Ламберт нетерпеливо сунул папку на место и вытащил другую, довольно потрепанную, с надписью «Дети». Карманные деньги, пренебрежительно подумал он и бросил папку на пол. Она упала и раскрылась. Ламберт уже протягивал руку за следующей и вдруг случайно опустил глаза. То, что он увидел, повергло его в шок. Самый верхний листок в папке был датирован предыдущим месяцем, а указанный в нем баланс приближался к десяти миллионам фунтов стерлингов.

– Сколько блюд закажем? – спросила Филиппа, заглядывая в меню. – Три?

– Десять миллионов, – рассеянно ответила Флер.

– Что? – поразилась Филиппа.

– Ax, простите! Я задумалась. Витаю в облаках, – улыбнулась Флер.

Она сняла шляпку и встряхнула золотисто-рыжими волосами. В дальнем углу ресторана молодой официант застыл на месте, не сводя с нее восхищенных глаз.

– За десять миллионов миль отсюда! – расхохоталась Филиппа.

Пока что день более чем оправдывал ее ожидания. Они не спеша прошлись по магазинам, перемерили множество нарядов, брызгали друг на друга всевозможными духами, заливаясь смехом и привлекая общее внимание, точно две райские птицы. Журналы врут, подумала Филиппа. Там без конца твердят, будто, чтобы привлечь мужчину своей мечты, нужно выбирать подруг менее красивых, чем ты сама. Ничего подобного! Флер гораздо красивее Филиппы, хотя и старше, но Филиппа совсем не чувствует себя рядом с ней ущербной – наоборот, Флер словно подняла ее до себя. К ней сегодня все относятся по-другому. Прохожие улыбаются, мужчины открывают перед ней двери, а пробегающие мимо молоденькие секретарши смотрят на нее завистливыми глазами. Филиппа наслаждалась каждой минутой.

– Ах, я ничего не знаю! – воскликнула вдруг Флер. – Почему жизнь такая сложная? – Она вздохнула. – Закажем по коктейлю.

Флер помахала рукой, и тут же к ним подскочил тот молоденький официант.

– «Манхэттен», – с улыбкой сказала Флер.

– Два, – прибавила Филиппа.

Официант ей улыбнулся. А как хорош!.. Да и все служащие в дорогих заведениях на диво хороши собой.

– Прошу прощения, леди. – К их столику приблизился другой официант с серебряным подносиком, на котором стояла бутылка шампанского. – Уже оплачено.

– Не может быть! – развеселилась Флер. – Шампанское! – Она осмотрела бутылку. – И весьма неплохое. От кого это, можно узнать?

– Прямо как в кино! – восхитилась Филиппа.

– Здесь приложена карточка для миссис Даксени, – сообщил старший официант.

– Ага! – отозвалась Флер. – Значит, от знакомого!

– Читайте скорее! – взмолилась Филиппа.

Флер вскрыла конвертик и прочитала вслух:

– «Приятного аппетита, мои дорогие девочки. Жаль, что меня сейчас нет с вами. Ричард». – Флер в изумлении посмотрела на Филиппу. – Это от вашего отца! Он прислал нам шампанское.

– Я-то думала, это от какого-нибудь принца, – разочарованно протянула Филиппа. – А как папа узнал, куда мы пойдем?

– Должно быть, я сама обмолвилась, – медленно проговорила Флер. – А он запомнил и заказал для нас шампанское по телефону, надеясь, что мы не передумаем. И ни слова не сказал!

– Открыть? – осведомился старший официант.

– Ой, да! – взвизгнула Филиппа.

– Да, пожалуйста, – кивнула Флер.

Несколько секунд она вертела в руках карточку и внимательно ее разглядывала.

– Ваш отец такой заботливый…

– Знаете, я, пожалуй, все-таки выпью «Манхэттен», – объявила Филиппа. – А потом шампанское. В конце концов, я не за рулем!.. Что с вами, вам нехорошо?

– Нет-нет, – нахмурилась Флер. – Просто задумалась.

Официант откупорил бутылку – пробка выскочила почти беззвучно – и налил шампанское в бокал, а бокал ритуальным жестом подал Флер.

– Обычно мужчинам сложно меня удивить, – проговорила Флер как будто про себя. – Но сегодня…

Она отхлебнула шампанское.

– Восхитительно!

– Сегодня вас все-таки удивили! – с торжеством воскликнула Филиппа.

– Сегодня меня все-таки удивили, – подтвердила Флер, отпила еще и мечтательно посмотрела на бокал. – Даже два раза.

От звука ключа, поворачивающегося в замке входной двери, Ламберт так и подскочил. Пришла уборщица.

Трясущимися руками он затолкал папки в ящик и, выскочив из кабинета, неторопливо спустился по лестнице. Проходя в прихожей мимо уборщицы, жизнерадостно ей улыбнулся, хотя сердце отчаянно колотилось и по спине бегали мурашки.

Десять миллионов оборотных средств! Это деньги для доверительного фонда, не иначе. Тогда почему они лежат не на целевом, а на текущем счете Ричарда? Что происходит? Ламберт остановился возле своей машины, слегка задыхаясь и с трудом сдерживая панику. Деньги лежат не на целевом счете, значит, Филиппа вовсе не миллионерша. А у него чудовищный перерасход и никакой возможности его покрыть.

Он открыл дверцу, рухнул на сиденье и уронил голову на руль, обливаясь холодным потом. Бессмыслица какая-то! Неужто Эмили его обманула? Обещала ведь, что Филиппа будет богата! Они, мол, все организуют, деньги положат на имя Филиппы, и, как только ей исполнится тридцать, она их получит. А что в реальности? Деньги все еще на счете у Ричарда. Похоже, Ричард собрался что-то с ними сделать. Но что? Передать Филиппе? Или вышвырнуть на хрен?

Ламберт уже ничему бы не удивился. А самое ужасное, что от него совершенно ничего не зависело.

Когда принесли десерт, Филиппа перегнулась через стол и заглянула Флер в глаза. Она выпила два «Манхэттена» и щедрую дозу шампанского, после чего стала крайне разговорчива, хоть и невнятно выговаривала слова. Растрепанная, с покрасневшими щеками, она, видимо, собиралась сказать нечто важное.

– Я вам наврала.

Слова вырвались как будто сами собой. Флер удивилась.

– Прошу прощения?

– Нет, это я прошу прощения. Вы же моя лучшая подруга, а я вам наврала. Вы моя лучшая подруга, – с жаром повторила Филиппа. – А я вам сказала неправду. Про Ламберта.

Она схватила Флер за руку и сморгнула слезы.

– В самом деле? А что такое вы мне сказали про Ламберта? – Флер высвободила руку и взялась за ложечку. – Ешьте пирожное, Филиппа.

Та послушно взяла ложечку и принялась ковырять пирожное с заварным кремом. Вдруг она вскинула глаза.

– Я сказала, что люблю его.

Флер не спеша угостилась ложечкой шоколадного мусса.

– А на самом деле не любите?

– Иногда мне кажется, что люблю, но… – Филиппа задрожала. – На самом деле – нет.

– Сложно вас за это винить.