Отец Павел его представил: «Это послушник мой, Лука. Тоже из курсантов, точнее, из офицеров, Ростовское Ракетное закончил. Потом закончил Загорскую семинарию. Сейчас учится в Духовной академии. Чёрный монах, принял обет безбрачия. Вам его тоже следует святым отцом называть – а можно просто отец Лука».

Сели они посерединке и давай нас про Академию, про курсантскую жизнь и про Армию расспрашивать. Наверное минут сорок мы протрепались. И говорили нормально, в смысле как обычные люди, без всяких церковных слов, вежливо. Наконец, взял отец Павел у отца Луки книжечку, поискал пять секунд – похоже, он её наизусть знал, и говорит: «Это, ребятки, Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. Я вам пару строк всего прочитаю, а вы запишите – пригодится. Записные книжки у всех есть?»

Тогда каждому из нас полагалось постоянно носить «лилипутик» – маленькую записную книжку, поэтому мы хором заорали: «Есть, есть, и ручки есть!»

Итак, Бог наш, сам Христос говорит в Евангелии от Матфея, глава 15-я, стих 10-й: «СЛУШАЙТЕ И РАЗУМЕЙТЕ! НЕ ТО, ЧТО ВХОДИТ В УСТА, ОСКВЕРНЯЕТ ЧЕЛОВЕКА, НО ТО ЧТО ВЫХОДИТ ИЗ УСТ, ОСКВЕРНЯЕТ ЕГО!» Это всё, что вам надо знать. Вам это понятно? Ничего страшного с вами не произошло – просто случай-анекдот. Даже если кто вас насильно испражнением накормит, то скверны вам это не добавит. А вот самая малая ложь, любая подлость или сквернословие – это и есть настоящая скверна. Знаете, ребята, я вам скажу начистоту: в Бога вы не верите и, возможно, не будете верить. Поэтому не пожалейте четвертной на крещение и пятерку на Библию. Там вам много читать не надо – собрал Христос как-то десять тысяч иудеев на склоне одной горы и прочёл им коротенькую лекцию, минуты этак на три, она «Нагорная Проповедь» называется. Десять строчек всего – десять заповедей, как хорошим человеком и надежным мужиком быть. Креститесь водой, а дальше живите себе нормально, соблюдая заповеди – люди вас любить будут, начальство – уважать, и жёны никогда не уйдут. Знаете, хорошие люди, они ведь редко встречаются. Таких все ценят! Смотрите, что будет: если Бога нет, то вы потеряли тридцать рублей, но приобрели очень хорошую жизнь на этой земле. Если же Бог есть, вы потратили тридцать рублей, прожили счастливую земную жизнь, а после смерти получили жизнь вечную в Раю. Последуйте моему совету – быть хорошим человеком в любом случае выгодно! Ну ладно, заболтались, нам к вечерне пора.

Монахи ушли. Мы вышли из палисадника абсолютно спокойные. За летний отпуск окрестились все. Большинство купило Библии. Нет, мы не называли себя верующими, а хранить Библию на курсе вообще было опасно – тогда политотдел и особисты не дремали. Но вот что я заметил: каждый, кто был на той лавочке, поменялся. И поменялся в лучшую сторону. А ведь и правда – хорошие люди большего достигают и живется им легче, а если Бог есть, то когда мы помрём… Короче, помрём – увидим.

Оказывается, не только у папуасов каннибализм является позитивной духовной практикой!

Это сейчас в Академии факультетов – как элементов в таблице Менделеева, а вот в добрые советские времена факультетов было всего пять: первый – это офицеры, второй – армия, третий – авиация, четвёртый – флот, а пятый – иностранцы, импортированные либо из недоразвитых стран, либо из дружественных. Нам с ними особо водиться не разрешалось, хоть и сидели эти ребята с нами на лекциях бок о бок.

