– Нет. Моим клиентом является деловая компания.

– Хорошо, пусть будет компания. Но все равно лучше держитесь подальше. Мне что-то не очень нравится выражение вашего лица, но оно мне вообще очень редко нравится. И многое другое, тоже… Так вы, похоже, уверены, что конкурсанты здесь совсем ни при чем?

– Да.

– Интересно, откуда такая уверенность. Вы что-то от меня скрываете?

– Ничего, что могло бы иметь для вас хоть какое-нибудь значение.

– Вам известно, какие у этих четверых могли быть причины желать смерти Далманна?

– Нет. Разве что все они явно ему завидовали. А вы что-нибудь раскопали?

– Да нет, пока ничего стоящего… Теперь надо будет покопать поглубже. А у вас нет никаких фактов, которые бы давали основания подозревать кого-то одного из этой четверки больше остальных?

– Да нет, по-моему, никто из них ничем не выделяется.

– Если что-нибудь появится, сразу же сообщите мне. Сами ни во что не вмешивайтесь. Что мне еще не нравится, так эта болтовня насчет того, что они ваши клиенты. Я ведь знаю, что вы… войдите!

Вот, опять дурные манеры. Ведь не в его же дверь стучались. Она открылась, и на пороге появился сыщик.

– Инспектор, вас хочет видеть лейтенант. Он там в кухне, с одной из этих женщин.

Кремер ответил, что сейчас придет, и встал. Сыщик тут же исчез. Кремер обратился ко мне: – Берите машинку и напечатайте этот разговор с Ассой. Принесите все наверх и займитесь этим здесь, так вам будет удобнее присматривать за своим шефом. Мы ведь не хотим, чтобы его снова унизили. – И вышел.

Мы с Вульфом обменялись взглядами. И я понял, почему Кремеру так не понравилось его лицо – если бы это выражение холодной ярости имело хоть какое-то отношение ко мне, оно бы мне тоже не очень понравилось.

– Какие будут указания? – поинтересовался я.

– Сейчас никаких. Но ночью ты можешь мне понадобиться в любое время. Я не буду пытаться заснуть. Когда у меня в доме бродит убийца, а я сижу с пустыми руками и с пустой головой…

– Ну, вовсе он не бродит. Так что вы бы лучше попытались немного вздремнуть, только, конечно, заприте дверь. А я пойду послоняюсь, пока не разъедутся гости. Кстати, им, наверное, надо бы подкрепиться? Ясное дело, маринованных грибков и миндального печенья на всех этих взломщиков не напасешься, но, может, предложить им хотя бы кофе с бутербродами?

– Да, – он закрыл глаза. – Оставь меня в покое, Арчи.

– С удовольствием.

Я оставил его в покое и спустился вниз. Открыв дверь в кухню, чтобы сказать Фрицу насчет кофе и бутербродов, я увидел там только Кремера с Роуклиффом да Сьюзен Тешер с Хиббардом и сразу ретировался. В прихожей околачивались трое в полицейской форме, один из них отвечал за входную дверь. Двери в столовую и гостиную были закрыты. Та, что вела в кабинет, была тоже закрыта, но я открыл её и вошел. Тело уже убрали. С полдюжины следопытов все еще продолжали свои изыскания, а за столиком для угощений сидели Пэрли Стеббинс и какой-то сыщик из прокуратуры, зажав между собой Патрика О'Гарро. Если они и дальше собирались так дотошно потрошить их по одному, им, пожалуй, и ночи может не хватить. Фриц как наседка по-прежнему восседал за столом Вульфа, и я направился к нему.

– Ничего приемчик получился, а?

– Не вижу ничего смешного, Арчи, Cochon![4]

– А я и не шучу. Наоборот, я пришел тебя сменить. Похоже, в этой комнате ничего трогать нельзя, включая и угощение, так что, думаю, тебе придется изобразить кофе с бутербродами. В кухне ты найдешь пришельцев, но водишь себя так, словно их не существует. Если они будут выражать недовольство, скажешь, что выполняешь приказ. Да, не вздумай тащить что-нибудь наверх Вульфу – он кусает локти и не желает, чтобы его отвлекали от этого занятия.

Фриц сказал, может, принести хотя бы пива, я ответил, пусть попробует, если есть охота рисковать, и он удалился. Я же, сменив Фрица на боевом посту, решил, что не настал еще тот день, когда я буду докладывать Пэрли, что, мол, ваш Кремер приказал мне взять свою машинку и сматываться с ней в другую комнату и не будет ли он любезен дать мне на это свое разрешение… Да и лень было тащиться с ней два пролета по лестнице. К тому же было интересно и поучительно понаблюдать, как профессиональные детективы расследуют преступление.

Раз уже речь зашла о профессиональных детективах, то ведь и я вроде один из них, но это я говорю совсем не для хвастовства. Я подошел к своему столу, вынул из кобуры пистолет, положил его в ящик и запер. Мне бы в этом рассказе вообще о нем не упоминать, но не хочу хитрить, да и лучше уж не скрывать, какие чувства меня обуревали, когда я, прошлявшись несколько дней с оружием, старательно подготовил все для убийства прямо здесь, в кабинете, – нечего сказать, много пользы мне принес мой пистолет… Да черт с ним, что об этом вспоминать. Ладно бы, если бы он понадобился мне после, но мне не дано было получить даже этого удовлетворения.

Из другого ящика я вынул бумагу и копирку, придвинул столик с машинкой к столу Вульфа, сел в его кресло и принялся печатать.

Я был бы весьма признателен ученым, если бы они хоть на время перестали ломать свои почтенные головы над тем, как искоренить войны, побороть болезни или продлить на столетие-другое человеческую жизнь, и все вместе дружно попытались разработать способ будить меня по утрам, не будя во мне зверя. Может, надо, чтобы этим занималась стайка прелестных босоногих юных дев в очень соблазнительных желтых шелковых платьицах и чтобы они при этом непременно распевали «О, какое прекрасное утро!» и осыпали меня лепестками роз? Во всяком случае, стоило бы попробовать…

То утро в четверг было просто ужасно. Мало того, что мне удалось провести в постели всего три часа, меня еще ждало, пожалуй, одно из самых кошмарных пробуждений – телефонный звонок. Я перевернулся, открыл глаза, чтобы посмотреть на будильник, он показывал двадцать пять минут восьмого, протянул руку и снял с рычага дьявольское изобретение.

– Алло… – невнятно пробормотал я.

– Доброе утро. Арчи. Ты не мог бы через полчаса спуститься вниз? Я завтракаю с Солом, Фредом, Орри и Биллом.

Это прогнало остатки сна. Но зверь остался. Я сказал Вульфу, что постараюсь, скатился с кровати и отправился в ванную. Обычно, прежде чем нырнуть в воду, я еще пару минут зеваю, но в тот раз у меня просто не было времени. Уже бреясь, я пожалел, что не спросил Вульфа, какая намечается программа, чтобы знать, как одеться, но если бы речь шла о каком-то специальном поручении, он бы предупредил, так что я ограничился тем, что просто натянул рубашку.

Когда ровно через полчаса я спустился вниз, они пили в столовой кофе. Не успел я с ними поздороваться, как вошел Фриц со стаканом апельсинового сока, я сел и сделал солидный глоток.