Теперь уже Николай Константинович чувствовал себя в безопасности и даже попытался возражать.

— Лазарь Моисеевич, но ведь и паровозы нуждаются в топливе, а шахты можно разрушить так же, как и нефтепромыслы, — урезонивал он собеседника. — Выгоды от перехода на новые виды тяги очевидные, развитые страны давно отказались от паровозов.

— Я был и буду категорически против этой затеи! Вы еще ответите! — не унимался Каганович и тут же, чуть сбавив тон, поинтересовался. — А кто вообще поручил тебе такое?

— Первый секретарь, — ответил Байбаков, не назвав фамилии.

— Почему мне не доложил? — допытывался Каганович.

— Не хотел вас затруднять, — почти нагло ответил Байбаков.

— Все! Я буду против! — в телефонной трубке раздался громкий треск, и наступила полная тишина. Видимо, Каганович треснул трубкой об стол.

Часа через два Байбакову позвонил отец.

— Хороший документ вы представили, товарищ Байбаков, — в голосе отца проскальзывали смешинки, видимо, Каганович и ему звонил. — Надеюсь, на завтрашнем Президиуме ЦК мы его утвердим. Только как следует подготовьтесь. Наверняка вам зададут немало вопросов.

Дальше отец начал интересоваться деталями. Перед тем как попрощаться, Байбаков рассказал о звонке Кагановича.

— Э-э, не обращайте внимания, — рассмеялся отец, — чего еще можно от него ожидать? Потому-то я просил все держать от него в секрете».

Пятого января 1956 года Президиум ЦК единогласно утвердил программу реконструкции железнодорожного транспорта. Голосовал за нее и Каганович. «Железный Лазарь» всегда был с теми, за кем сила.

Спасти Главгаз

Хрущев относился пристрастно не только к железнодорожному транспорту, но и к отечественной газовой промышленности. Зная это, Байбаков в 1955 году, еще будучи «топливным» министром, обратился в правительство с предложением создать газовый главк. Предложение было одобрено, и в том же году появился Главгаз СССР, прообраз будущего Газпрома. Но через два года началась ликвидация министерств. Хрущев решил, что Главгазу туда же дорога.

Начальник Главгаза СССР Алексей Шмарев и член коллегии главка Юлий Боксерман 27 апреля 1957 года обратились к Хрущеву с письмом:

«На протяжении многих лет, находясь в различных министерствах, главным образом в нефтяной промышленности, газовая промышленность развивалась медленно, и ей не уделялось необходимого внимания. Поэтому остались невыполненными задания по ее росту, установленные XVIII и XIX съездами партии. Развитие нефтяной и газовой промышленности тесно связано с большим расходом труб, и, так как задачи по снабжению народного хозяйства нефтепродуктами всегда были главными в работе нефтяников, интересы газовой промышленности постоянно ущемлялись. Вы лично знаете, что по этим причинам было задержано на несколько лет строительство газопровода Ставрополь — Москва, недопустимо медленно велась разведка газовых месторождений. Организованное в августе 1956 года Главное управление газовой промышленности за короткий срок разработало и осуществляет ряд мероприятий по быстрому развитию газовой промышленности. Госпланом СССР и Главгазом изысканы возможности по резкому повышению добычи природного газа. За 1957 год будет обеспечен прирост добычи газа в 3 млрд кбм, что равноценно 12 млн тонн угля, в то время как за все прошлое пятилетие прирост составил только 4 млрд кбм… Главгазом совместно с соответствующими партийными организациями разработаны предложения по увеличению газоснабжения г. Москвы, снабжению газом крупных промышленных центров — Ленинграда, Свердловска, Минска и др.».

Заместитель председателя Государственной экспертной комиссии Госплана СССР Юрий Боксерман. 25 февраля 1983 [РИА Новости]

Руководители Главгаза писали и об особенностях работы отрасли, не позволяющих переподчинить ее территориальным советам народного хозяйства — совнархозам:

«Газовая промышленность имеет коренные особенности, отличающие ее от нефтяной. В нашей стране построены такие крупные газопроводы как Ставрополь — Москва, Дашава — Киев — Москва, Саратов — Москва и другие, сооружаются новые магистрали, которые охватят единой системой газоснабжения РСФСР, Украину, Белоруссию, Литву, Латвию, Эстонию, Грузию, Армению, Молдавию. Эта единая система газоснабжения не может быть разделена между экономическими районами, так как маневрирование газовыми ресурсами между ними может обеспечиваться лишь при централизованном управлении газопроводами, которые требуют ежечасного управления, изменении режима подачи газа в зависимости от потребления, оперативном устранении возможных неполадок. В отличие от угля, нефти и нефтепродуктов, газ может транспортироваться только по системе газопроводов, потребители которого не имеют запасов газа. Резервуаром газа для потребителей является газовый промысел, где производится регулирование подачи газа в зависимости от его расходования. Следовательно, система газовый промысел — газопровод — потребитель представляет неразрывное целое, нуждающееся в едином руководстве и управлении».

Авторы письма доказывали, что ликвидация Главгаза не позволит в ближайшие годы догнать и перегнать Америку в этой сфере:

«Наша газовая промышленность находится еще на крайне низком уровне и отстоит от уровня развития этой отрасли в зарубежных странах. В СССР газоснабжением охвачено всего лишь 8 % населения, в США — 62 %, Франции — 49 %, Италии — 33 %. Отечественная газовая промышленность как самостоятельная отрасль пока еще не создана. Развитие ее непосредственно затрагивает интересы многих десятков миллионов трудящихся, и в ближайшие годы газоснабжением будут охвачены все республики Советского Союза, в том числе Среднеазиатские, Прибалтийские, Закавказские и Белоруссия. Такое положение требует наличия общесоюзного органа, ибо в объединенном Министерстве нефти и газа РСФСР вопросы развития газовой промышленности этих республик не смогут быть решены. Учитывая все это, просим Вас рассмотреть вопрос об оставлении Главгаза».

Но Хрущев не сдавался, стоял на своем. Главгаз начал передавать свои предприятия совнархозам, а Шмарева назначили председателем одного из них — в Казани.

Спасение пришло случайно. В Главгаз позвонил Хрущев и попросил Боксермана заняться строительством газопровода Татария — Горький. Боксерман сказал, что задачу понял, но хотел бы просить Никиту Сергеевича о личной встрече. На следующий день он был принят Хрущевым и попытался его убедить, что ликвидировать Главгаз нельзя — главк только начал работать, а «разрезать» газопроводы на участки по совнархозам невозможно. Хрущев позвонил заведующему промышленным отделом ЦК Кузьмину и спросил его мнение. Кузьмин сказал, что он против сохранения Главгаза. Вопрос вынесли на Президиум ЦК партии. Документы к заседанию готовил новый руководитель ликвидируемого Главгаза Алексей Кортунов. «Он, — вспоминал ветеран нефтегазовой промышленности Шаген Донгарян, — внес в ЦК КПСС следующие предложения: сохранить Главгаз СССР для успешного выполнения программы газификации страны и передать из ликвидируемого Министерства строительства предприятий нефтяной промышленности в Главгаз СССР все строительно-монтажные организации, строящие магистральные нефте-, газо- и продуктопроводы, то есть создающие общегосударственную систему энергоснабжающих трубопроводов… В ЦК это предложение восприняли негативно, но вынесли на обсуждение Политбюро. При этом Кортунову намекнули, что если он отзовет свое предложение, то сможет уцелеть. Алексей Кириллович предложение не отозвал, а на заседании Политбюро очень аргументированно стал доказывать необходимость его принятия и государственную пользу. Его полностью поддержали член Политбюро