Что касается орла над храмом, никак нельзя с уверенностью утверждать, что Ирод воздвиг его лишь в 4 году до н.э. Орел мог находиться на этом месте еще с завершения перестройки святилища (18 г. до н.э.). Соломон же сам не стеснялся украшать свой храм скульптурными изображениями животных, а орлы, в частности, вызывали у иудеев особые ассоциации.

Во Второзаконии с орлом сравнивается сам Господь. И в более позднем древнееврейском богословии именно орел сказал Иеремии собирать народы, а правоверные поднимались на небо на крыльях орла. Кроме того, скульптурные изображения последнего (правда, более позднего происхождения) встречаются над дверьми многих синагог и поверх еврейских надписей. Однако когда было нужно затеять беспорядки, орел служил символом языческого господства и языческого культа. Это хорошо известно всякому, кто видел храмовые сооружения Сирии и Рима. Их фасады увенчаны орлами, парящими с распростертыми крыльями — точь-в-точь как орел на Иродовом храме; такие же изображения повторялись на многих монетах. На чеканке Египта периода Птолемеев и подвластных ему левантийских стран часто изображался орел со сложенными крыльями, этот рисунок копировался Арабским царством. Он появлялся и на чеканке самого Ирода (дата не установлена), который тем самым единственный раз в области нумизматики нарушил запрет на изображение идолов. Эти изображения на монетах в значительной мере принадлежат к языческой, эллинистической традиции, и, несмотря на связанные с орлом иудейские ассоциации, врагам Ирода было совсем нетрудно приписать такой же дурной смысл изображению орла над храмом. К тому же царь в то время уже был серьезно болен и появилась возможность протестовать, не боясь последствий.

* * *

Итак, два видных, пользующихся популярностью преподавателя одного из фарисейских учебных заведений, Матфий, сын Маргалофа, и Иуда, сын Сарифея, стали говорить в своих лекциях, что болезнь Ирода — это, видимо, Божья кара за его многочисленные попрания Закона Божьего. Среди этих нарушений они конкретно упоминали о сооружении золотого орла над вратами храма. Далее они давали понять, что у учащихся, которые захотят скинуть орла, не будет в дальнейшем причин сожалеть об этом, поскольку после такого подвига «обретенное смертью благочестие намного превзойдет удовольствия жизни».

В этот момент пошли слухи, что царь умирает или даже умер, и воинственно настроенные учащиеся решили: настало время действовать в соответствии с проповедями их радикальных наставников. В разгар дня, когда дворы храма кишели людьми, они забрались на крышу, затем спустились по веревке и, сбросив орла с фасада, разрубили его на куски. Узнав, что происходит в храме, начальник соседней крепости Антония поспешил туда с отрядом солдат и напали на осквернителей. Иосиф рассказывает о поведении не искушенных в таких делах участвовавших в демонстрации учащихся в следующих словах: «Его нападение застало толпу врасплох, потому что, как это обычно бывает в таких случаях, собравшиеся решились на этот безрассудный поступок, не думая о последствиях, и пришли в замешательство, не зная, что делать дальше».

Большинство разбежалось, но 40 упрямцев не дрогнули и были арестованы, и с ними оба наставника. Все они предстали перед царем. Когда начался допрос, они вызывающе отвечали, что действовали защищая Закон Господень. Ирод отправил их закованными в цепи в Иерихон, подальше от возможного вмешательства беспокойной иерусалимской толпы, и, несмотря на тяжелую болезнь, приказал перевезти в Иерихон и себя. Собрав народ в амфитеатре (или, возможно, в театре) на суд, сам, не вставая с постели, разразился яростной речью. Прежде всего, подробно распространился о своих особых заслугах в создании храма, с которыми не шли ни в какое сравнение дела его предшественников — Хасмонеев. Затем, заканчивая, милостиво согласился пощадить большинство участников демонстрации и наказать только арестованных. Таким образом, 13 марта 4 года до н.э. двух наставников и юношей, непосредственно сбрасывавших орла, заживо сожгли; остальные задержанные тоже были отданы в руки палачей.

Первосвященника, которого сочли частично виновным, сместили. Его и раньше однажды временно отстраняли от обязанностей, правда всего на один день. (Из-за сновидения: ему приснилось, что он имел половое сношение, и согласно Закону Божию в этот день не мог исполнять службу.) Теперь его сместили совсем и на его место назначили другого. Однако вновь назначенный являлся его родственником и близким родственником (то ли братом, то ли дядей) второй Мариамны, с которой Ирод незадолго до того развелся. Царь стремился к тому, чтобы ее родственники стали ядром новой подчиненной ему саддукейской аристократии (см, главу 7), и не полагал развод за препятствие.

* * *

Однако болезнь Ирода приобрела весьма серьезный оборот. У Иосифа содержится описание поистине ужасных симптомов — распухшие ноги гноились, в гениталиях завелись черви. Правда, достоверность этих злорадных описаний вызывает сомнения. Ибо они слишком напоминают описания наказаний грешников. В Ветхом Завете пророк Илия с таким же смакованием предсказывает, как у Иорама, убийцы царя Иуды, будут от болезни выпадать внутренности. Антиох IV, который упразднил храм, будто бы умер, изъеденный червями; то же самое говорилось о внуке Ирода, Агриппе I, якобы потому, что он позволил неиудейскому населению Кесарии провозгласить его богом. Поэтому бесполезно строить предположения, действительно ли Ирод страдал от описанных выше неприятных проявлений болезни, или же, попросту говоря, у него был рак кишечника, или диабет, или цирроз печени, или артериосклероз. Во всяком случае, он испытывал сильные боли. Когда боли стали невыносимыми, врачи повезли его на горячие серные источники в Каллирое (Хаммам-ез-Зара), у северо-восточной оконечности Мертвого моря. Но и они не помогали; когда врачи погружали его в ванну с горячим маслом, он терял сознание. Так что оставалось только везти его обратно в Иерихон.

* * *

До отъезда на источники Ирод, преодолевая болезнь, раздумывал о том, что произойдет после его неумолимо приближающейся смерти. Он твердо решил, что окончательное устройство дел должно быть таким, что никому нельзя было бы его изменить. И в качестве первого шага он приказал немедленно выдать всем солдатам наградные, чтобы после его смерти они следовали его приказам.

Затем, по возвращении в Иерихон, он предпринял исключительный шаг — приказал немедленно явиться к нему всем знатным иудеям со всех концов страны. Однако когда они прибыли, он всех до одного арестовал, превратив иерихонский ипподром в подобие лагеря для интернированных. Условия в нем, вероятно, были далеко не комфортабельные, но дополнительные россказни о том, что он хотел, чтобы всех их казнили после его смерти, являются чистой выдумкой. Такого рода легенды считались уместными применительно к тиранам; то же самое уже рассказывали об Александре Яннае и скоро станут рассказывать о Нероне.

Пока Ирод отдавал последние распоряжения своей сестре Саломее и ее мужу, пришло письмо от направленных им к императору посланников. Он послал их с сообщением о провинности своего старшего сына Антипатра и теперь узнал, что Август признал справедливость выдвинутых против Антипатра обвинений. Рабыню Акмею, сочинявшую по поручению Антипатра фальшивые письма, казнили. Однако что касалось самого Антипатра, император оставил решать самому Ироду, казнить ли этого злодея или всего лишь изгнать. Но даже если это, несмотря ни на что, был намек на предпочтительность снисхождения, он не был услышан.