Поучительный пример – сравнение лауреата Нобелевской премии по физике Ричарда Фейнмана, выполнявшего сверхсекретное правительственное задание по Манхэттенскому проекту, целью которого была разработка атомной бомбы (странности Фейнмана не выходили за рамки игры на барабанах бонго, рисования обнаженной натуры и взлома сейфов) и лауреата Нобелевской премии, математика Джона Нэша, у которого была выявлена шизофрения и которого изобразили в фильме «Игры разума» человеком, который борется с навязчивой параноидальной идеей о сверхсекретной правительственной работе – взломе шифра с целью выявления информационных паттернов противника. И Фейнман, и Нэш были творческими людьми, обнаружившими уникальные паттерны, достойные Нобелевской премии (Фейнман получил ее за открытия в квантовой физике, Нэш – за теорию игр), однако когнитивный стиль Нэша был полностью инклюзивным. Он видел паттерны повсюду, это касалось и запутанных заговоров с участием агентов правительства, не существующих в действительности.

Место между Фейнманом и Нэшем на шкале паттерничности занимает еще один лауреат Нобелевской премии, генетик Кэри Муллис, автор метода полимеразной цепной реакции (ПЦР), идея которого, как он говорит, явилась к нему однажды ночью, пока он вел машину через горы на севере Калифорнии: «Натуральная ДНК – гладкая спираль, похожая на запутанную аудиопленку на полу машины в темноте. Мне требовалось провести ряд химических реакций, результат которых будет представлять последовательность отрезка ДНК. Вероятность успеха была незначительной. Как при попытке разглядеть конкретный номер машины на междуштатном шоссе среди ночи при свете луны».[120] Муллиса осенило: пару химических праймеров можно использовать для ограничения требуемой последовательности ДНК, чтобы затем скопировать ее с применением полимеразы ДНК, что дало бы возможность воспроизводить небольшие участки ДНК почти бесконечное множество раз. Согласно большинству отзывов Муллис – гений, творческий человек, обожающий серфинг. Кроме того, он питает эксцентричное пристрастие к калифорнийской контркультуре, тяготеющей к искусственному изменению состояний сознания. Его работы произвели революцию в биохимии, молекулярной биологии, генетике, медицине и даже криминологии, например, все эти мазки из ротовой полости для теста ДНК, которые мы видим в различных детективных телесериалах, проводятся с применением метода ПЦР.

Я познакомился с Муллисом на одном неофициальном мероприятии после конференции несколько лет назад. Пиво развязало нам языки, Муллис был рад угостить меня рассказами о своем близком контакте с инопланетянином (он называет его «сияющий енот»), своей вере в астрологию, экстрасенсорное восприятие и сверхъестественное (он говорит, что не «верит», а «знает», что оно действительно существует), о своем скептическом отношении к проблемам глобального потепления, ВИЧ и СПИДа (он не верит, что люди вызвали глобальное потепление или что ВИЧ вызывает СПИД), о своем неизменном одобрении почти всех утверждений, которые принято опровергать в журнале Skeptic – утверждений, которые отвергает 99 % ученых. Помню, как я слушал его и думал: «Поверить не могу, что он удостоен «нобелевки»! Ее теперь что, дают всем подряд?»

А теперь, кажется, я понимаю, почему обладатель творческого дара Кэри Муллис также верит в странное: его фильтр выявления паттернов настроен на большой диапазон, таким образом, он пользуется широким спектром паттернов, большинство из которых – бессмыслица. Но время от времени… Да, 99 % ученых скептически относятся к тому, во что верит Кэри Муллис, но 99 % процентов ученых не получали и никогда не получат Нобелевскую премию.[121]

Подобный эффект я упоминал в своей биографии Альфреда Рассела Уоллеса, открывшего наряду с Чарльзом Дарвином естественный отбор.[122] Уоллес блестяще обобщил огромный объем биологических данных и выразил результаты в нескольких основополагающих принципах, которые привели к революции в экологии, биогеографии и теории эволюции. Уоллес был не только ученым-новатором: он твердо верил во френологию, спиритуализм и психические явления. Он регулярно посещал спиритические сеансы и писал серьезные научные работы, защищая паранормальные явления от скептицизма его коллег-ученых так же яростно, как предложенную им теорию естественного отбора от взглядов коллег-креационистов. Оглядываясь назад, можно утверждать, что Уоллес опередил свое время, в том числе в сфере защиты прав женщин и охраны дикой природы, однако неверно выбрал сторону, на которую встал в кампании против прививок, которую он помогал вести в конце XIX века. Он ввязался в юридическое разбирательство со сторонником плоской Земли: доказав этому ненормальному, что на самом деле Земля круглая, Уоллес годами пытался отстоять в суде свое право на денежный приз, предложенный за победу в этом споре. Уоллес поддался уловке аферистов, связанной с «утерянной поэмой» Эдгара Аллана По (якобы написанной, чтобы оплатить счет в одном калифорнийском отеле), и даже в конце концов рассорился с Дарвином по вопросу об эволюции человеческого мозга: Уоллес считал, что мозг не может быть результатом естественного отбора. Он обладал тем, что я называю еретическим типом личности, или «уникальным паттерном сравнительно постоянных черт, благодаря которым индивид открыт к восприятию предметов, расходящемуся с мнением признанных авторитетов». Фильтр паттерничности Уоллеса был достаточно проницаемым, чтобы пропускать одновременно и революционные, и смехотворные идеи. Можно предположить, что чувствительность передней поясной коры Муллиса и Уоллеса была снижена, благодаря чему и возник их творческий дар наряду с пристрастием к паранормальной чепухе.[123]