Так вот, была на пятом факультете довольно большая группа немцев, на одном курсе человек двадцать. Ясно, что все они были из ГДР, – там социализм, Варшавский Договор и всё такое прочее. Одним словом, братья по разуму. Надо отдать им должное – немцы были самыми сильными на своём факультете. Преподы и начальство на них не нарадовались – везде у них порядок, с учёбой и дисциплиной проблем никаких. И было среди этих гансов два фрица – Марио Ремер и Торстен Хаазе. Мужики были очень умные и между собою большие друзья. По годам обучения они со мной параллельно шли.

Так получилось, что познакомился я с ними во время первой академической лекционной недели на первом курсе, «где Дыскин лекции читал, а Вайль секреты раскрывал, а впереди предметов тьма. Но кто похвастает, друг мой, такой стерильной головой, как первый курс из ВМА», как в студенческой песне поётся. Всех ровняют и смиряют, а я неофициальный контакт с иностранцами развиваю. В то время за такие дела залететь в Особый Отдел было как два пальца намочить. Как бы там ни было, лекция за лекцией, привет-здорово-какдела-дайконспект, курсу этак к третьему стали они мне если не друзьями, то хорошими товарищам. А еще все мы занимались во ВНОСе, и все по-разному. Напомню, ВНОС – это так додипломная наука обзывалась (Военно-Научное Общество Слушателей).

Я человек мирный. Людей живьём резать, или даже крыс-собак (тоже твари Божьи), или там кого химией пусть не до смерти травить, всякие там таблетки-уколы, или больных лапать – всё это не по мне было. Нашёл я одну забегаловку в Академии, НИЛ-5 называлась, или Центр крови и тканей. Делали там полковники медицинской службы разные интересные дела – как только где-нибудь кто-нибудь чего-нибудь от человека отрежет или выкачает, так сразу отрезанное-выкачанное к этим полковникам несут. А они с этими твёрдымижидкими запчастями науку делали – то в вакуум засунут, или там в жидкий азот, ну на крайний случай облучат, высушат, стабилизируют, стерилизуют, гидролизуют, витрифицируют, фракционируют, криопреципитируют, криопротектируют, гиперосмируют, гипоосмируют, ион-инверсируют, лиофилизируют и многое тому подобное. Курков-ВНОСовцев в той шараге совсем мало было, никто её не знал, а поэтому возможностей для творческого развития личности – тьма. Послали меня добрые дядьки-полковники в ИВС, Институт Высокомолекулярных Соединений, что на Васильевском Острове сразу за Стрелкой возле ЛГУ. Там вообще люди всякие Джи-Ди-Эм-Эсы с Эн-Эй-Эсами и Ай-Си-Оу-И[1]проводили да трёхмерные модели сложных полимерных веществ создавали. Делал я там какие-то эксперименты, и приходилось мне каждый день отходы моей экспериментальной работы в канализацию сливать. А в тех отходах порядочное содержание этанола было. Сливаю я и мечтаю, как бы этот спирт не губить, а извлечь и употребить по назначению – как внутреннее лечебное средство.

О ВНОСе Вовки Чернова и рассказывать нечего – ВПХ, Военно-полевая хирургия, и так всё ясно. Хирург-террорист. А вот Коля самым серьёзным делом занимался. Медснабжением! Это при кафедре медснабжения и военной фармации. Его интересовало, что с медицинским складом будет, если над ним ядерную бомбу взорвать. И послали полковники с этой кафедры (а они там были не добрые, а весьма злые и военные) нашего Колю на медсклады перед Институтом Военной Медицины на Ржевке. Там самая серьёзная экспериментальная работа шла. То ящик с доксициклином на улицу выбросят и держат год под дождём и солнцем, то коробки с ампулами с разных этажей скидывают и считают, сколько побилось – короче, нужными и полезными экспериментами люди занимались. Пытались рассчитать возможную боевую убыль военно-медицинской социалистической собственности в случае коварных происков НАТО. Так вот после этих экспериментов оставалось много хороших железяк и стекляшек, трубочек и ёмкостей. И всё это добро в мусор выбрасывалось.