– Он не друг мне, просто знакомый, – Яна старалась выгородить Павла, не ведающего, о ее намерениях.

Олег тем временем, вернулся к двери и закрыл ее на задвижку.

– Заливай мне тут! Имя стоит на первом месте в списке контактов, – Олег насмешливо перекидывал в руках изъятый у Яны телефон. – И что же Ватагин предполагал здесь найти?

Не дожидаясь, пока Яна объяснится, Олег швырнул ее на большой кожаный диван, стоящий в кабинете, и вновь скомандовал:

– А ну, раздвинь ноги, Мата Хари!

Увидев, что Олег распалился, Яна решила укротить его хитростью. Она бесстрашно откинулась на спинку дивана и ласковым тоном произнесла:

– Олежка, что ты в самом деле, как бандюган с большой дороги. Ты же достойный человек, мы оба взрослые люди. Давай расслабимся и оба получим удовольствие. Я знаю парочку приемов, не пожалеешь.

– Ты хочешь сказать, что сама?..

– Почему бы и нет? Только подожди минутку, я специальным кремом смажусь, у меня в сумочке. Мне детишки, сам понимаешь, не нужны, а тебе удовольствия добавится.

– Ладно, мажься быстрее, – Олег встал к ней вполоборота, наблюдая одним глазом за девушкой.

Яна демонстративно вытащила из сумочки гигиенические салфетки, затем засунула руку в другое отделение – и в следующий момент резко выдернула ее вместе с ракетницей. Олег с неожиданным для грузного мужчины проворством в два прыжка достиг ее и цепкой хваткой сильной мужской руки сжал ее запястье, отвернув дуло вверх. Выстрел прозвучал почти одновременно с его движением, и ракета полетела к потолку – гаснущие искры, падая на пол, чиркнули по ним обоим. У Яны занялась челка, но вспышка была краткой, и оставила только горстку пепла на лбу. А Олег и вовсе не пострадал, одна искра кольнула его у основания рыжей бородавки, заставив схватиться за ухо. Этот едва ощутимый укол вновь раззадорил его, и, уже, не помня себя, Олег повалил Яну навзничь.

На сей раз ей помогла фортуна в лице маленького Костика:

– Папа, папочка, открой. Я видел в окошке, что ты салют запускаешь, – причудливая архитектура дома с выступами и балкончиками позволяла ребенку наблюдать, что делается в кабинете отца.

– Папа работает, – с трудом усмиряя дыхание ответил Котов. – Иди, сынок, к себе. Кстати, почему няня тебя выпустила из комнаты?

– Няня спит, – признался малыш, а мне скучно.

– Я сейчас приду, Константин.

Ребенок еще немного поскребся в дверь и удалился, но Олегу уже не хотелось развлекаться. Мужской кураж сменился деловой озабоченностью, а Яна поняла, что насилие ей больше не грозит. Она уселась на диване, подобрала под себя обтянутые бежевым трикотажем ноги, приготовилась в серьезному разговору. Котов повертел в руках ракетницу и положил в письменный стол:

– Сохраню, как вещественное доказательство. Ладно, шутки в сторону. Давай на чистоту: что ты здесь вынюхивала?

– Мне известно, что у тебя есть документы, которые доказывают подневольность действий Натальи Степановны. Они смягчили бы вину бухгалтерши при судебном разбирательстве. Я требую отдать эти документа! Сколько это будет стоить?

Котов расхохотался:

– У тебя денег не хватит, дорогуша! Неужели ту думаешь, что я стал бы рубить под собой сук? Но мои адвокаты изыщут другие пути, так и передай своему Ватагину: его Наталью накажут по-минимуму, а то и вовсе выпустят. Только не понимаю, тебе-то какой в этом резон? Разве ты Не мечтаешь, чтобы ее засадили пожизненно?

– Ты не понимаешь и никогда не поймешь, потому что понятие чести тебе неведомо, – с пафосом произнесла Яна. – Ну, хочешь, я лягу сейчас на диван? Делай, что задумал.

