– Я правда надеюсь, что с тобой всё в порядке. Тебе нужно немного отдохнуть. Жасмин нашла парня с татуировкой кинжала. Его зовут Трент Маккатчен, и он согласился встретиться с нами завтра утром. То есть он согласился встретиться с ней, но мы тоже собираемся присоединиться. Я бы хотела взять тебя с собой. Но ты должна вести себя профессионально и спокойно и должна чётко расставить приоритеты. Ты хочешь начать новую игру? Жасмин – наш путь к этому. С помощью настоящей журналистики, логики, исследований, усердия и проверенных данных. Вот и всё, Мэри. Я знаю, что ты неравнодушна к тому, что происходит. Я тоже. Но ты не можешь позволить чувствам тебя контролировать. Так ты никогда не победишь.

Мои щёки вспыхивают, а горло сжимается. Но прежде чем я успеваю придумать ответ, Белла закрывает дверь машины.

На самом деле, я знаю, что права. То, что сказала Белла, может быть правдой, но это не значит, что все мои слова неправильны. Мне остаётся только одно.

Доказать это.

Лестничная площадка в доме Джека Сента выглядит так же, как и неделю назад, но полностью забита людьми. Когда я поднимаюсь по лестнице, косясь на охрану, то вижу золотых воронов, вырезанных повсюду, фигурки на перилах и каждой дверной ручке. Полдюжины мужчин и женщин встают у меня на пути. Это не Дозор. Никаких серых костюмов. Они все в чёрных футболках и брюках с рациями, закреплёнными на плечах, и вооружены до зубов. Я насчитываю, по меньшей мере, три пистолета в кобуре у каждого.

– Я бы хотела увидеть Джека Сента, – прошу я как можно любезнее.

– Имя, – говорит мужчина с аккуратно подстриженными чёрными волосами.

– Эм... Мэри Харт.

– Отношения?

– Подруга его дочери... наверное.

– Наверное?

– Там всё сложно, – говорю я, ненавидя то, как сильно я сейчас похожа на подростка. Этот мужчина сбивает меня с толку. Я не знаю почему, но под его строгим взглядом я чувствую себя обязанной объяснить, что мы с Малли никогда не были слишком близки, и, если честно, она мне никогда по-настоящему не нравилась; что я не совсем уверена, но мне показалось, что она, возможно, запала на моего парня, и всё-таки у нас появилась какая-то ментальная связь, пока над ней экспериментировали, так что теперь у меня есть к ней привязанность.

– Обыщи её, – командует мужчина.

Подходит женщина и тщательно ощупывает меня.

– Чисто, – говорит она.

– Хорошо, – отвечает мужчина.

Мы ждём в полной тишине больше минуты, и я могу сказать совершенно серьёзно, что охранник ни на секунду не сводит с меня глаз. Я не знаю, куда деть руки и ноги.

Раздаётся звуковой сигнал, и мужчина говорит:

– Вы можете подняться.

Я стараюсь не бежать, но, подойдя к ступенькам, перешагиваю их по две зараз.

Я практически падаю в объятия Магды, когда та открывает дверь. Пожилая горничная Джека строгая, но она гораздо теплее, чем те, кто внизу. Я очень рада видеть тот же хмурый взгляд и тот же седой пучок на затылке, которые помню с прошлого раза, когда я была здесь. Магда совсем не изменилась, и, возможно, она единственная, кто не изменился.

– Я знаю, – говорит Магда, тщательно вытирая руки о фартук, – даже не говорите мне ничего. Я уже сказала мистеру Сенту, что ему не нужно нанимать незнакомцев только потому, что он теперь большая шишка. Мы с Антоном можем сами обо всём позаботиться. Но, – она пожимает плечами, – он меня не слушает, так что я могу сделать? Теперь всех должны обыскивать на входе, а Антон только дремлет и пьёт, и дремлет, и пьёт, и дремлет, и пьёт. – Магда вскидывает руки. – Ну, чего ты ждёшь? Заходи внутрь.

Как только я переступаю порог, меня снова поражает осознание собственной бедности. Тут всё очень красивое, новое, каждый предмет интерьера продуман до мелочей. Я рассматриваю тщательно подобранные произведения современного искусства, старинные ковры на полу и множество безделушек, которые, должно быть, стоят сотни тысяч долларов. Наверное, мне стоит принимать какой-нибудь обеззараживающий паровой душ, прежде чем входить сюда. И, ого, сейчас я выгляжу ужасно. Маленькие крошки протеинового батончика прилипли к толстовке, я не меняла одежду два дня.

Джеку Сенту, похоже, всё равно. Когда Магда провожает меня в его кабинет в той части квартиры, куда я раньше не заходила, он поднимается со своего места с широкой улыбкой на лице и протягивает руки, когда я стою ещё в нескольких шагах от него.

– Мэри Элизабет Харт. – Джек подходит ко мне и обнимает. От него пахнет трубочным табаком и чем-то травяным и пряным. Исчезли глубокие морщины беспокойства между его бровями. Джек выглядит так, будто немного поправился. Когда мы виделись в последний раз, он был измождённым и сгорбленным, потому что думал, что его дочь может быть мертва.

Я так рада оказаться в объятиях Джека хотя бы на секунду. Он отец. Родитель. Тот, кто любит людей, за которыми охотятся, так же сильно, как я. Мы на одной стороне. Джек отступает и кладёт руки мне на плечи, оглядывая с ног до головы, будто хочет убедиться, что я цела и невредима.

– Хорошо, – говорит он. – Превосходно. – Возможно, я всё выдумываю, но глаза Джека немного увлажняются. – Присаживайся, пожалуйста. Магда, принеси нам чаю и тех чудесных маленьких печений, которые ты испекла вчера.

– Да, мистер Сент. – Она бесшумно исчезает.

Только тогда я внимательно осматриваю кабинет. На стене нет картин, только пара рисунков – резкие тёмные линии на белом холсте. Окна открыты, вороны порхают вдоль прозрачных занавесок и взбираются на железные насесты, которые стоят на полу за столом Джека. Когда он садится напротив меня, а я опускаюсь в мягкое чёрное кожаное кресло, три птицы устраиваются на насесте позади него и скачут из стороны в сторону на когтистых лапах, а затем, наконец, останавливаются и смотрят на меня. Я могу только представить, каково это – быть врагом Джека, застрять на какой-нибудь деловой встрече вместе с ним и этими птицами, которые выглядят так, будто могут разорвать тебя на части острыми клювами, если ты скажешь что-то не то.

– Они крутые, – говорю я, пока одна из птиц поправляет крылья.

Джек Сент усмехается.

– Они и правда такие. – Он складывает руки домиком на столе