– У жертвы были враги? – поинтересовалась инспектор.

– А как же! Его сосед – настоящая душка – посылал семье грязные послания; но, к сожалению, у него есть алиби на время нападения.

По тону Доусона можно было понять, что он дорого дал бы, чтобы это алиби было неправдой.

– Такой приличный на вид тип, пока не поговоришь с ним подольше, – добавил Брайант.

– Его социальные сети не заблокированы, и он не делает секрета из того, что он расист, – заметила Стейси. – Гордится тем, что состоит в Национальном фронте[69] и принимал участие в нескольких акциях Лиги защиты Англии.

– Судимости? – задала Ким следующий вопрос.

– Обвинение в нападении в юношеском возрасте, – кивнула констебль. – Получил два года с отсрочкой приговора. И восемнадцать месяцев общественных работ за домогательства и угрозы семье, которая переехала на его улицу.

Стоун вопросительно подняла бровь.

– Семья была из Азии, – пояснила Вуд.

Инспектор уже почти согласилась с мнением Доусона по поводу этого молодчика.

– Все дело в том, босс, – добавила Стейси, – что, если б Флинт имел хоть какое-нибудь отношение к избиению Ковальски, он, по моему мнению, кричал бы об этом на всех углах.

Ким согласно кивнула.

– Закиньте ваш невод пошире, ребята, – посоветовала она. – Жестокое нападение и зверское убийство – и никто ничего не видел? Кто-то наверняка должен что-то знать.

– Флинт, вроде бы, намекнул, что с нападением на Ковальски не все так просто, – заметил Брайант.

– Так нажмите на него посильнее и выведайте все, что он знает, – сказала Ким, чувствуя, что говорит прописные истины.

– Но ведь нам надо в первую очередь встретиться с Трейси Фрост, а Гэри Флинта около половины десятого должны выпустить под залог.

– Это ты к чему? – не поняла Стоун.

– Мы не можем быть в двух местах одновременно, босс, – краснея, пояснил Доусон.

– Кев, проснись! – Ким нахмурилась. – Допросить его может Стейси.

– Но он же настоящий расист! – заметил Кевин.

– И что дальше? – уточнила инспектор, и лицо Вуд украсилось триумфальной улыбкой, а ее губы чуть слышно прошептали: «Спасибо, босс».

– Сильно сомневаюсь, что он сможет сказать хоть что-то, чего Стейси еще не слышала. Ну, и, кроме того, она в первую очередь офицер полиции и вполне способна провести допрос. А если ей это почему-то неудобно, то, думаю, она сама скажет мне об этом. – Тут Стоун повернулась к детективу-констеблю. – Я права, Стейс?

– Да, босс, – ответила девушка, широко улыбаясь.

Инспектор посмотрела на молодого сержанта, который пристально изучал свои ногти.

– Я все понимаю, Кев, но по улицам города ходит масса женоненавистников и шовинистов. Так что же, мне всех их направлять только к тебе?

– Я понял, – ответил сержант, и Ким почувствовала, что так оно и есть.

– А как продвигается совместное расследование, босс? – поинтересовалась Стейси.

– По мне, так слишком медленно, – ответила ее начальница.

– А как Тревис? – спросил Брайант.

– Меня учили, что если не можешь сказать ничего[70]… – начала Стоун, но внезапно вспомнила события прошедшего дня. – Иногда он похож на того копа, которого я помню.

Брайант ответил ей полуулыбкой.

– Ладно, ребята. – Инспектор сделала последний глоток кофе, прежде чем взять куртку. – Ведите себя прилично.

Все трое ее сотрудников пробормотали что-то утвердительное, и она вышла из кабинета.

Ким не стала рассказывать им, что вчера ночью чуть не набрала телефон Вуди. Она даже уже придумала, что ему сказать. Надо было просто потребовать вернуть ее к ее команде и поручить ей расследование убийства Баббы Джонса. Она вполне могла внести в расследование свой вклад, и Вудворд бы это одобрил.

Но все это произошло бы за счет ее команды. Требуя, чтобы ее вернули, Стоун фактически заявила бы о том, что не уверена в людях, с которыми работает каждый день. Она дала бы своему боссу понять, что без нее они ничто.

Сегодня, проведя этот брифинг, Ким была рада, что не набрала тот номер.

Доусон проследил за тем, как Стейси встала и взяла папку с делом Флинта и блокнот для записей.

– До скорого, мальчики, – сказала она, проходя мимо его стола.

– Ф-у-у-у! – выдохнул Кевин, когда она вышла из комнаты, и повернулся к Брайанту. – Не знаю, как ты, а меня все еще трясет после вчерашнего.

– Меня тоже, но мы сами напросились, – философски заметил сержант.

– Тем, что хотели ее защитить? – удивился его коллега.

– А она нам никто, чтобы ее защищать. Стейси – вполне компетентный офицер полиции, а не наша младшая сестренка.

Доусон открыл было рот, чтобы ответить, но потом закрыл его. Брайант был прав, но Кевин все равно не мог не думать о том, как Вуд сидит в одной комнате с этим куском дерьма.

– Так что, я теперь должен называть тебя босс, или как? – спросил он Брайанта.

– Да, и хорошо бы ты добавлял при этом мой полный титул: «исполняющий обязанности детектива-инспектора на самый короткий из возможных периодов времени, или до момента возвращения настоящего босса». Если ты не возражаешь.

Несмотря на свое раздражение, Доусон рассмеялся. Дополнительная власть не очень шла Брайанту. Это было не то положение, о котором он когда-либо мечтал или которое хотел бы занять. Так что от него можно пока отстать, хотя полностью забывать о подколках не стоит. Просто для поддержания тонуса.

Брайант вздохнул и достал телефон.

– Думаю, пора заняться поисками нашего любимого криминального…

– Она звонила боссу в полночь, – прервал его Кевин. – Ты что, действительно считаешь, что мы должны первым делом броситься к ней?

В это момент зазвонил его телефон.

Доусон посмотрел на экран и улыбнулся, увидев, что звонит «Ледышка»[71].

– Вот, стоит только помянуть дьявола, и он уже тут как тут, – сказал он, нажимая на кнопку соединения. – Фрост, а мы тут как раз говорили о вас.

– Время девать некуда?! – рявкнула в ответ репортер.

Кевин открыл рот, чтобы ответить, но она не дала ему сказать ни слова.