— О, Майя, — благоговейно прошептала Джуния, — в этом платье ты самая красивая девушка на свете!

Майя ответила благодарной улыбкой и попросила Аверил расчесать ей волосы. Ей почему-то было не по себе. Правильно ли она делает, настояв на свадьбе с Эмрисом Ллином? И действительно ли хочет иметь мужа-волшебника? И что на самом деле случилось с его женами? Трудно верится в подобные совпадения.

Аверил несколькими взмахами щетки расчесала длинные, красно-золотистые пряди сестры и осторожно надела ей на голову тонкий венец из золотых цветов с крошечными драгоценными камешками.

— Это от отца. Венец носила его мать, когда венчалась с нашим дедом. И тебе когда-нибудь суждено его надеть, Джуния. Он остается в доме Пендрагонов.

— Правда? — обрадовалась девочка, но тут же печально вздохнула:

— А тебе так и не пришлось в нем венчаться?

— Почему же, малышка, я привезла его в Аберфро. Но у меня хороший муж, а это важнее всех в мире драгоценностей, как уже поняла Майя и когда-нибудь поймешь ты тоже.

В дверь постучали, и Дилис звонко протараторила:

— Господин велел старшей и младшей спуститься в зал. Сейчас он придет за невестой.

Прежде чем выйти из комнаты, сестры обняли и расцеловали Майю. Увидев, как они входят в зал, Мирин отправился за невестой и обнаружил, что та плачет навзрыд.

— Что стряслось, дочка? — переполошился он. — Неужели встретишь жениха с грустным лицом? Священник подумает, что мы тебя принуждаем!

— А вдруг я ошиблась? — всхлипнула Майя, бросившись в объятия отца. — Вдруг поступила не правильно?

Мирин сжал плечи девушки.

— Перестань плакать, не то зальешь слезами мой лучший котт! В чем дело? Ты разлюбила его? — спросил он, отстранив ее.

— Не-е-ет, — громко прорыдала Майя. — Не могу представить себя замужем за другим!

— Ну почему вас, женщин, так трудно понять? — пробормотал лорд Дракон. — Дочка, Лорд Озера, вся семья и гости ждут внизу. Либо ты выходишь за этого человека, либо нет, но решай немедленно!

Испуганная грозным голосом отца, Майя судорожно вскинула голову, вздохнула и, вытирая лицо, недоумевающе протянула:

— Ну, конечно, отец, я выйду за Эмриса. За кого еще мне выходить?!.

Мирин выругался себе под нос, произнося слова, ранее Майей не слышанные. Собственно говоря, она даже не поняла, что он имел в виду. На левом виске Мирина вздулась толстая жилка, но ожидаемой бури не произошло.

— Хорошо, девочка, пойдем, — процедил он сквозь стиснутые зубы и проводил дочь в зал, украшенный сосновыми ветвями и поздними цветами из сада. Утро было дождливым, но зажженные повсюду свечи бросали теплые отблески на стены и пол. Отец Кевин из Эверли уже ожидал невесту, и лорд Дракон неохотно вручил свою дочь Лорду Озера. Пара встала перед священником и произнесла брачные обеты. Аргел, стоявшая между мужем и сыном, шумно всхлипывала. Позади нее Горауин и Исбел с дочерьми, а также гости молча наблюдали, как вершится обряд. Когда отец Кевин провозгласил Майю и Эмриса мужем и женой, раздались приветственные крики.

Слуги принялись поспешно вносить блюда с праздничной едой: яйца в сливочном соусе с травами, свежую форель на ложе из кресс-салата, жареный бекон, овсянку с сушеными яблоками, медом и густыми сливками, мягкие караваи, сладкое масло, яблочный джем и твердый сыр. Последним блюдом были яблоки, запеченные с сахаром и корицей и плававшие в сливках. Вино, октябрьский эль и хмельной мед лились рекой. Был даже кувшин сладкого сидра.

