Отойди, не мешай.

Старик проверил температуру в ведре и в котле. Без пиетета влил сыворотку. Размешивал он тоже грубо. Потом показал, как резать сырное тесто. Ещё он толок в ступке траву, сказал это донник голубой. Он же пажитник, он же грибная трава, греческое сено, чаман и тригонелла.

– Я думал, тригонелла – это болезнь.

– Не понимаю, как такой дурак дослужился до штаб-сержанта.

– Ты тригонеллу сам выращиваешь?

– Ещё чего. На китайском сайте заказал.

Потом Оярс наклонился над котлом и стал шептать. Том не выдержал.

– Это была магия? Или тоже таблицы кислотности?

– Заклинание одно. Работает или нет – не знаю. Но в сыроделии нельзя пренебрегать мелочами.

– Можешь перевести?

– Примерно так: Ханна, Пихла и Илтамар, матери этого сыра, призываю вас, а также других символов молочной промышленности проследить за процессом осаждения и не допустить нарушения технологии. Не мешай.

– Ханна, Пихла и Илтамар, это кто?

– Мои коровы.

– Но ведь молоко не их.

– Ещё слово, получишь палкой по башке.

Котёл снова нагревали, перемешивали. Вечером сырное тесто разложили по формам. Получилось два жёлтых круга, не таких больших, как хотелось бы. Решили готовить рассол, не нашли соли. Закончилась. Том побежал в магазин. У кассы встретил Киру. Девочка оценила содержимое корзины – десять пачек соли и сосиски.

– Понятно. Снова варишь сыр. Без меня.

И пожала плечами. Ларсену не нравится быть предателем.

– Кира, тут такое дело…

– Я понимаю. Кому нужен бестолковый ребёнок. Никому не нужен.

– Нет же, послушай. Ты всё ещё заместитель директора. Просто я уговорил Оярса Вимбу. Он мне секретный рецепт выдал. Но он такой недоверчивый…

– Оярс Вимба?

– Ну да!

– Ты что, его пытал?

– Нет. Думал попытать слегка, но потом само получилось. Он пришёл и стал помогать! Сейчас он у меня… у нас в сыроварне!

– А можно к вам?

– Конечно, пошли! – сказал Том. Он знал, Вимбе это не понравится. Дочь мэра – не его компаньон. Но обидеть девочку Ларсен не мог категорически. Он представлял, как Вимба возмутится. Готовился уговаривать, придумал несколько примиряющих шуток. Но старик на девочку посмотрел спокойно, даже приветливо.

Кира стала распаковывать соль, Оярс наладил весы. Потом они готовили рассол и говорили непонятные слова. Какие-то местные термины. Том не знал, чем помочь, пошёл готовить ужин. В самый важный момент он оказался бесполезен, как и большинство директоров.

– Хуго! В нашей сыроварне кто-то орудует!

Том не пошевелился, даже глаз не поднял. Анна встала ровно перед ним.

– Что ты сидишь! К нам воры влезли! У тебя есть пистолет? Или хотя бы сабля. Я сама пойду!

Том не спеша откладывает ножик и картофелину. Снимает фартук. Идёт в сыроварню с голыми руками. Анна волнуется, идёт следом, забегает то слева, то справа.

– Возьми хоть оружие какое! Воры могут не знать, что ты начальник полиции!

Том входит в сыроварню, указывает на очень загорелого мужчину в возрасте.

– Анна, познакомься. Это знаменитый Оярс Вимба.

Несколько дней сыр лежал в рассоле. Потом его вынули, помыли, перенесли в чулан. Раз в три дня сырные круги переворачивали и протирали самогоном. Оярс сказал, секрет самогона не раскроет.

Компаньоны не просто ждали сырной зрелости. Они вынашивали младенца. Как потом его резать и есть – не понятно. Всё такое родное. Через месяц достали, обнюхали. И не нашли изъяна.

– Я попробую позвать Флор, – предложил Том. Оярс не ответил. Но если бы старик был собакой, у него бы сейчас хвост отвалился от перегрузок при вращении.

Том послал ироничное СМС:

«Несмотря на все твои усилия, Оярс поправился. Сыр готов, пора пробовать. Приезжай в субботу, мы соскучились».

Дегустировать решили на хуторе Оярса, на просторе. Собравшиеся казались дружной семьёй – предатель своей девушки Том, чужая любовница Анна, чужая дочь Кира, закоренелый холостяк Оярс и проститутка под прикрытием.

Долго накрывали, делали вид, что всё равно. Будто просто на пикник собрались. О сыре не говорили, чтобы он не услышал и не зазнался. Наконец уселись, разлили вино. Нарезать поручили Флор. Оярсу нельзя, с его инфарктом, Ларсен не умеет, у Киры от волнения дрожали пальцы. Анна вовсе убежала. Велела крикнуть, что получилось, она в лесу подождёт. Волноваться в лесу оказалось скучно, тут же прибежала обратно.

Флор отрезала четыре тонких ломтика. Том первым попробовал – и заскучал. Ничего потрясающего или хотя бы выдающегося. Сыр и сыр.

Флор сказала – хороший сыр.

Кира сказала – очень хороший. Наверное, даже прекрасный.

Анна сказала – ничего не понимаю. Волнуюсь.

Оярс покачал головой. Очень жаль, сказал он, что в помощники ему достались такие бесчувственные, а местами даже тупые люди. Тут он выразительно посмотрел на Тома. Потому что сыр – божественный. Во-первых, цвет бледного сена, это очень дорогой цвет. Второе – вкус!

– Ореховый, с ритмичными нотками пастбищ Оверна! – выпалил Ларсен. Откуда-то он знал, что такой бывает.

– Ореховый вряд ли, скорее сливочный. Про пастбища промолчу. К тому же смотрите, какая структура! – сказал Оярс.

Присутствующие посмотрели на структуру. Том тоже посмотрел и ничего не увидел. Решил, это неважно. Главное – компания очень хорошая.

Выпили за успех. Попробовали для сравнения чужие сыры. Ни один близко не сидел с великолепием родного сыра. Потом было вино, костёр, потом капитан спел на французском. Оярс и Кира ответили боевой песней ливов. Анна исполнила танец Коломбины. Флор рассказала пару баек из жизни распущенных богачей. Все смеялись. Ларсен любовался друзьями и не понимал, зачем он столько лет провёл в гнилой и холодной столице.

Разошлись за полночь. Спальню заняли дамы, Ларсен в гостиной. Хозяин пошёл в сарай. Там сено, воздух, это лучшее место на хуторе, на острове и вообще в мире.

Ночью Ларсена разбудил огромный белый призрак. Флор.

– Том! Том!

– Чего тебе? – спросил он, тоже шёпотом.

– Я плачу!

– Не плачь! Иди спать.

– Том! Я не хочу уезжать.

– Не надо сейчас уезжать. Надо спать! Потом уедешь!

– Том! Я хочу остаться!

Пришлось проснуться.

– Флор, прости. Ты очень хорошая. Мы давно знакомы. Ты дорога мне. Но наши отношения…

– Том!