Уверенно пройдя дальше, я заметила, что в комнате горит свет, от чего стало немного легче: значит, Станислав Евгеньевич дома. Я шагнула дальше, но Костя, закончив с замком, подбежал сзади и толкнул меня в сторону. В комнату он заглянул первым, а потом попятился назад. Я посмотрела из-за его плеча и… невольно вскрикнула.

* * *

На полу огромной гостиной лежало неподвижное тело хозяина дома, что явилось для нас полной неожиданностью. Я не могла и предположить, что именно Безбабнов станет очередной жертвой. Особой симпатии к этому человеку я не испытывала, но тем не менее становилось не по себе от одной мысли, что его уже нет. Ведь всего несколько минут назад он еще разговаривал со мной по телефону…

Станислав Евгеньевич лежал на спине, раскинув ноги и руки в стороны. На лице его застыла гримаса ужаса, выражавшая растерянность. Глаза были закрыты, губы, как мне показалось, даже улыбались, как бы говоря мне: «Вот так-то, Ирина Анатольевна! Любовь — это страшное дело!»

Костя внимательно осмотрел труп и даже пошарил в карманах рубашки и брюк. Причиной смерти Станислава Евгеньевича, как сообщил он мне, был выстрел почти в упор, а если предположить, что убийца вошел в квартиру тем же путем, что и мы с Шиловым, то, вероятно, и расстояние от убитого до стрелявшего было небольшим. Выстрел, от которого скончался Безбабнов, был единственным и точным, прямо в сердце, поэтому-то вокруг убитого не было лужи крови, как я привыкла видеть в современных боевиках. Преступление совершено несколько минут назад, и от этого становилось еще страшнее. Может быть, и сейчас еще убийца находится где-нибудь неподалеку от нас…

Я сначала не решалась что-то осматривать, но заметила, что в квартире была еще одна комната, открыв дверь которой я поняла, что она использовалась хозяином как спальня. В ней стоял встроенный шкаф-купе, дверцы которого были закрыты: окно под полупрозрачной занавеской было плотно зашторено. Я вернулась в гостиную.

Неожиданно зазвонил телефон Шилова. Костик поднес трубку к уху и пробубнил:

— Да… А что случилось?.. Зато у нас тут такое… — Костик прижал трубку к уху и прошептал, что это звонит Валерий. — Тут материальчик для твоей «Криминальной хроники»… Да, убили… А как ты догадался? Сейчас едем к тебе, а то менты подскачут, а потом доказывай, что это не мы здесь орудовали.

После короткого разговора с Гурьевым Костик настоял, чтобы я шла на выход. Сам же протер платком дверные ручки и косяки, за которые мы ненароком хватались, чтобы не попасть под подозрение сотрудников правоохранительных органов. Из квартиры уходили молча, стараясь не привлекать внимание соседей.

Уже из машины Костя позвонил в милицию и, не представляясь, сообщил о произошедшем в дежурную часть. Когда мы уже отъехали от дома, я услышала сзади вой милицейской сирены. На наш звонок сотрудники правоохранительных органов не могли откликнуться так быстро, значит, их вызвал кто-то другой…

— Сволочь! — прошипел Костя. — Эта гнида еще и нас хотела подставить!

— Ты это о ком? — поразилась я лексикону Шилова.

— Об убийце, — объяснил Шилов. — Он же и вызвал ментов. Вот бы мы сейчас влипли!

— Откуда же убийца мог знать о том, что Станислав Евгеньевич назначил встречу с нами? — удивилась я.

— А за что же тогда его убили? — хмыкнул Шилов. — Безбабнов, наверное, узнал что-то важное. Может быть, даже вышел на след убийцы, хотел проинформировать нас, но его вовремя усмирили… Выстрел — и все кончено…

— Может быть, это соседи услышали стрельбу и вызвали милицию на всякий случай? — предположила я.

Костик ничего не ответил. Мы мчались к Гурьеву, который до сих пор торчал перед подъездом Изюмовой.

То, что я была расстроена увиденным, мягко сказано. У меня перед глазами стояла картина того, что мы увидели в квартире Безбабнова. Мы опоздали всего на несколько минут, а если бы сорвались с места и приехали мгновенно после звонка Станислава Евгеньевича, то наверняка застали бы убийцу на месте преступления.

Преступление было совершено довольно хладнокровно: выстрел в упор, причем единственный. Наверное, Станислав Евгеньевич умер мгновенно, даже не успев вскрикнуть. С уверенностью можно было утверждать, что убийца — знакомый Безбабнова. Станислав Евгеньевич сам отрыл ему — или ей? — дверь, пригласил войти, несмотря на то что у него скорее всего уже появились какие-то подозрения насчет убийства Азаровой.

Уверена, что эти два преступления связаны между собой. Безбабнов знал слишком много, и если предполагал, кто расправился с Азаровой, то зачем тогда пустил на порог своей квартиры убийцу? А может быть, его убил совершенно другой человек?.. Заказное убийство? Нет, что-то здесь не то. Незнакомцу среди ночи Станислав Евгеньевич не стал бы открывать дверь. Не открыл бы он и тому, кого сам подозревал в убийстве Азаровой. Что же произошло в квартире Безбабнова за несколько минут до нашего приезда?

Убийство Азаровой, как мне кажется, уже было раскрыто. Уверена, что в этом была замешана Изюмова, хотя прямых улик против нее не было. Теперь же предстояло расследовать убийство и Безбабнова. Может быть, и это дело рук той же Изюмовой? Ее, между прочим, до сих пор не было дома. Это казалось еще более подозрительным.

В начале первого мы заехали за Валеркой, который караулил бэк-вокалистку. Галина до сих пор домой не возвращалась. Костя готов был сторожить ее квартиру всю ночь, Валерий же считал это глупой затеей. Если Изюмова не вернулась до сих пор, значит, нашла где переночевать.

— Ага! А если именно она замочила Безбабнова, то в ближайшее время должна будет вернуться домой, — предположил Шилов. — Вы как хотите, а я остаюсь на всю ночь. Галину теперь нельзя упустить!

— Тогда я с тобой, — согласился Гурьев.

— Но мне-то ведь домой пора, — жалобно пробормотала я, не в силах уже что-либо соображать.

Было так поздно! День выдался тяжелый. Я никак не могла заставить себя собраться с мыслями, чтобы хоть как-то нормально все разложить по полочкам. А убийство Станислава Евгеньевича вообще выбило меня из колеи. Единственное, что мне сейчас хотелось сделать, это уткнуться носом в подушку и забыть об этом кошмарном дне. Костя согласился отвезти меня домой, а сам после этого вернулся к дому, где жила Изюмова.

Усталость навалилась на меня с еще большей силой, как только я перешагнула порог родной квартиры, но уснуть я долго не могла, голова гудела. Слишком насыщенными были события прошедшего дня. Очень не скоро я задремала.

* * *

Телефонный звонок прозвенел ближе к рассвету, когда на улице еще было темно. Я нехотя повернулась в кровати, посмотрела на будильник: пять утра… Или ночи?.. Я с трудом соображала, кто бы это мог звонить в такое время, но настойчивый трезвон окончательно вывел меня из сонного состояния. Володька, мерно посапывающий рядом, ничего не слышал.

— Ирина, это ты? — спросил возбужденный голос Гурьева, как только я сняла трубку. — Спишь?

В ответ я пробормотала что-то невнятное.