Глюк продолжал развлекать меня разговором. Иронично, что путешествие получилось куда более приятным, чем в предыдущее, вместе с караваном... Даже не знаю, были они настоящими или тоже галлюцинациями. Все попытки моего нереального собеседника меня в чём-либо уличить, обличить, надавить на совесть или вызвать иные негативные эмоции натыкались на мою логику, разбивающую любые аргументы. Удобно спорить с самим собой.

Впереди показались каменные стены форта, где-то там была и башня химика. Что бы там ни говорила галлюцинация, я выберусь из мглы.

Глава 19

В башне Дейдары ничего не нашёл. Впрочем, я этого ожидал. Не знаю, как быстро распространялась мгла, но Марк, помнится, говорил, что между взрывом и чернотой прошло какое-то время. Может, офицер говорил об одной ночи, а может, о паре дней. Не могу вспомнить. Нет, неверно. Не могу вспомнить, какое из воспоминаний ложное, а какое правильное.

Вышел на улицу и ещё раз огляделся. Посмотрел на стену, сделал два шага и протянул руку, ощупав пальцем небольшое отверстие. Отверстие от пули. Здесь произошёл бой. До наступления мглы или после? Огляделся ещё раз, но пришёл к выводу, что мне, по сути, всё равно. Не имеет значения, что здесь случилось.

Прохожу форт насквозь. Вокруг глухая тишина. Чернеют пустые окна и дверные проёмы. Над головой чёрное небо. Под ногами чёрная земля. Мгла сгущается.

Останавливаюсь, прислушиваясь к себе. Прислушиваясь к миру вокруг, к магии. Да, граница. Граница где-то рядом. Я помню ощущения, испытанные перед тем, как меня выбрасывало обратно.

Оглядываюсь, но... Место, где я стою, ничем не хуже, чем любое другое. Начинаю собирать заклинание.

С первого раза не выходит, другое место, другая концентрация энергии в окружающем мире, приходится проводить тонкую калибровку. Но это мелочи, главное — у меня есть рабочий конструкт. Несколько минут работы и заклинание заработало. Чернота пошла на убыль, окружающий мир медленно, едва различимо начал возвращать себе краски.

— Ничего не выйдет, — на потёртой грязной скамейке сидела Соня. — Граница, отделяющая нас от реального мира, куда прочнее, чем ты думаешь.

— Во-первых, я тебе не верю и твои слова априори принимаю за попытку меня обмануть. Во-вторых, не знаю, пока не попробую. В-третьих, делать больше всё равно нечего. Из чего делаем вывод — я всё равно обязан попробовать.

Соня улыбнулась, и одежда с её тела исчезла. Девушка поменяла позу, перебросив одну ногу через другую.

— На счёт «нечем занять» я бы поспорила.

Хмыкнул. Этим пытаться меня пронять бесполезно.

— Глюк, ты серьёзно? Тебя ничего не смущает?

Соня пожала плечами:

— Ты не заметишь разницы.

Покачал головой, отмахнувшись от глюка.

Заклинание вышло на максимальную мощность, но изменения вокруг остались минимальными. Этого я и ожидал, заклинание простоит какое-то время, успею сделать ещё несколько. Отошёл на полсотни шагов и повторил. Окружающий мир чуть-чуть прояснился. Перешёл в другое место, равноудалённое от двух уже работающих заклинаний. На глаз равноудалённое. Повторил.

Потребовалось поставить несколько десятков заклинаний, чтобы неприятное ощущение близости границы исчезло. Воодушевлённый я двинулся к краю мглы. Как только появлялось неприятное ощущение — ставил заклинание. Отходил в сторону, ставил ещё одно. Мир всё больше возвращал себе краски. Успел забыть, какой насыщенный зелёный цвет у травы и коричневый цвет у земли. Я будто никогда до этого не смотрел под ноги. Приходилось расширять область, ставить и ставить свои заклинания, и всё равно с каждым шагом, без преувеличения, с каждым метром я всё острее замечал нечто новое. Или нечто, что успел забыть.

Очередное заклинание, очередная область очищается от мглы и черноты.

Хлопок, будто лопается пузырь. Я делаю несколько шагов вперёд, держа перед собой руку. Пальцы касаются чего-то тянущегося, как плёнка. И только я удивился, что барьер, это всего лишь банальная плёнка, как она лопнула.

В первые секунды ничего не произошло. Тонкая, словно мыльный пузырь, преграда исчезла, вмиг рассеявшись, но всё оставалось как раньше. Тусклые краски, чёрное небо, гнетущее ощущение в груди. Я даже слегка растерялся, соображая, а что делать дальше-то? Вперёд идти?

Мне в спину ударил поток мглы, выталкивая меня за пределы барьера. Делаю несколько осторожных шагов, чтобы не свалиться под бьющим в спину напором. Чернота исчезла. Я всё ещё был окутан каким-то густым дымом, но сквозь просветы мог увидеть голубое небо. Невероятное ярко-голубое небо.

И какой-то трескучий грохот. Грохот, режущий уши после тягучей тишины, царившей во мгле. Я делаю ещё несколько шагов, оставляя дым за спиной.

И оказываюсь на краю пулемётной позиции. Вспаханная замёрзшая грязь, сложенный из мешков бруствер, станковый пулемёт, вокруг которого мельтешит обслуга. Глаза не могут сфокусироваться, слишком светло, я не могу различить, что происходит вокруг.

Пулемёт стреляет. Трескучий оглушающий грохот, резкий, болезненной звонкий.

Парень бросается от пулемёта к ящикам, что стоят в стороне. Видит меня, замирает, шарит по одежде, пытаясь что-то найти. Он измазан грязью, напуган, нет... Ошеломлён. Сказать я ничего не успеваю.

На позицию падает артиллерийский снаряд. В грудь бьют осколки, но я лишь делаю полшага назад, опуская взгляд на одежду. Лохмотья в тех местах, куда прилетели осколки. Пальцем забираюсь в одну из дырок и нахожу ещё горячий осколок. Крови нет. Поднимаю взгляд. От пулемётного расчёта осталась воронка, искорёженное оружие лежит рядом.

Так, а кто с кем вообще воюет?

Подхожу к мешкам и сажусь за ними, чтобы не торчать на виду, только после этого осматриваюсь. Вокруг, конечно, не лунный пейзаж, но сразу видно — бои здесь идут не первый день. Я на крайнем фланге траншей и окопов, дальше — мгла. Впереди, метров через сто, тоже окопы. Идёт перестрелка, но пехота в бой не бросается. Флагов, знамён и других символов, что могли бы мне помочь идентифицировать сражающихся, не вижу. Форма у расчёта пулемёта была самая обычная, стандартная для королевства.

Первая мысль — уйти обратно во мглу и выйти в другом месте. Но нет, туда я больше не полезу, надо искать другой выход. Разобраться со сторонами конфликта, и либо присоединиться к одной из сторон, либо валить отсюда.

Оглядываю ещё раз расчёт. Нет, здесь сразу видно по останкам, что трупы, спросить не у кого. Даже стоящего дальше всех парня, бегавшего то ли за патронами, то ли за порохом, поделило на неравные части.

Отхожу назад и ищу спуск в окопы, какое-то сообщение должно быть. Нахожу, спрыгиваю в траншеи. Это траншеи в человеческий рост, стены хорошо укреплены брёвнами. На дне — сырая холодная грязь. Лежит тело, мёртвое,