class="v">Шестилетний ребенок

С изрезанными руками

Истекаю кровью на картофельном поле

Искусанный мошками и жуками

Смеюсь над своими нелепыми страхами

Плавлю свинец и получаю золото

И когда в небе восходит луна

Я вздрагиваю от звуков далекого молота

«Я здесь…»

Я здесь,

Где дни спрессованы

Словно каменный уголь

Где нет ответов ни на один вопрос

И если бы меня опять

Как в детстве

Поставили в угол

Я бы молча стоял и снова бы рос

Я здесь,

Где счастье

Всего лишь возможность

Исправить ошибки

Где к водопою ведет лишь одна тропа

Где ночи тревожны, а пробуждения зыбки

И где любовь потеряла свои берега…

«Ты обещала, что будет легче…»

Ты обещала, что будет легче.

Что я забуду тебя

А сердце мое замолчит

И что совсем скоро

Я превращусь в Иуду

Но, Слава Богу, останусь жив.

Ты говорила, что

Вычеркнешь меня из памяти,

Как в тетради резинкой сотрешь карандаш

И чувства мои – лишь игры разума

От тоски рожденная блажь

Но…

Не видеть тебя было мучительней,

Чем сидеть в коридоре больницы,

Ожидая вердикта врачей

Когда мой брат был между жизнью и смертью

И ангел сжимал в ладонях

Слепки холодных ключей

«Мы приходим из ниоткуда…»

Мы приходим из ниоткуда

Слепки Бога

Звуки вселенной

Застываем в прозрачном свете

Под покровом небес блаженным

И уходим, едва касаясь

Сокровенных священных знаний

В пыль и пепел

Всегда превращаясь

В галереях небесных зданий

Наши души плутают бесцельно

Даже ангел нам не поможет

Отыскать лишь одну дорогу

Дверь открыть нам никто не сможет

Только наши дела пустые

На весах будут взвешены точно

И затянуты будут оковы

На запястьях

Жестко и прочно.

«Мама, меня убили……»

Мама, меня убили…

Разорвали на мерзлой листве

Измучили мое тело детское

Ты даже не знаешь, где…

Меня закопали, мама

Глубоко

У дубовых корней

Было томительно больно

Среди этих адских огней

Было горько и страшно

От злости искрящихся глаз

И похоть из них сочилась

Будто болотный газ

Горячие руки смерти

Рвали меня на куски

И острые когти беса

Лишали меня чистоты

И когда бесконечная ночь

В монотонном стуке лопат

Внезапно стала рассветом

Я вдруг увидела сад:

Яблоки золотые,

Черный как смоль виноград,

И ангелы молча стояли

У царских сияющих врат

С грязью и снегом смешали

Меня

И кровавый рот

Содрогнулся

В последнем слове

«Мама!»

И пятый год

Ты ждешь меня у порога

Ты веришь, что я жива

Мама, меня убили…

И чья же это вина?

«Влюбленные теряют свою кожу…»

Влюбленные теряют свою кожу

И бродят беззащитны и наги

Среди росы июльскими ночами

На берегу темнеющей реки

Глаза становятся небесно-голубыми

Враждебный лес

Волшебным и родным

И замирает время над водою

И змеи выползают из глубин

Чтоб отомстить влюбленным

За безумство

Отчаянно и трепетно любить

И сделать день невыносимой пыткой

Сердца – пустым обманом сокрушить

Влюбленные порой теряют кожу

И гибель их уже предрешена

Птенцы слепые – легкая добыча

Коварного, безжалостного зла…

«Она обожала лето…»

Она обожала лето

Палящее солнце и нежный ветер

Безрассудные автостопы

Мир ей казался великолепен

Она хотела непринужденно

Жить

Умереть кого-то спасая

Она страдала каждой зимою

От снега в тоске изнывая

И вот шелестящий август

Приносит ей облегченье

И новые повороты

И странные откровенья

Среди новых встреч

Расставаний

Неведомых ощущений

Сладчайших и терпких свиданий

Невероятных крушений

Фантазий

И тайных желаний

Среди неуемного лета

Семнадцатый день рожденья

Тоскует на капельках света

«Дети были добрые…»

Дети были добрые,

но совершенно дикие

Приручить их было сложнее,

Чем потерянных львят…

«Моя вина одна – любовь…»

Моя вина одна – любовь

Она мой тяжкий грех и преступленье

Она палач коварный

Без сомненья

Среди камней притихшая змея

Клинок тончайший нежно вводит в грудь

И сердце запирает на засовы

Теряет ключ

И золотой рассвет

В моей тюрьме становится багровый

Где грусть и радость стали как одно

Добро и зло натягивают маски

И я стою средь утренней росы

И на холсты выдавливаю краски

Я ожидаю приговор суда

В полях Господних

Вечных и безбрежных

И солнце надо мной

Очерчивает круг

И время —

Мой