— Честь имею, сеньор. — Фернан, как менее родовитый, здоровался первым.

— Честь имею, сеньор. — Если Луис Магильяэш и был удивлен появлению «василиска» в кабинете командира полка, то ничем этого не показал. Разве что синие глаза на миг сощурились и метнулись к шраму. Похоже, виконт Лосский заметил, что с момента их встречи во время панихиды сеньора де Туриссано рана Фернана зажила с потрясающей быстротой.

— Вина? — спросил полковник де Каэро.

— Благодарю, командир. Чуть позже. Я с ребятами закончил патрулирование местности.

— Вижу. Переодевайтесь и приходите вместе со всеми офицерами через полтора часа.

Виконт Лосский кивнул, бросил в сторону Фернана последний, задумчивый взгляд и, попрощавшись, вышел.

— Ну-с, приступим. — Сеньор де Каэро вытер руки взятой со стола бумагой, скомкал ее и бросил через плечо на пол. — Простите мне мои невежливые манеры, сеньор, но на голодный желудок разговора бы у нас не получилось. С этой переброской полка одни неприятности, даже нормально поесть нет времени.

— Приказ был настолько неожидан? — вежливо спросил Фернан.

— Этот — да. Нет, я догадывался, что из-за трений в Тулине нас перекинут поближе к границе, но такое… нас хотят отправить прямо в столицу. Интересно знать, что мои ребята забыли в Эскарине?! Вы же военный, сеньор! Должны понимать, что подобные вещи на пороге войны…

Полковник не стал заканчивать свою мысль, и Фернан поздравил себя с маленькой победой. Во-первых, потому что командир «Ураганных голов» оказался неожиданно разговорчив и знак «василисков» его нисколько не смущал. Во-вторых, сеньор де Каэро, как и Фернан, недоумевал по поводу столь нелепого приказа.

— Кто отдал подобное распоряжение?

Полковник запнулся, хмуро покосился на «василиска», но все же сказал:

— Новый маршал кавалерии. Сеньор де Герошто.

Нечто подобное Фернан и ожидал. Сводному братцу герцога Лосского палец в рот не клади. Что-то затевалось. Явно. Знает ли об этих финтах с переброской полков сеньор де Брагаре? Скорее всего. Тогда почему ничего не делает? Или делает, а Фернану просто ничего не известно. Ведь не может же он быть посвящен во все дела, проходящие по ведомству «василисков».

— Но если честно, — сеньор де Каэро подхватил кусочек сыра, отправил его в рот и запил вином, — говорят, приказ исходил от самого де Оливейра…

Фернан на эту новость лишь огорченно покачал головой. Он не понимал, что такое происходит с фельдмаршалом, который всегда отличался трезвостью рассудка, был старым роялистом и всей душой поддерживал нынешнюю королевскую династию. А тут за неделю сразу два несвойственных для фельдмаршала поступка — закрытие дела де Туриссано и теперь странный приказ о переброске очень боеспособного полка в столицу, где, если честно, ему не место.

— Но полно… Полк еще в моих руках, и глупостей не будет. Я готов вас внимательно выслушать, сеньор де Суоза.

Фернан задумался, не зная с чего начать.

— Я облегчу вам задачу, — вздохнул полковник и, встав со стула, подошел к стоявшей в комнате кровати.

Оказалось, все это время сеньор де Каэро сидел босиком.

— Как я понимаю, приказ фельдмаршала прекратить расследование убийства контрразведки не касается?

— Вы очень прозорливы, — осторожно сказал Фернан.

Рябой полковник лишь понимающе хмыкнул и стал натягивать сапоги. Маркиз терпеливо ждал. Обувшись, полковник вновь уселся на место, затем постучал пальцами по крышке стола, смотря куда-то поверх головы Фернана.

— Странная смерть, не правда ли, капитан? Очень странная. Маршал был хорошим командиром и солдатом…

— Но не человеком?

— Ну… его жена… впрочем, вы-то должны быть осведомлены обо всех этих слухах. Когда любимая женщина ни с того ни с сего вдруг уходит едва ли не в монастырь… В последние годы сеньор де Туриссано часто горячился и бывал груб в общении, но солдаты его любили. А это убийство… Оно всех подкосило. Ветераны до сих пор грустят да вспоминают те кампании, в которых им довелось бок о бок сражаться вместе с маршалом. И дураку ясно, что убили не из-за долгов и не по кровной мести.

— Так, значит, вы считаете, что долги здесь ни при чем? Но, насколько я знаю, в последнее время граф очень много задолжал. Кредиторы наседали. Сеньору де Туриссано даже пришлось продать кое-что из своей коллекции оружия.

— Но это не причина для подобного убийства.

— Хм… надеюсь, вы поделитесь своими предположениями, полковник.

— Отчего же не поделиться. Но мне хотелось бы услышать, любезный капитан, что все же привело вас ко мне?

— Леонора, — скупо бросил Фернан.

Он угадал. Попал с завязанными глазами. Услышав о Леоноре, полковник сморщился, словно только что съел лимон, и дернул себя за одну из косичек.

— Нечто подобное я и предполагал. Граф де Брагаре рассказал?

— Совершенно верно.

— Подробности вам известны?

— Кое-что. Но я был бы вам благодарен, если бы вы поведали мне все с самого начала. Вдруг я что-то упустил.

— Я советовал маршалу не ввязываться в эту свистопляску со шпионами, — зло бросил сеньор де Каэро и насадил на кинжал кусок колбасы. — Вот и доигрался командир… Все началось с того, что вашему ведомству удалось перехватить документы, которые Леонора собиралась переправить в Андраду. Лучше бы ваши люди схватили эту суку, а не проклятые бумажки, сеньор! Ну а потом полетели головы. Трое наших старших офицеров попали под чистку. Чины, награды, положение в обществе. Из-за этой пронырливой бабы они лишились всего! За дело пострадали или нет, теперь уже не важно. Полк для сеньора де Туриссано давно стал семьей. А он, как и все нормальные люди, не любил, когда позорят его семью. Граф дал самому себе слово докопаться до истины. Взять с Леоноры кровью. Пустить ее по солдатам, если это вам угодно. Чтобы на всю жизнь запомнила, мразь, что не следует трогать кирасир. Сеньор проводил расследование больше года. Своими силами. Вложил в это предприятие целое состояние. И, кажется, вплотную подошел к разгадке личности неуловимого андрадского шпиона. Боюсь, именно поэтому маршал и умер.

— Я-а-асно, — протянул Фернан. — У нас возникали точно такие же предположения. Вы знаете, до чего смог докопаться граф?

— Отчасти, — неопределенно сказал полковник. — Сеньор де Туриссано практически не распространялся по поводу столь щекотливого дела. Вполне разумно, на мой взгляд. Правда, это его не спасло. Но я почти ничего не знаю… Пара фраз да бумаги, найденные мной в столе после смерти командира.

— Бумаги?! — вскинулся Фернан.

— Совершенно верно, сеньор. Именно они.

— Я могу их увидеть?!

Полковник порылся в горе листов на своем столе, отбросил в сторону несколько карт и каких-то конвертов и молча протянул Фернану добытую из недр бардака коричневую папку. Сеньор де Суоза повертел ее в руках, приподнял бровь, увидев размашистую надпись на корешке — «Леонора». Открыл. Секунду смотрел, не понимая. Закрыл. Чувствуя, что в нем начинает просыпаться ярость, осторожно положил папку на краешек стола. Сказал подчеркнуто ровным голосом: