отличии от феодалов, имеющих постоянные источники дохода от своих феодов и людей на них — наёмники живут чисто с того что навоюют сами. И в отличии от дружинников, не имеют покровителя из феодалов, который заплатит за них. И если после поражений обдирать их, как липку, то это прямой путь к тому, чтобы плодить разбойников и грабителей.

Потому каждая категория людей поверженного врага получила своё.

Рыцарей ободрали оставив им лишь одежду, складировав оружие в наших фургонах Доспехи останутся там, а оружие будет возвращено при выкупе — плюсы статуса. Впрочем, никто не мешает им в дополнение к себе выкупить и доспехи, оставшихся коней и даже сёдла, которые прилично стояли. Из четырёх пришедших с ними рыцарей, в живых оставались двое.

Раненый, но не тяжело — сэр Эндрю Трейв. Тридцатипятилетний третий сын лорда Трейва и теперь по факту его наследник. Он получил лёгкое сотрясение мозга, но в остальном отделался без проблем. В отличии от двух его старших братьев, которые погибли в сражении. Так же лёгкое ранение получил их младшенький — дон Марко, ему стрела попала в ногу сзади, где не было полноценного доспеха. И теперь, когда Эндрю станет лордом, этот Марко перейдёт в статус наследника.

Я подумал, как забавно, хотя это и злой сарказм, вписалась в эту историю леди Трейв — моя тётка. Она сделала это из-за, как раз избытка наследников получивших рыцарскую цепь. Небольшое лордство Трейв — раскинувшееся на севере за рекой и на границе с нами, по сути единственный серьёзный доход получало с выращивания коней. Как боевых, так и обычных.

В отличии от старлордства Блэк, у них было слишком мало мест, куда можно пристроить четверых сыновей. Тем более учитывая амбиции их всех, да ещё и рыцарский статус, который, в сочетании с происхождением — невольно толкал засматриваться на статус лорда после смерти отца. А это прямой путь к распре. Вот, похоже, леди Трейв и решила, что лучший способ решить эту проблему за счёт Блэков. По родственному, так сказать.

Однако теперь проблемка решилась сама собой. Двое старших мертвы и устраивать распрю некому. По крайней мере пока младший Марко, который всего на три года моложе Эндрю, сам не получит рыцарскую цепь. Впрочем, шансы на это были не столь велики. Хоть и близко не являясь бездарем, Марко и звёзд с неба не хватал — не обладая особыми талантами и умениями. По факту он был отличным конезаводчиком, но очень средненьким воином.

И вовсе не случайно в свои годы оставался простым доном. Так что есть довольно значимые шансы на то, что сэру Эндрю придётся растить себе будущего наследника из своего сына. Ну или на худой конец дочери. А у него остались именно они — сын, которому исполнилось лишь четырнадцать лет и десятилетняя дочь.

— Что скажешь про наёмников? — спросил я у дона Риваса, устало присаживаясь на крупный камень.

Эстабан хоть и был дворянином, но это не помешало ему до того, как он пять лет назад пришёл в наши земли, десяток лет работать в столице головорезом на местный криминал. Начав ещё подростком, которому не нашлось места в семье, он прошёл по карьерной лестнице от шестёрки на стрёме, до старшего бригадира под началом которого четыре десятка засранцев.

И, возможно, он стал бы однажды новым авторитетом, если бы старый не решил, что молодой бригадир, слишком амбициозен, ошибочно заподозрив его в предательстве. И не попытался убить дона Эстебана. Потасовка окончилась не в его пользу, однако смерть пары телохранителей и самого авторитета, не стала рождением нового — в лице дона Эстебана Риваса (*41) — «Весельчака», а такую кличку дали ему в банде за его вид.

Эстебан любил улыбаться и пошутить. И вообще был душой компании. Харизматичный парень, серо-зеленые глаза которого смущали девичьи умы. Элегантные усики и бородка вдоль скул, дополняли образ душки-лавеласа. Даже удивительно, что он стал головорезом, а не каталой или альфонсом, как его приятель — дон Эд Хармс по прозвищу «Одноглазый» (*42).

Вообще, они будто оба занимались ранее тем, что по виду подходило другому. Эстебан имел не особо высокий рост — сто семьдесят четыре сантиметра. При его стройной комплекции он и вовсе смотрелся небольшим. Хотя поначалу ему дали кликуху «Громила». И за дело, как я успел «вспомнить», ещё когда заклятие «адаптации» работало.

Невзирая на то, что Эстебану было лишь тридцать три, а Эду сорок восемь, они приятельствовали. Впрочем, нынче разрыв в положении привёл к тому, что они скорее остались хорошими знакомыми, с долгой историей сомнительной работы в прошлом, но не более того. Именно Эд приметил шустрого и боевитого паренька в тёмной подворотне, где он не побоялся сцепиться с парой взрослых, что хотели его обобрать. И Эд в итоге ввёл Эстебана в банду, где первые пару лет ему патронировал.

Потом молодой пошёл в рост — не удивлюсь, если через год-другой он сможет претендовать и на рыцарскую цепь, особенно при патронаже уже Блэков в моём лице, если я конечно смогу добиться подтверждения моего специфического титула от императора. И если я при закрою глаза на его прошлое. Сам Эстебан, как я успел узнать ранее, явно был настроен на это. Он не ленился, ответственно подошёл к новой работе в роли «главного спецслужбиста», вначале на отца, а теперь меня. Но не забывал и чисто воинские умения, впахивая и там.

И если Эд был верен, потому что захотел более спокойной жизни и менее рисково получаемого золота, то Эстебан был тщеславен и во многом карьерист. Впрочем и то, и то имело здоровую меру. Да, если Эстебана я сразу оценил высоко, то Эда я, хотел в первый момент грохнуть. Тогда столкнувшись с ним взглядом, получив немало знаний о бывшем преступнике, а ныне шерифу Углового, я, кроме прочего, узнал пару вещей.

Первое, он кому то сообщил о смерти отца. И вообще после тогдашнего покушения и моей пропажи, поняв, что положение Блэков сильно пошатнулось, его лояльность стала немного дырявой. И он согласился отослать несколько сообщений кому-то на юге. Впрочем, новость о моём воскрешении заставила его резко пересмотреть планы. И полдня между тем, когда он узнал о моём возвращении и мы увиделись в замке — Эд чётко решил, что предыдущее решение было ошибочным и все контакты с заказчиком со стороны следует прервать.

Он так много это обдумывал, потому первое что я понял, столкнувшись тогда с ним взглядом, было как раз это. Я смог перебороть себя. Хотя крови тогда