У меня складывается порой такое ощущение, что война с Турцией уже выиграна и все вражеские армии разбиты. Да, пускай тактика наших войск скорее оборонительная чем наступательная, по крайней мере здесь на Балканах, но ведь если все пойдет так же как и в моей истории… черт! Не хочу даже думать об этом.

На Волыни к началу компании было уже 50-тысяч регулярных войск и еще 15-тысяч иррегулярной кавалерии, готовой выступить в любой момент. И это не считая 25 тысяч войск в Конской Воде, сдерживающих на Крыму 80-тысячную армию Девлет Гирея и 7 тысяч бунтующих казаков Орлика, плюс ко всему 15 тысячный отряд под командованием Петра Апраксина стоит в Азове, готовый выйти в поход на Кубань по первому приказу.

«Эх, люди мало вы знаете!» так мне хотелось сказать всем генералам. Ведь кое-что все-таки в моей голове по поводу Прутского конфуза я знал и знал хорошо. К примеру, то что провианта в Молдавии нет, так как саранча все пожрала, да и солнце постаралось на славу, выжгло всю траву, так что утроенные магазины на границе это прямое следствие из моих знаний.

И плевать, что генералы думают мол, молодой неопытный… дураки! Но ничего, пускай думают, лишь бы все задумки удались, и крымский хан не смог оказать помощь визирю с его 120-тысячным войском, который через месяц подойдет к Галацу, надеясь получить в помощь 70-80 тысяч крымских татар. Но он их не получит, уж генерал-поручик Алларт позаботится об этом, не зря же полевую крепость такими ударными темпами ставили, разместив в ней две сотни орудий, по новому принципу обороны.

Хан просто не посмеет уйти с полуострова, иначе Перекоп окажется в наших руках, хотя крепость то она хорошая, да вот только осады не выдержит, не те татары воины, чтобы крепостную войну вести. А там глядишь, и Бахчисарай запылает, нет хан не дурак, будет ждать кубанских татар, а те уже завязли в своих землях, не в силах отбиться от 20-тысячного отряда калмыков под предводительством дербетовского тайши Читеря Мунке-Темирова. Нет, все-таки дивизию Апраксина стоит послать в Крым, а то ведь того и гляди татары прорвутся или еще какую пакость сотворят, сучьи дети!

-…Хорошо, но вот другой пункт, где говорится о провианте и квартирах для войск. На сколько, когда и по каким расценкам все это будет предоставляться русским войскам?– Стефан сидел за столом напротив меня, оживленно выпрашивая у фельдмаршала дополнительные разъяснения по поводу пунктов договора.

«Отвлекся я немного, хотя думается ничего полезного, я пока не услышу, так что наоборот размышления мои ничуть не уступают по значимости этой беседе,– усмехаюсь про себя, прислушиваясь к объяснениям фельдмаршала… нет Прохора. Интересно, что он скажет».

-Думается мне, что этот вопрос будет решаться каждый раз заново, дабы не было каких-либо неточностей и обид друг к другу,– улыбнулся Прохор.

-Раз так, то ладно,– успокоился посол.– И последний пункт, по поводу соблюдения законов Русского царства и торговли. Мой господин, князь Кантемир согласен на открытие границ для купцов, однако не понимает, как может случиться так, что ваше величество требует от него соблюдения русских законов на молдавской земле.

-А вот это, господин посол нужно в первую очередь именно вам, всем аристократам и помещикам, ибо защитить я смогу только тех людей, которые следуют букве русского закона, если же твой господин этого не понимает, то мне жаль потраченного времени. Достаточно того, что Молдавия будет иметь статус автономии, хотя видит бог, я не хотел бы этого, но в силу сложившихся обязательств со стороны моего покойного батюшки, готов пойти и на это. Однако отдавать все княжество, не получая от него ничего взамен было бы большой глупостью с моей стороны, ведь получается, что освобождаясь от ярма Турции князь получает всю полноту власти, да к тому же может рассчитывать на русские войска в случае каких-либо волнений или войны. И вместе с этим никаких обязательств княжество не получает, разве что чисто эфемерные, которыми может быть Россия и не воспользуется ни разу. Не кажется ли вам, Стефан это несколько неправильным?– с насмешкой гляжу на притихшего посла, Шереметьев глядит на меня, будто первый раз видит, Прохор же наоборот, словно так и должно быть, Михаил Нарушкин вообще никак не выказал своей реакции – каменный истукан.

-Понимаете, ваше величество…– прохрипел молдавский посол.

-Понимаю, уважаемый посол, я все прекрасно понимаю, так что-либо вы подписываете договор и довольствуетесь той свободой, о которой и не надеялись мечтать или мы будем действовать без вашей помощи. Которой, насколько мне известно, итак не много, но от которой я бы не отказался. Решайте Стефан, от вас сейчас зависит очень многое…– гляжу в глаза Луки, в них только непомерное удивление и какая-то надежда.

-Мой господин подпишет договор,– поклонился посол, после минуты раздумья.

-Что ж, тогда как только конная дивизия князя Меншикова пересечет границу Молдавии, я жду твоего господина у себя в лагере для принесения вечной клятвы верности всего его рода.

-Как будет угодно вашему величеству. Позвольте откланяться, такие важные вести следует передать как можно скорее.

Получив разрешение, посол в сопровождении десятка охранников отбыл из нашего лагеря, не видя, как сотни драгун выстраиваются в походный порядок…

Государь Всея Руси Алексей Второй.

-Нет! Я сказал не бывать этому!– меня трясло от ярости.– Ты хоть представляешь, что мне предлагаешь, митрополит?! Да за такое на дабу отправить не жалко!

-Но, государь, ваш батюшка, да упокоит его душу святой апостол Петр, сам приказал собрать все тайные и явные записи в монастырях и сжечь их, показав сначала ему самому,– митрополит Рязанский, бывший совсем недавно местоблюстителем патриаршего престола спокойно стоял передо мной, пытаясь оправдаться.

-Не верю, Стефан! Не могло этого быть, не таков мой отец!– чуть ли не рыча, перебиваю его.

-Тогда как понимать этот тайный приказ, царь-батюшка? Ну не самому же мне вожжа под хвост попала, и я по глупости сие действо учинить пытаюсь?

-Ты хоть понимаешь, митрополит, что ты мог сделать? Ты понимаешь, что для наших потомков это бесценно?!– в руке у меня аккуратной стопочкой лежали копии древних записей Холопьего монастыря на реке Мологе.

-Не нужно это знание русскому народу, царь, только смуту в умы рабов твоих верных посеешь,– непреклонно сказал Стефан Яворский.

-Что? Да, ты видимо с ума сошел раз считаешь, что гордость за свой народ может помешать этому народу жить и процветать!? Да, ты понимаешь, что в этой летописи* указан (!) город который был задолго до всяких там берлинов и лондонов! Ты хочешь, чтобы мы отбросили три с половиной тысячи лет, нет, даже четыре тысячи просто так?– тихо спрашиваю Яворского, переходя на более мягкий тон.

-Да, царь, именно так. Надо уничтожить это!– чуть громче сказал митрополит, указывая пальцем на копии в моих руках.– А потом и всех монахов убить, сжечь рассадник этой мерзости! Народ должен быть послушным, а не гордым! Как ты сможем управлять гордецами, государь, если они чести своей знать не будут, а только гонор свой выказывать?!