быстрее и легче, поскольку уже можно голосом спрашивать. Так что теперь почаще.

– Может, ты уже присядешь и начнешь завтракать? Еда остынет, это нерационально.

– Ну хорошо. Кажется, начинаю вникать. Просто плохой сон приснился.

– Надо что-то с этим делать. Спроси у своей программы. Может, тебе будет рационально попить какие-нибудь таблетки для улучшения сна?

– У меня есть эта программа?

– Конечно, в твоем смартфоне. Сынок, ну ты чего? Давай просыпайся! Кушай, еда стынет.

– Мам, не помню, когда последний раз тебе говорил это. Наверное, еще в детстве. Но хочу, чтобы ты знала, – я отодвинул стул, чтобы присесть. – Мам, я… – мой взгляд упал на еду в бумажном пакете.

– Это что, колбаса?

– Да, а что?

– Она из мяса? Я же не ем мясо.

– Что ты такое говоришь? Это нерационально – не есть мясо! Сынок!

– Мам…

– Что такое, сын? Я начинаю волноваться за тебя.

– Мам, скажи… Как меня зовут?

– Что?

– Как меня зовут, мам?

– Что за глупости! Я что, ненормальная?

– Мое имя. Просто назови его!

– Что за глупости ты говоришь?

Мама была очень растеряна в лице. Я же не мог понять, почему она не может просто назвать мое имя?! Во мне стало нарастать напряжение. Я сам не знал своего имени!

– Как меня зовут? Ну же!

Внезапно мама встала на ноги и ловким движением отшвырнула в сторону стул, с бешеной силой влетевший в стену. Ее лицо стало совсем неузнаваемым. Уже не своим голосом она ответила:

– Тебе все равно не проснуться!

С этими словами она прыгнула на меня. Я удерживал ее за руки. Глаза были не ее, это был демон. Меня начало вытягивать из сна. Мои руки удерживали маму, а она начала трансформироваться в демона. Выросли страшные зубы, приблизившиеся к моему лицу…

Меня все сильнее вытягивало из этого кошмара.

* * *

Проснулся от того, что с моей ногой игралась кошка. Я лежал в своей комнате, но уже на большой кровати. Вокруг была другая обстановка.

– Как же долго ты спишь, – произнесла Рита, сидевшая рядом на большом кресле и занимавшаяся вышивкой.

– Рита…

– Доброе утро, любимый! – она подошла и поцеловала меня в лоб.

– Доброе утро… любимая.

– Иди, поздоровайся с нашим солнышком, ждет тебя все утро.

Я вышел за Ритой в мамину комнату. Там стояла маленькая кроватка, из которой раздавался детский смех.

– Василиса все утро ждет тебя, а ты спишь, – сказала Рита, взяв ее на руки.

Моя дочь, Рита… Они улыбались. На мои глаза навернулись слезы.

– Что такое, дорогой?

– Рита… Рит, а где мама?

– Дома у себя. Ты чего? Опять снились эти сны?

– Да, кажется. Ужасные.

Я подошел к ним обеим и обнял. Василиса была просто маленьким чудом.

– Я сейчас, пойду воды попью.

– Там в фильтр налей, закончилась.

Зашел на кухню. Налил воду в фильтр, потому что страшно хотел пить. Из окна открывался обычный вид на летний солнечный день.

– Дорогой, сходи, пожалуйста, вынеси мусор! Заодно в магазин зайди, купи чего-нибудь.

– Хорошо, сейчас. Что купить?

– Сам смотри, что на обед хочешь. И Василисе питание захвати.

– Ладно.

«Сам смотри». Рита видит? Ее глаза, они были иными. Не пойму, а почему она должна не видеть? Что за дурацкие мысли в моей голове…

Рубашка, джинсовые шорты. В зеркале я выглядел просто прекрасно. Даже с пакетом мусора. Кошка крутилась под ногами. Погладил ее и сказал:

– И вам тоже что-нибудь куплю.

– С каких это пор ты с кошкой на «вы»? – спросила Рита, стоя рядом и качая ребенка.

– На «вы»? Я про… У нас одна кошка?

– Да, конечно, – удивленно ответила Рита. – Ты чего?

– Да так.

Вышел за дверь. Да, это мой дом. Все в порядке. У всех все хорошо. Просто приснился дурацкий кошмар. Подошел к лифту, нажал кнопку вызова. Сейчас спущусь и позвоню маме, хочу ее услышать. Пошарил рукой по карманам – блин, телефон забыл и кошелек тоже. Нужно вернуться. В этот момент открылись двери лифта. Я замер и уставился в него. Картинка в глазах будто начала вибрировать. Лифт все стоял и не закрывался. Мне стало беспокойно. Наконец, двери лифта закрылись, а я быстро вернулся обратно в квартиру.

– Дорогой, что такое?

– Телефон и кошелек забыл.

Проскочил в комнату, все взял. Зашел на кухню, выпил наконец стакан воды.

– Ты сегодня странный какой-то.

– Рит, а где мой паспорт? Он обычно в кошельке лежит.

– Не знаю, а зачем он тебе?

– Да так, просто. Хотел прочитать, как меня зовут.

– Что? Ты сам не знаешь что ли? Зачем он тебе?

– Не знаю. Может, ты мне напомнишь?

– Что за дурацкая шутка?

– Рит, как меня зовут?

– Дорогой, мне страшно. Не шути так! – она подошла ко мне и дотронулась рукой до щеки.

Как я скучал по этим прикосновениям… Захотелось, чтобы они были вечными. Снова слезы стали наворачиваться на моих глазах.

– Любимый, ну что такое? Что происходит?

– Рит… Как меня зовут?

– Ты мне не нравишься сегодня, – обиженным тоном сказала она и отошла назад.

Пошел к выходу, вышел на лестничную клетку.

– Ты забыл пакет с мусором! – Рита высунулась из-за двери.

Я стоял у открытого окна в подъезде. В голове стали всплывать воспоминания про старика Акдама, про Риту – ту, которая незрячая. Про Германа и про мои слова к нему, спровоцировавшие его на смерть. Я забрался на подоконник.

– Что ты делаешь?! Спустись сейчас же!

– Рита, последний раз спрашиваю тебя, назови мое имя!

– Ты сумасшедший! Не делай этого! Стой! – она побежала ко мне.

Не дав ей приблизиться, я сделал шаг наружу. Вдогонку полетели какие-то слова, но я их уже не разобрал. Мне не было страшно, чувство полета было прекрасным. Будто я снова стал вольной птицей, которой когда-то уже парил в этом мире. Четыре… Три… Считанные секунды остались до падения. С кем я хотел бы сейчас быть? Две… Одна… Мама, я… Ноль.

* * *

– Сынок, просыпайся! Алешенька! – это был голос мамы.

Резко сев на кровати, я жадно вдохнул воздух. Мое тело было в поту, а сердце сильно стучало, выскакивая из груди. Рядом стояла мама с озабоченным видом.

– Алеш, ты плохо спал, болтал что-то во сне. Решила разбудить тебя.

– Алеша?

– А кто же еще-то? Алексей Сергеевич!

– Да, это мое имя.

– Твое, конечно. Кошмар приснился?

– Да, плохо спал. Кошмар…

– Потому что засыпать надо раньше и не кушать на ночь.

– Ага, задержался вчера немного.

– Ладно, мне скоро уходить уже, пойду собираться.

Я очень четко запомнил весь сон, каждую деталь. Рядом на стуле лежал блокнот, в