— Ну-у-у, — протянул я, — наверное, ты требуешь невозможного, — припарковавшись, усмехнулся в ответ, отстегивая ремень безопасности.

Может, оно и к лучшему, что этот гаденыш объявился сам, и время тратить свое не придется завтра на посещение его офиса. Другое дело, а будет ли он говорить или сразу предпочтет расквасить друг другу физиономии и разойтись на этом.

Я-то предполагал, что прижму его к стене в переносном смысле, да так, чтобы он понес наказание. Но, кажется, у Митина были другие планы.

Выбравшись из автомобиля, направился прямиком к Роберту, стараясь, чтобы Полина держалась в стороне. Ей вообще не стоило лезть в наши разборки, да только разве она послушала бы! Конечно, нет. Сто тысяч раз нет.

От Роберта разило алкоголем вперемешку с женскими духами. Ворот рубашки демонстрировал яркие следы измены, хотя… он мог просто проехаться в час пик в общественном транспорте, заполучив чей-то поцелуй на одежде, как автограф на память.

Его нахмуренные брови, плотно сжатые губы и гневный взгляд демонстрировали не самое лучше расположение духа, потому поддевать еще больше я его не стал. Ай, да к чертям! Похоже, у парня и без того день выдался нелегкий.

— Если ты в гости, то извини, время позднее, сам понимаешь… — начал я, засунув руки в карманы брюк.

Остановился в двух метрах от него, внимательно следя за Митиным. С ним, как с диким зверем, нельзя было расслабляться и терять бдительность. Требовался четкий контроль, чтобы не пропустить бросок и успеть дать отпор.

— Сука, — прорычал он, сосредоточив взгляд на Поле. Точнее пытался это сделать, но в глазах был влажный блеск. Гнев там плескался волной — ядовитой, неживой.

— С комплиментами у тебя также паршиво, как и у меня, — фыркнул я, краем глаза поглядывая на Иванову и видя, что она держится в тени.

Правильно делает! Нечего лезть в мужскую песочницу. Мы люди взрослые — должны разобраться сами.

— Знаешь, — поскреб я подбородок, наблюдая, как Митин размахивает перед своим лицом железным прутом, словно пытается освоить какую-то только ему известную технику ведения боя. — Не ожидал тебя здесь встретить, но раз пришел, то, пожалуй, я задам тебе парочку вопросов. Роберт, каково это мстить за своего отца?

Похоже, мне нравилось злить этого гада. Всего один мой вопрос, а его взгляд вспыхнул пламенем. Уверен был, что Роберт с удовольствием разорвал бы меня на куски, выбросив на съедение собакам, но… Ответить ему все же предстояло. Неужели он думал, что я так легко спущу все на тормозах?! Нет, не за этим я сюда прибыл.

И цель себе поставил — докопаться до истины, даже ценой собственного счастья. А теперь, когда почти подобрался к разгадке, тем более не собирался сходить с пути.

— Заткнись, — прошипел Митин, словно разъяренная кобра, готовая броситься в атаку. — Закрой свой поганый рот и не говори о моем отце.

— Почему же? Мне всегда были интересны семейные тайны. Хочешь, я расскажу тебе о своей семье, а ты поделишься мыслями о своих родственниках?!

Кажется, Полина нервно вздохнула за моей спиной. Я ощущал ее взгляд, который прожигал мою кожу насквозь и лишь тихонечко усмехнулся. Придется потерпеть, детка, похоже, дискуссия затянется надолго.

— Ты идиот? — усмехнувшись, пробубнил Митин, покачиваясь, как маятник.

От его движений у меня рябило в глазах, я уже уставать начал от того, что ничего интересного не происходило. Роберт только грозился превратить меня в отбивную, но ограничивался пока словами, что наводило заметную тоску. Зачем тогда вообще приперся-то?! Где конструктивный диалог? Где разукрашенные лица и сбитые костяшки пальцев?!

— Нет, я просто слишком любопытный. Потому нос и сунул кое-куда, узнав детали. Знаешь, зря ты эту драму устроил. Ну чего бы добился? Даже если и вышла бы она за тебя замуж, дальше-то что?

Митин усмехнулся, взглянув на Полину. В его взгляде читалась ненависть. Слишком откровенная. И как раньше ее никто не замечал. Он никогда не любил ее, даже не уважал. Она была для него средством мести. Глупой. Жестокой. Похоже, парню не помешало бы провериться у психиатра, конечно. С такими идеями нездоровыми дело могло закончиться очень плохо.

— Да все было слишком просто. И я бы осуществил задуманное, даже глазом не моргнув, если бы на горизонте не появился ты. Выискался заступник. Столько лет не было и вот нарисовался. Какого хрена ты вернулся? — усмехнувшись ядовито, поинтересовался Роберт.

— Представь, соскучился по малой родине, — пожал я плечами, не собираясь отчитываться перед Митиным о своих планах.

— Лучше бы ты сгинул, — засмеялся он, явно желая мне недоброго.

В общем-то, не стоило удивляться. Теплых чувств он ко мне не питал, как и я к нему, по сути. И держаться бы хотел подальше от этого гнилья, но опасался, что он просто так не успокоится. Снова придумает какую пакость, пока не добьется желаемого.

Надо признать, что у Митина были связи и он без труда мог учинить проблемы и Полине, и мне. Как бы не обрастал я знакомыми, тягаться мне с ним в этом было не под силу. Конечно, можно было бы лишний раз обратиться к Косте, но я-то не пацан, чтобы просить старшего брата заступиться. Те времена, к счастью, давно прошли, да и у него своих проблем валом.

— Мы немного отвлеклись от темы, — кашлянув в кулак, попробовал я снова.

— Катись к дьяволу и эту шлюху можешь прихватить с собой, — покрутив в руках прут, выдал он. — Что она, что ее мамочка — одного поля ягоды.

— А вот теперь можно подробнее, уж больно интересно ты рассказываешь.

— Что тебе сделала моя мама? — не сдержалась Полина, уверенно подойдя ко мне.

Она была напряжена и, наверное, если бы не я, то ринулась бы на Митина, испепеляя того взглядом. Несмотря на то, что Иванова его боялась где-то в глубине души, в это мгновение она способна была на многое. Кому понравится, когда о родителях отзываются плохо? К тому же я тоже склонялся к варианту, что мама Полины ни в чем и не виновата! Конечно, она могла знать о статусе Митина — старшего, но почему-то верил, что в ее рассказе не было лжи.

— Она разбила мою семью, — прошипел Роберт, сплевывая себе под ноги. — Ее мать вторглась в жизнь моих родителей, — сквозь зубы прорычал Митин, захлебываясь собственным ядом.

— Неправда, — замотала головой Полина, — ты врешь. Моя мама не знала, что он женат.

— Тихо, — обнял я ее за плечи, — дай человеку выговориться, милая.

Полинка вздрогнула, но послушалась меня. Хотя ей было, что сказать своему бывшему. Она слишком долго копила в себе и рано или поздно все бы выплеснулось наружу. Сколько бы Поля не наращивала хитин, но ее хрупкая душа не могла выдержать ударов извне.

— Из-за нее мой отец пропал, — рыкнул Роберт, зло усмехнувшись.

Да, была б его воля, он бы уничтожил нас. Стер в порошок, заставив молить о пощаде. Столько черноты и ненависти было в его сердце, что становилось жутко.