– У меня уже настроение прошло, Яночка. Это я от возмущения взбесился. Думаешь, я девчонку себе не найду, если понадобится?

– А если мы заявим, что ты и финн одной веревочкой повязаны? – неожиданно сделала выпад Яна и испугалась, когда вмиг налившийся багрянцем Котов снова подскочил к ней.

– Какой еще финн? Катерина язык распустила? Что тебе известно?

– Катя не при чем, – испуганно попятилась Яна. – Мы с Павлом так думаем.

– Вот что, Яна. Не советую тебе строить домыслы на эту тему. Ни Наталье, ни Павлу ты этим не поможешь, а сама можешь погореть. И не смотри на меня так! Я тебя убивать не собираюсь, но есть люди…

Яна замолчала. Конкретных обвинений она не могла предъявить Олегу, а вид его был слишком угрожающ им, чтобы продолжать разговор. Взбешенный обвинениями Олег едва не залепил незваной гостье затрещину:

– Иди к себе в комнату, Яна. Переночуй, но чтобы утром, до завтрака, уехала. Я тебя давно предупреждал, ты в нашу жизнь не вмешивайся! А с Катериной я еще поговорю…

Едва наступил ранний летний рассвет, Яна села за руль своего «Пежо». Она осторожно вырулила со двора – работник, принятый ею за Карабаса, открыл ворота и придержал их. Она проехала короткой улочкой мимо глухой ограды дома-крепости, миновала низкие деревянные заборчики и за поворотом остановилась. Достав мобильник, без особой надежды набрала номер Павла. Она хотела уточнить день похорон Бориса и заодно сообщить о своем неудавшемся визите к Котову. Она больше не обижалась на Павла за то, что он заботится о делах супруги.

Павел откликнулся не сразу, сказал, что еще спал – она его разбудила своим звонком. Он сообщил, что находится в Комарово, на даче у родителей. Что хотел вчера предложить ей поехать вместе, но не смог дозвониться. Узнав, что Яна находится от него в пятистах метрах, обрадовался и велел рулить прямо к его дому – он встретит ее у ворот.

Павел подал руку Яне и помог выйти из машины, – привитое ему с детства уважение к женщине проявлялось даже в мелочах.

Родители Павла тоже уже встали и спозаранку возились на огороде: отец поливал грядки, а мама подвязывала к прутьям слабые стебли гороха. Она была болезненно-худощава, с тусклыми, разбавленными сединой волосами, стянутыми на затылке в узел. Поправив спадающие с переносицы очки, она дежурно протянула гостье руку. Приглядевшись, вспомнила, что видела девушку на суде, и легкое недоумение появилось на ее лице. Без жены сын приезжал на дачу часто, но других женщин с ним ей видеть не доводилось. Отец Павла, одышливый толстяк, поздоровался кивком головы – он видел Яну впервые, поскольку во время судебных разбирательств находился в больнице. Хозяйка дома, не выказывая любопытства относительно характера отношений сына с гостьей, пригласила ее пройти в дом. Мимоходом Яна сообщила, что приезжала к подруге, живущей в этом же поселке, на другом краю.

Завтракать сели все вместе, на веранде – Яна узнала это место. Именно завтрак на веранде с Павлом и Борисом, она и запомнила лучше всего из того своего давнего приключения. Но тогда стояла поздняя осень, вокруг все было мертво, а сейчас за стеклами весело помахивали листьями разбуженные ветерком кусты сирени и жасмина, трепетали похожие на пугливых бабочек салатно-желтые лепестки вьюнка. Сквозь многочисленные прорехи живой завесы проскакивали солнечные зайчики, а через дверь, распахнутую в сад, то и дело со стрекотом влетали стрекозы. Яна чувствовала необычную легкость в груди: стресс, пережитый в доме Котовых, обернулся безрассудной радостью. Может, прав Олег, нечего ей влезать в чужие дела – все как-нибудь само утрясется.