Бернов пошел к Подгорному. Тот выругался, но понял, что лететь придется. В самолете его охранник пояснил причину плохого настроения председателя президиума Верховного Совета. Оказывается, ночью Подгорного в лысину ужалила оса. Он вызвал своих чекистов и кричал на них:

— Какая вы к черту охрана, если допускаете, что оса могла ужалить главу Советского государства!

После шестидневной войны на Ближнем Востоке, 20 июня 1967 года, в Египет вылетела советская делегация во главе с Подгорным. Сделала остановку в Югославии. На яхте гостей доставили на остров Большой Бриони, где Иосип Броз Тито дружески беседовал с советским гостем.

Советский разведчик Вадим Алексеевич Кирпиченко вспоминал, что в Каире «Подгорный то ли в силу новой для него темы советско-египетских отношений, то ли из-за сорокаградусной жары информацию воспринимал тяжело. При чтении бумаг устало шевелил губами, раздражался и отвлекался на поиски других очков, сигарет или спичек, то требовал, чтобы охранник принес ему воды и сам никуда не отлучался, был у него под рукой. В общем, ему все время или что-нибудь мешало, или чего-то не хватало. Никаких вопросов Подгорный обычно не задавал и ни к чему любопытства не проявлял».

Но во внутренних интригах Николай Викторович прекрасно ориентировался. Приехав в Киев, рассказывал Шелесту о московских делах, советовал:

— Больше надо ориентироваться на Шелепина и Полянского, возможно, и на Кириленко, но он неустойчивый, мнительный и не лишен подхалимства. Вести себя надо очень осмотрительно и осторожно. И не будь очень откровенен с Лёней.

Как только Подгорный уехал из Киева, позвонил Брежнев, поинтересовался: где председатель? Услышав, что Николай Викторович улетел в Крым, начал ревниво и придирчиво расспрашивать, чем именно Подгорный занимался в Киеве, с кем встречался, кому звонил.

Шелест подробно отчитался, что Подгорный ездил на охоту, отдыхал и отсыпался:

— А звонил, насколько мне известно, только вам из моего кабинета.

Брежнев немного успокоился.

6 января 1966 года Брежнев приехал в Донецк выступать на партийном активе. Ему показалось, что встретили его холодно, поэтому переспрашивал:

— Ну как прошел доклад? Какое он произвел впечатление? Когда Брежнев уехал, позвонил Подгорный, стал интересоваться пребыванием Леонида Ильича.

«Каждый раз, когда они допрашивали друг о друге, что кто делает, с кем встречается и разговаривает, — записал в дневнике Шелест, — мне казалось, что они не могут жить друг без друга, а больше закрадывалась мысль, что они в чем-то друг другу не доверяют».

Петр Ефимович конечно же понимал, что так оно и есть. Наступит момент, когда Брежнев избавится и от Подгорного. А пока что Леонид Ильич придумал интригу, чтобы ввести в президиум ЦК своего старого друга по Украине Владимира Васильевича Щербицкого.

В Москву вызвали председателя Совета министров Украины Ивана Павловича Казанца и предложили ему пост союзного министра черной металлургии. Казанец отказался. Тогда ему намекнули, что он «может потерять все». Казанец согласился, перебрался в столицу и занимал эту должность двадцать лет.

Пришлось Шелесту подбирать нового руководителя правительства и ехать в Москву согласовывать кандидатуры других республиканских министров. Он, как положено, обошел секретарей ЦК, потом явился к Брежневу. Того интересовала только кандидатура председателя Совмина.

Шелест предложил на роль руководителя правительства республики Александра Павловича Ляшко, который был секретарем ЦК Украины, а первыми его замами Николая Соболя (по промышленности) и Никифора Кальченко (по сельскому хозяйству).

Брежнев заметил, что Ляшко мало известен в стране. Шелест попробовал возразить:

— Ляшко не первый год секретарь ЦК Украины, несколько лет возглавлял Донецкий обком, он член ЦК КПСС и депутат Верховного Совета СССР.

Брежнев все равно не соглашался.

— А если назначить Кальченко? — предложил Шелест.

— Кальченко уже был на этом посту, — напомнил Брежнев. — Скажут: у вас нет кадров.

Никифор Кальченко был председателем Совета министров с 1954 по 1961 год, когда его перевели в заместители. Перебрав несколько кандидатур, Шелест выяснил, что Леонид Ильич желает возвращения на пост главы украинского Совмина Щербицкого. Тот, как и Кальченко, уже занимал эту должность, но Брежнева это не беспокоило.

Владимир Васильевич начинал свою партийную карьеру на родине Леонида Ильича, в Днепродзержинске, а потом его перевели в Днепропетровск, где он сменил на посту первого секретаря обкома Андрея Кириленко. Дружеские отношения с тех пор связывали всех троих — Брежнева, Кириленко, Щербицкого.

В конце 1963 года Хрущев разгневался на Щербицкого и сделал его первым секретарем Днепропетровского промышленного обкома. 4 декабря Хрущев на заседании президиума распорядился:

— Освободить Щербицкого от обязанностей кандидата в члены президиума, а вместо него ввести Шелеста.

Шелест и Щербицкий терпеть не могли друг друга.

«Освобожден он был правильно, — писал Шелест, — это невоспитанный в партийном отношении человек, малокультурный, груб и дерзок в обращении с товарищами по работе, большой нытик. В сравнении с Ляшко Щербицкий был мало известен, неавторитетен среди партийного актива и непопулярен среди народа. А логики совсем не было: если Кальченко нерационально возвращать на председателя Совмина, то почему можно Щербицкого?»

Николай Подгорный тоже возражал против возвращения Щербицкого. А вот Александр Шелепин сказал, что надо восстановить несправедливость в отношении Щербицкого. Противостояние «украинцев» и «комсомольцев» открывало Брежневу простор для игры. Он умело сталкивал своих соратников, ослабляя их позиции.

Леонид Ильич насел на Шелеста, настаивая на назначении Щербицкого. Петр Ефимович пытался сослаться на членов президиума ЦК компартии Украины: дескать, они не примут возвращения Щербицкого. Но Брежнев эти игры знал:

— Ты дай согласие, а с членами президиума мы сообща можем договориться.

Шелест не выдержал давления. Брежнев сразу же связался с Подгорным:

— Петр Ефимович дал свое согласие на Щербицкого. Подгорному ничего не оставалось, как снять свои возражения. Потом Николай Викторович сказал Шелесту:

— Петр, тебя уговорили, но будешь иметь большие неприятности. Пеняй на себя.

6 декабря 1965 года на пленуме Щербицкого избрали кандидатом в члены президиума ЦК. Брежнев не только укреплял позиции своего ставленника, но и обзаводился надежным сторонником в высшем партийном руководстве.

29 сентября 1965 года на пленуме ЦК был смещен секретарь по кадрам Виталий Николаевич Титов. Он имел большой стаж партийной работы, после смерти Сталина семь лет был первым секретарем Харьковского обкома. Понравился Хрущеву, и тот в 1961 году поставил его заведовать отделом партийных органов ЦК, на следующий год сделал председателем Комиссии по организационно-партийным вопросам при ЦК.