на ноги и, сжимая огненную ткань, пошла туда. Несколько раз я почти падала и замирала, чтобы прижать ладонь к камню, пока мир не прекращал кружиться. Но каждый раз, когда стон звучал, я хотела продолжать, найти источник.

Я добралась до входа в пещеру и села на корточки. Сияние огненной ткани озарило мрачную пещеру. Я охнула и отпрянула.

Саламандра лежала в конце пещеры, где упавший камень вонзался в землю. Она была огромной — самой большой из всех, кого я видела, в пятнадцать футов от носа до хвоста. Она могла сломать меня пополам своими огромными челюстями.

Но она лежала, закрыв глаза, тяжело дыша. Порой ее горло дрожало от стонов, полных боли.

Я нахмурилась. Мы были далеко от горящей реки. Почему существо было тут одно? А потом я вспомнила охоту, которую увидела. За саламандрой гнались всадники на странных птицах, потому она была далеко от реки?

Я подвинулась, камешек пробежал по склону за мной, стуча.

Я застыла.

Глаза саламандры открылись, пылая жаром. Голова поднялась и направилась ко мне. Теперь я видела уродливый порез в горле, оттуда текла медленно раскаленная белая кровь.

— О, — прошептала я, голос звучал тихо сквозь пересохшие губы.

Саламандра медленно моргнула. Застонала снова. Когти двигались по камню, она подняла неловко тело и подвинулась к входу в пещеру ко мне.

Я застыла на месте, не двигаясь от удивления. Мое сердце дико билось, но я едва ощущала это. Я словно вышла из своего тела и смотрела на происходящее из другого слоя реальности. Смотрела, как огромное существо бросилось ко мне с болью. Смотрела, как я стояла, глупая, не могла даже реагировать.

Саламандра рухнула на землю передо мной, повернулась на бок, открывая раненое горло. Тело и дух вздрогнули, и я вернулась в реальность. Тело дрожало, я с трудом стояла, глядя на страдающее существо.

Оно… просило меня о помощи?

— Прости, — прошептала я, голос был хриплым, горло пересохло. — Я ничего не могу. У меня… нет магии.

Саламандра открыла печальный глаз, горестно посмотрела на меня. Ее горло снова задрожало. Звук был слабее. Она не проживет долго.

Я кусала потрескавшиеся губы. Время проходило быстрее, чем я могла уследить, часы последнего дня Эроласа ускользали. Невозможности передо мной могли сломать мой дух. И я так устала!

Но, может…

— Хорошо, — прохрипела я, опускаясь на колени. Я вытянула ладонь, окутанную огнем, и коснулась сияющей кожи саламандры в черных пятнах. Она задрожала, закрыла глаз. — Хорошо. Я попробую.

Я вытащила сумочку швеи из кармана. Серебряная игла казалась мелкой и хрупкой, частью мира смертных. Но у меня было только это. Но хлопковую нить я не достала.

Я ножницами осторожно отрезала кусочек огненной ткани. Я умудрилась отделить длинную нить. Она мерцала, нить чистого огня, сильнее и крепче любой нити, сплетенной человеком.

Я вставила нить в иглу, склонилась над огромной саламандрой. Она быстро дышала, кожа стала грубой и темной, и лишь пару пятен красной кожи остались. Кожа вокруг раны выглядела как камень, потрескалась, пылающая кровь медленно вытекала.

— Хорошо, великан, — прошептала я. — Будет больно.

Я не была уверена, что моя игла сможет пронзить затвердевшую плоть, но вонзила серебряное острие как можно глубже. Саламандра поежилась, тонкие веки трепетали, глаза за ними закатились от боли. Но с еще одним низким стоном она замерла.

Я вытянула огненную нить, соединяя части ткани. Серебряная игла оказалась эффективнее, чем я думала, проникала сквозь внешние слои кожи и сквозь мягкие слои внутри. Я осторожно направляла плоть на место, мои стежки сначала были робкими, но быстро стали увереннее.

Я зашила половину ужасной раны, когда капля обжигающей белой крови попала на мою ладонь. От жара я вздрогнула и закричала, и острие иглы соскользнуло и вонзилось в кончик указательного пальца.

— Ай! — завопила я и, не думая, сунула палец в рот.

На языке тут же взорвалось жжение, вызывающее боль, но такую яркую, что было почти приятно. Голова кружилась, словно наполнилась огнем, который бежал по моему горлу к груди, сиял в конечностях.

Я думала, это меня убьет.

Миг прошел. Жжение угасло, и с ним пропала сильная усталость, которая давила на мое тело, мою душу. Горло уже не першило от жажды, и кости не ощущались хрупкими.

Я покачала головой, моргая, и посмотрела на огромную саламандру. Она серьезно смотрела на меня. Ее глаза горели белым, зрачков или эмоций не было.

— П-почти готовой, — пролепетала я и вернулась к работе. Еще пара быстрых стежков, и я закрыла рану, каждый стежок ярко пылал. А потом на моих глазах кожа вокруг раны стала красной и сияющей, и это растеклось по всему телу саламандры в бородавках.

Саламандра моргнула. Ее тело загудело от странного звука. В этот раз не стон. Больше было похоже на урчание, и мелодичное. Саламандра легла на живот и поднялась на лапы, посмотрела на меня. Она была ужасно огромной! Она легко могла поймать меня и порвать на кусочки! Я отпрянула, еще сжимая иглу в одной руке и ножницы в другой.

Саламандра медленно и серьезно опустила голову. Словно кивнула.

А потом она повернулась и, извиваясь, как змея, пропала среди камней. Я увидела, как мелькнул длинный хвост. А потом он пропал.

Я сидела на коленях несколько вдохов. Вены все еще пульсировали от вспышки жара и света, хотя ощущение уже потускнело, и я могла поверить, что мне это показалось. Мне привиделась эта встреча? Может, это был сон в моем измученном жаром и страхом разуме?

Я медленно взяла себя в руки, убрала ножницы и иглу в сумочку, а сумочку в карман. Я встала, глядя в сторону, где пропала саламандра.

— Что ж, — тихо фыркнула я. — Это было… интересно.

Сон или нет, это закончилось. И я оказалась там же, где и была: посреди бесконечной долины, далеко от помощи. Беспомощность давила на душу. Но я не могла просто стоять тут. Пока я была жива, я буду пытаться. Ради Эроласа. Вздохнув, я повернулась к Горзане на высоком утесе…

…и застыла.

Нечто стояло передо мной, высокое, как дерево. Глаза, что невозможно, казались на уровне с моими. Они пылали бесцветным огнем, таким ярким, что цвета не было… но мириады радуг плясали по краям моего зрения.

«Красиво».

Мысль появилась в голове, четкая и заметная даже в ревущем ужасе, который сводил с ума. Я охнула и взмахнула руками, словно была готова поймать видение, дать себе сгореть заживо, поглощенной сиянием.

Нечто смотрело в мои глаза, в мою душу, топило слои, пока