время не тратили даром.

— Я не трачу ваше время. Возьмите обезьянку, отдайте на экспертизу, пусть найдут волокна, отпечатки пальцев, сделают радиоуглеродный анализ… Не знаю, как у вас это делается, но вы можете проверить, что я не лгу.

— О, мы можем проверить.

Они долго смотрели друг другу в глаза, потом детектив резко встал.

— Подождите здесь. Надо заполнить кое-какие бумаги.

Дверь захлопнулась за ним, и Курт сильно стукнул лбом по столу. Он ненавидел себя за то, что так долго молчал. За то, что дал пищу грязным умам следователей. И пуще всего ненавидел себя за то, что причинил Лизе такую боль.

Детектив вернулся еще более раздраженным.

— Так, Курт. Боюсь, что вам придется побыть здесь еще. Мы осчастливлены сегодня. Видимо, главному инспектору розыска стало известно о ваших показаниях — один Бог знает, каким образом. Она уже в пути. Она хочет с вами побеседовать.

— Сколько мы уже ждем?

Кейт посмотрела на свои часы. Их подарил отец на прошлое Рождество, перед смертью. Они были цифровые. С двадцатью четырьмя функциями. Цифры горели красным светом на черном фоне, всю ночь. Кейт считала их идеальным оснащением для ночных засад.

— Двадцать семь минут.

Адриан вздохнул.

— Девятьсот шестьдесят шестой. Как мы не сообразили. Прими мой совет, Кейт: никогда не пользуйся автобусом, если его номер больше двухсот.

— Почему?

— Потому что такие ходят раза два в день. Потому что они ездят в такие места, куда никто не хочет ездить. Туда, где живут непонятные люди. Ездят за город, Кейт.

Кейт наморщила нос.

— Не думаю, что мне понравится за городом.

— Только сумасшедшим нравится. Там все коричневое и тоскливое. Размокшие поля. Серое небо. Люди с худыми лицами. Столбы.

Кейт задумалась.

— Наверное, которые убивают топором, тоже живут за городом. Кажется, я где-то это читала — может, в моей книге.

— Думаю, что так. Убивают топором. Имеют ружья. Носят шляпы. Коровы. Это ужасные места. И знаешь еще что? У них нет магазинов.

Кейт подумала и сказала:

— У них должны быть магазины. Где же они все берут?

— Нет, у них нет магазинов. У них СПАРы.[42]Они как магазины, но ничего не продают, кроме, может быть, брюквы и пакетов с порошковым кремом. А если попросить чего-то другого, хозяин вытаскивает пистолет.

— Не думаю, что так бывает.

Адриан не потрудился ответить, настроение было угнетенное. Он потер озябшие руки.

Кейт снова посмотрела на часы. Что, если она опоздает на экзамен? Или вообще туда не попадет? Тогда бы все ее проблемы разрешились. Но она сказала бабушке, что поедет, а обещания нарушать нельзя. Сегодня пятница, экзамен займет все утро. Кейт сгорала от нетерпения. Все будние вечера и целиком субботы она поджидала своего подозреваемого или следила за ним. На прошлой неделе произошли очень волнующие события — она чувствовала, что решительный момент приближается. После экзамена она в школу не вернется. Скажет, что не успела на автобус. Ей необходимо быть в «Зеленых дубах». Утром она ушла из дому в старой отцовской камуфляжной куртке. Она понимала, что в камуфляже трудно затеряться в толпе покупателей, но ей нужны были карманы для фотокамеры, диктофона, блокнота и нескольких ручек. Мики спокойно сидел у нее под боком в брезентовой сумке. Адриан, услышав, что ей предстоит ехать на трех автобусах, решительно заявил, что проводит ее. В другой раз она возражала бы, защищая свою самостоятельность, но тут была рада компании. Однако поставила условием, что он не будет ждать ее после экзамена. Кейт намеревалась ехать оттуда прямо в «Зеленые дубы», а это была секретная информация, только для нее и Мики. Она настояла на том, что вернется из школы сама.

Еще через пятнадцать минут автобус наконец приполз. Адриан и Кейт сели впереди на втором этаже, но вид сверху только нагнал на них тоску. Город уменьшался позади, сменившись унылыми бурыми полями. Ее укачивало, она знала, что упускает важные улики из-за этой нескончаемой поездки. Она воображала свою жизнь в новой школе. Жизнь вдали от магазинов, улиц и высоких домов. Без Адриана и Терезы. Она закрыла глаза, чтобы удержать слезы, и немного погодя уснула, привалившись к Адриану. Ей снился подозреваемый. Она шла за ним по коридору. Он нес большой мешок, но деньги высыпались из него, и всякий раз, когда Кейт нагибалась, чтобы их поднять, банкноты превращались в листки из ее блокнота. Она суетилась, подбирая с пола улики, а подозреваемый уходил. Вдруг ее кто-то подергал, и она проснулась. Над ней стоял Адриан и тихонько тянул ее за руку.

— Кейт, просыпайся. Приехали.

Адриан попрощался с ней перед воротами. То есть он не: «До свидания», а сказал: «Держись, сестричка. Помни: революцию не покажут по телевизору».[43]

Кейт понятия не имела, что это значит, но решила, что он так прощается. Она невесело улыбнулась и вошла в ворота. Она плелась под дождем по длинной дорожке, готические очертания школы приближались и делались все более гнетущими. Мимо проезжали машины и обдавали ее водой, словно не замечая ее существования. На стоянке Кейт замешкалась, потом спряталась под навесом для велосипедов. Подъезжали «универсалы» и «рейнджроверы». Хлопотливые родители подталкивали детей к школьному вестибюлю и светлому будущему. Кейт смотрела на других девочек в пастельных розовых платьях с шариками на вязаных шапочках и чувствовала себя существом другой породы. Они что, сами не могли доехать на автобусе? Она смотрела на их пустые лица и видела ответ. В семнадцатый раз за утро она думала о том, чтобы сбежать, но она дала обещание. Ну, не дала — с нее взяли, но она не могла его нарушить.

Школа ее встретила хаосом. Резкие, уверенные голоса родителей сшибались в дурной акустике зала с деревянным полом. Дети оцепенело стояли в сторонке, а родители разъяренно ходили от стола к столу, отыскивая свои фамилии. Кейт подошла к первому ряду столов и увидела, что фамилии распределены в алфавитном порядке. Извилистым, намеренно длинным путем она медленно подошла к «М». Дак, де'Ат, Кунд, Липкей, Орали, Спаммонд. Она представила себе, как будет каждое утро высиживать перекличку среди этих инопланетян. Мысли ее оборвались, когда она наконец подошла к столам Манипенни и Монга и не нашла между ними Мини. От малорослой экзаменационной надсмотрщицы Кейт оттесняли родители и кричали наперебой, пытаясь привлечь к себе внимание.