Остаётся ещё Джесмонд. Потом мне надо будет проверить семейный компьютер, если он вообще есть. И разобраться с огромной дурно воспитанной собакой.

Ох, блин.

Теперь я снова внизу, в белом коридоре, и единственная открытая дверь ведёт в огромную кухню-столовую, выполненную в той же бесцветной палитре – бледно-серые и песочные оттенки. Она имеет форму буквы Г, и оттуда в гостиную ведут двойные двери. Свет выключен, кроме лампы над плитой, придающей всему помещению желтоватое свечение.

В углу комнаты, на кухонном столе, заваленном бумагами и всяким хламом, стоит большой монитор: семейный компьютер.

Я на цыпочках крадусь по кухне, когда вдруг слышу собачье рычание, и через секунду псина вырывается через двойные двери и несётся прямо на меня, капая слюной из пасти.

– Мэгги! Мэгги! Ох, да господи боже, ну что за собака! – Это голос Томми Найта, но он не кажется разозлённым. Скорее нетерпеливым и позабавленным, я бы сказала.

Меня парализует страх, когда Мэгги резко тормозит на белом кухонном кафеле, обнюхивая мои ноги и скалясь, злая и озадаченная.

– Что с тобой такое, а?

Теперь, когда Томми Найт не прикрывается входной дверью, мне удаётся рассмотреть его получше. Он высокий и слегка сутулится, а джинсы натянул повыше, как какой-то старикан, хотя он примерно обычного отцовского возраста. Его клетчатая рубашка заправлена в джинсы, а возле глаз собрались морщинки, будто он полуулыбается какой-то лишь ему понятной шутке. Я думала, папа близнецов будет в два раза жутче их самих, но это не так. На деле только его блондинистые волосы дают понять, что они родственники.

Он направляется прямо ко мне, и я пячусь. Мэгги не отстаёт, принюхиваясь к полу. Я уверена, что псина напала бы, если бы видела меня, но она продолжает осматриваться, совершенно ошарашенная, что запах, который она явно чует, не имеет источника.

– Ну-ка, давай – гулять! – бормочет Томми Найт, минуя меня и открывая стеклянную дверь в сад за домом, но собака не двигается с места, издавая угрожающее утробное рычание.

– Ну хватит. Прекращай, глупышка!

Томми берёт собаку за ошейник и уводит её, мягко выпихивая в сад и крепко закрывая дверь. Собака стоит и скулит, глядя на стеклянную преграду, а Томми отворачивается, позабавленно качая головой.

К моему ужасу, из меня в беззвучной отрыжке выходит ещё немножко внутреннего газа.

Томми принюхивается, потом смотрит через стеклянную панель на Мэгги.

– Ах ты зловонная зверюга, – с улыбкой бормочет он. Потом говорит громче: – Джесмонд! Чем ты кормил Мэгги?

Он выдвигает стул перед компьютером и садится, шевеля мышкой, чтобы разбудить экран. Компьютер древний: типа, по-настоящему доисторический Мак. Я понимаю: это компьютер Томми, и только Томми. Совершенно исключено, что Джесмонд или Джарроу стали бы редактировать на нём видео, так что я спокойно могу вычеркнуть его из списка.

Томми заходит в электронную почту и начинает её просматривать – открывает имейлы, что-то пишет – судя по всему, он тут надолго.

Я осторожно отодвигаюсь. Я чутко прислушиваюсь к каждому звуку, который издаю, от дыхания до едва заметного шума, с которым мои ноги отлипают от кафеля, но Томми Найт ничего не замечает.

Из комнаты с телевизором доносится рингтон мобильного.

Я сую голову в дверь. Ноутбук Джесмонда стоит с ним рядом.

Потом происходит нечто, что переворачивает весь мой ужас с ног на голову.

– О, привет, мам… Нет, она ушла спать… Да просто сижу… Когда ты вернёшься? В полночь? Я уже лягу… ага… И я тебя люблю. Спокойной.

Этот разговор внезапно превращает Джесмонда Найта из пугающего типа в… ну, обычного тринадцатилетнего парня. «И я тебя люблю»? В разговоре с мамой? Я улыбаюсь. Мне уже не так страшно.

И более того, изменился даже его голос – прямо как у его сестры недавно. Грубоватый и резкий ньюкаслский акцент испарился, уступив место чему-то мягче. Произношение не то чтобы аристократическое, но очень близко к этому.

Добавить к этому Джарроу, зовущую своего отца «папулей», и я начинаю думать, что не я одна тут невидимка: у близнецов Найт явно есть стороны, которые тоже ото всех скрыты.

Однако я так и не продвинулась дальше. В итоге я целый час торчу в этой белой кухне, пока Томми Найт клацает по клавиатуре, а Джесмонд лежит на диване в гостиной, играет на телефоне, а потом щёлкает пультом.

В конце концов Джесмонд садится прямо, открывает свой ноутбук и быстро набирает пароль. Мне вроде как всё видно через его плечо, но его пальцы двигаются слишком быстро, и я не успеваю заметить, что он печатает.

Я так пристально всматриваюсь, что совершенно не замечаю, как его отец идёт в мою сторону. Для такого высокого человека он двигается удивительно бесшумно. Я едва успеваю отстраниться, когда он проходит через двойные двери, но его рука задевает мою.

Томми Найт останавливается. Он трогает своё предплечье в том месте, где мы соприкоснулись, и озирается, нахмурившись, но потом шагает дальше в гостиную и усаживается в чёрное кожаное кресло.

– Ты видел объявления о пропавших собаках, Джесмонд? – спрашивает Томми. – Весь сайт «Уитли Ньюс Гардиан» в них.

То, как он это произносит, заставляет меня прислушаться повнимательнее. Он пристально смотрит на Джесмонда, словно следя за его реакцией. Томми не просто так завёл этот разговор.

Тут вы, наверное, уже успели прийти к тому выводу, к которому пришла я, но я об этом ещё не упоминала, потому что это было просто подозрение, и я не была уверена, насколько это правда. А моё подозрение таково: близнецы Найт неким образом связаны с пропадающими собаками. Это всё из-за той стычки на пляже, когда я была невидимой, а они куда-то вели Леди. Прочие события того дня вроде как отодвинули эту догадку на задний план, но она никуда не делась у меня из головы и скреблась там, словно крыса, грызущая электрический кабель: знаете, грызь, грызь, ничего и тут… бах!

Джесмонд либо очень хороший актёр, либо действительно не имеет к этому никакого отношения. Он ведёт себя совершенно расслабленно. Даже едва ли отрывается от ноутбука.

– Хм-м? Пропавшие собаки? Не видел, пап, – потом он меняет тему: умно. – Можешь завтра подбросить нас до школы, пожа-а-алуйста? У нас куча вещей для школьной поездки.

Но Томми так просто не отвлечь.

– Послушай, Джесмонд – если я узнаю, что вы в этом замешаны, я…

Тут Джесмонд всё-таки отрывается от ноутбука. Чем-то пригрозит ему отец?

– …я буду очень разочарован.

Джесмонд не отвечает. Вместо этого он встаёт и закрывает ноутбук. Но тут мне точно не удастся провернуть тот же трюк, что и наверху, с его сестрой – его отец сидит тут же.

– Я спать, пап. Спокойной, – говорит Джесмонд, и Томми Найт озадаченно морщит лоб.