– Тем не менее это правда, – процедила она сквозь зубы.

– Неужели? – Он скептически выгнул бровь.

– Да, представьте себе.

И она так яростно уставилась на него, что он отвел взгляд.

Наступила неловкая пауза, потом он вдруг щелкнул пальцами.

– А а, я понял, что сегодня не так в вашей внешности. Это потому, что вы не укутаны с ног до головы в рюши. Кстати, как удалось вам разглядеть меня с другого конца комнаты?

Открыв свой ридикюль, она вынула оттуда пару очков и водрузила на свой нос.

– Вот так то, – произнесла она с большим удовлетворением. – К тому же у вас очень характерная походка, мистер Фоксуорт. Так что вас я узнала безошибочно.

Удовольствие оттого, что она его узнала, смешалось с раздражением при упоминании о его проклятой хромоте. Он оскалил зубы в принужденной улыбке.

– Как и я вас. Вы стояли прямая и высокая, как подсолнух, среди деликатных английских роз.

К его удивлению, она покраснела.

– Приберегите свои хитроумные комплименты для более доверчивых девиц.

– Ну ну, мисс Мэтьюз, – почти промурлыкал он, – вы же знаете, что вы самая высокая молодая леди в этой комнате.

– К вечному огорчению тети Беатрис.

– Неужели? Впрочем, я могу ее понять. Вы возвышаетесь над многими перспективными поклонниками.

– Мне они не интересны, – нахмурилась она. – Маленькие английские ручные песики, которые, задыхаясь, бегут по моим пятам.

– Маленькие?

Она посмотрела на его широкие плечи и подняла голову, чтобы встретить его взгляд.

– Присутствующие исключаются, мистер Фоксуорт. Я вообразить себе не могу, чтобы кто то счел вас ручным песиком. Бешеным охотничьим псом, возможно.

– Но все же собачьего рода, – хмыкнул он. – Просто чудо, что вы подобными сравнениями не разогнали всех ваших поклонников.

– Не потому, что не старалась, – проворчала она. Они необычайно упорны.

– Что вы хотите? Богатая невеста – это неотразимая приманка.

– Видимо, так. Все они охотники за приданым. Она почти выплюнула эти слова. – В мире есть более важные вещи, чем деньги.

– Слышать это из уст женщины, которой никогда не приходилось обходиться без них…

Она подняла брови.

– Я не страшусь бедности, мистер Фоксуорт.

– Сомневаюсь, что вы знаете, что это такое, мисс Мэтьюз.

Она склонила голову набок.

– А вы знаете? Кажется, этот сюртук от Вестопа. Не так ли?

Он с досадой поджал губы.

– Последние три года я завишу от отца в средствах на существование, а его расположение капризно.

Сострадание смягчило выражение ее лица.

– Я уверена, что до своего несчастного случая вы были вполне успешны. Вам, должно быть, нелегко финансово зависеть от других. – Она слегка улыбнулась. – Однако это обычный удел женщин, так что я вас понимаю.

По какой то причине ее понимание его трудностей устыдило Фокса, а потом разозлило. Она, кажется, его жалеет? Будь все проклято! Он не примет этого от нее.

– По крайней мере, мисс Мэтьюз, я не ставлю постоянно свою семью в неудобное положение. Скажите, как вам нравится ваша ссылка?

Обида и грусть промелькнули в ее лице, и он ощутил укол сожаления. Всю жизнь он старался не обижать женщин. А с мисс Мэтьюз это стало для него привычкой.

Впрочем, она быстро оправилась.

– Я забыла, что вам известны все мои секреты, мистер Фоксуорт. Кстати, позвольте мне сказать вам, что вы можете сделать с этими отчетами, которые показываете по всему Лондону…

– Вирджиния. – Рядом возникла леди Уэксфорд, с любопытством переводя взгляд с одного лица на другое. – Музыкальный вечер вот вот начнется. Добрый вечер, мистер Фоксуорт.

– Леди Уэксфорд. – Он поклонился, не сводя глаз с пылающих щек Вирджинии. Ее зеленые глаза сверкали яростью. Он представил себе, что, будь у нее власть, она заколола бы его на месте одной силой своего взгляда.

– Разумеется, нам следует занять наши места. – И американка величественно кивнула ему. – Доброго вам вечера, мистер Фоксуорт.

– Постарайтесь сесть в заднем ряду, – посоветовал он. – Дочка Бардженкрофтов верещит, как сова.

Когда дамы удалились в поисках места, рядом с Фоксуортом объявился Саймон.

– Что это, Фокс? Кажется, это была мисс Мэтьюз?

– Она, – кивнул Фокс, не сводя глаз со стройной рыжеволосой девушки, усаживающейся рядом со своей крестной… как он с улыбкой отметил, в достаточном отдалении от певицы.

– Я думал, она в Девингеме с Люси.

– Леди утверждает, что плохая рыба помешала ей предпринять это путешествие.

– Плохая рыба? – Саймон посмотрел на американку, потом на Фокса. Глаза их встретились в молчаливом понимании.

– Подозреваю, что мисс Мэтьюз дурит нам голову, сказал Фокс, когда пианист заиграл вступление, – она и, возможно, твоя жена.

Дочь Бардженкрофтов издала первый звук, и Саймон поморщился.

– Согласен. Возможно, Люси не доехала до Девингема.

– Или вообще не уехала из Лондона, – сказал Фокс, передернувшись от визгливого сопрано молодой дебютантки.

– Мы нанесем завтра визит мисс Мэтьюз. Как нибудь мы вдвоем выведаем у нее правду.

– Пожалуй. – Фокс повысил голос, чтобы Саймон расслышал его за шумом. – А как насчет другого твоего плана?

– Я послал Изабелле омерзительно цветистое послание. С бокалом шампанского.

– Хорошо. Посмотрим, как оно подействует.

Антракт был воспринят как Божья благодать. В тот же момент, как леди Бардженкрофт объявила краткий перерыв, вся аудитория разом поднялась с кресел и стала прохаживаться и беседовать. Слуги разносили на подносах освежающие напитки. Гул разговоров походил на рев проснувшегося зверя.

Саймон увидел, как слуга с подносом, на котором стоял единственный бокал шампанского и сложенный листок бумаги, приблизился к Изабелле. Изумление и удовольствие озарили ее лицо, когда она развернула записку и прочитала ее. Радостная улыбка изогнула ее губы. Она с явным восторгом перечитала послание.

Встретившись глазами с Саймоном, она взяла с подноса бокал и, прежде чем сделать глоток, подняла, глядя на Саймона.

– Кажется, твои стихи тронули сердце дамы, – заметил Фоксуорт. – Отличная работа.

– Благодаря тебе. – Саймон нахмурился, потому что, оставив полупустой бокал, Изабелла поднялась и покинула комнату в сопровождении двоих своих поклонников. – Однако получается, что есть и другие препятствия.