За новобрачных было произнесено множество тостов. Сестры развлекали гостей своей игрой на музыкальных инструментах, а Бринн пел песни высоким мелодичным голосом. Днем подали обед, состоявший из жареного вепря, оленины, баранины, уток с хрустящей корочкой в сливовом соусе, латук, варенный в белом вине, жаркое из кролика с луком и морковью, масло и сыр. Вина, эля, меда и сидра по-прежнему было много, и гости и родственники желали счастья молодоженам.

Уже в сумерках слуги поставили на стол груши, тушенные в вине, и хрустящие сахарные вафли. Собравшихся разморило от доброй еды и питья. Лорд Мортимер уснул прямо у камина. Мирин играл в шахматы с Рисом, остальные мужчины бросали кости. Никто не заметил, что Аргел вместе с женщинами потихоньку проводила невесту наверх, в спальню для гостей. Там они сняли с нее чудесный свадебный наряд и аккуратно уложили в сундук, стоявший у изножья кровати. За платьем последовала камиза. Оставшись обнаженной, невеста умылась и почистила зубы.

— Ложись в постель, дочь моя, — скомандовала Аргел. — Если тебе нечего спросить, мы оставим тебя дожидаться мужа.

— Моя сестра все объяснила, матушка, — вежливо ответила Майя.

Женщины расцеловали ее и, еще раз пожелав безмятежной жизни, спустились вниз. Майя немедленно села. Остается надеяться, что утром на простыне останется такое же большое пятно крови, как у Аверил. Впрочем, чего ей бояться? Ведь она до сих пор не знала мужчин!

Она вспомнила, как мужчины привели к Аверил совершенно голого Риса. Неужели и сегодня будет то же самое?

Но тут, к ее удивлению, дверь распахнулась, и в спальню тихо ступил муж. Прежде всего он задвинул засов и только потом подошел к кровати и поцеловал руки жены.

— Я рада, что мужчины не раздели тебя, — тихо призналась она.

— Те, кто не спит, увлеклись игрой. Они даже не видели, как я ушел. Я подождал, пока твоя мать вернется в зал, и поднялся сюда. А теперь, любовь моя, пойми, что я редко пользуюсь своим волшебным даром, но сегодня, с твоего разрешения, хочу сделать исключение.

— О чем ты, господин мой Эмрис?

— Эта комната мала, и очаг плохо греет в такую холодную осеннюю ночь. Та комната, в которой отныне мы будем спать, просторна и тепла. Не хочу оскорбить твою семью, но предпочел бы провести нашу брачную ночь в Иль-дю-Лаке, любимая. Только если ты этого захочешь.

— И там мы тоже будем одни?

— Да. Никто не услышит наших стонов наслаждения.

— Значит, ты уверен, что нас ждет наслаждение? — нежно поддразнила она, сияя изумрудными глазами.

Он снова кивнул и медленно раздвинул губы в улыбке.

— Абсолютно уверен, любимая.

— И никто нас не хватится?

— Никто не тревожит молодоженов в брачную ночь, и обещаю, что завтра мы проснемся в этой постели.

— Тогда отнеси меня домой, господин мой Эмрис, и научи, что это такое — быть женщиной, — попросила Майя, закрывая глаза.

— Не бойся, дорогая, — прошептал Эмрис и, обняв жену, резко провел рукой сверху вниз. Голова Майи на мгновение закружилась, но тут же послышался его голос:

— Мы дома, любимая.

Майя открыла глаза и увидела, что находится в прекрасной просторной комнате с большим очагом, где вовсю полыхало пламя. Постель, на которой она лежала, была сделана из дуба с резными изображениями цветов, зверей и вьющихся лоз. С балдахина спускались занавеси из темно-зеленого бархата. И хотя в ее родных местах шел дождь, здесь в водах озера отражалась луна. На мягких подушках красовались шелковые наволочки. Вышитое шелковое одеяло, тоже набитое пухом, было легким как перышко. Простыни пахли лавандой.