воздух, прикрываю глаза и вновь распахиваю. Ну а что меня, собственно, удивляет? Что мама мне об этом не рассказала? Может, считала данный факт незначительным? Или то, что Рустам в приницпе был женат на другой женщине? Наверное, все-таки второе. Хотя тут нет ничего удивительного, ведь Рустам был молод, хорош собой и нравился женщинам, как и сейчас. Но внутри рождается колючее чувство, название которому я не могу дать. Та женщина, какой она была? Она была похожа на маму или нет? Она была похожа на меня? Почему они развелись? Он ее любил? А она его? Хочу обо всем это спросить Рустама, но меня что-то останавливает. Наверное его взгляд, резко изменившейся с того момента, как он упоминул про бывшую жену. И напряжение, повисшее в воздухе. Не знаю, что там между ними была за история, но вряд ли что-то хорошее. Мне немного больно от того, что в его жизни был кто-то настолько важный, что сейчас он напрягается и закрывается лишь от одного воспоминания об этом человеке. Об этой женщине.

Господи, Яна, ты что ревнуешь его к прошлому? Это же идиотизм!

Мы подъезжаем к дому, а спустя минуту поднимаемся в лифте на наш этаж. Рустам все еще сильно напряжен. Кажется, вечер безнадежно испорчен, и все мои дневные попытки вызвать его страсть оказались бесполезны. Даже если от них был эффект, который он скрывал, то сейчас ничего не осталось. И все из-за разговора. Не знаю, правильно ли я поступаю, но глядя, какой он подавленный, хочу как-то утешить или подбодрить, поэтому осторожно касаюсь его плеча и жду, когда он посмотрит на меня.

- Спасибо, что поделился. Это... правда очень важно для меня.

- Пожалуйста, Яна.

- Я вовсе не хотела бередить старые раны. Просто хотела лучше понимать тебя.

- Я знаю, Ян. Все хорошо. Расслабься.

Да уж. Этого мне, наверное, теперь точно не удастся сделать.

Уже не надеясь на хорошее завершение вечера, захожу в квартиру, небрежно бросаю сумку на комод, стряхиваю балетки и отпихиваю в сторону. Рустам идет позади меня. Я слышу щелчок закрывшейся двери. Собираюсь включить свет и отчаянно пытаюсь придумать, чем заняться дальше: сходить в душ, надеть белье, заняться работой или...

Теплая ладонь Рустама ложится поверх моей и отводит в сторону от выключателя, прижимает руку к стене. Вторая рука обхватывает мою талию, его тяжелое тело вдавливается в мое, грудью я упираюсь в стену, голову приходится повернуть набок, чтобы получить возможность дышать.

Шею обдает горячим влажным дыханием, в ягодицы упирается эрекция, а рука Рустама, что сжимала мою талию, сползает вниз и начинает задирать юбку. Я не нахожу сил что-нибудь сказать, потому что от неожиданной смены поведения и настроения Рустама меня начинает колотить, дрожь охватывает тело, влага разливается между ног.

- Весь день хотел убедиться, я рехнулся, или ты действительно не надела трусы? - прорыкивает он и одновременно с этим кладет ладонь на мою голую промежность и резко вводит пальцы внутрь.

- Господи...

Боли нет. Вообще никакой. Только одно сплошное удовольствие от движения его пальцев во мне. Они двигаются резко и безжалостно. Он не пытается меня щадить, дает то, чего я так хотела - свое безумие. Обрушивает его на меня, не позволяя подготовиться, привыкнуть, согласиться или отказаться. Это пугает и заводит.

Хочу спросить, как ему удалось сдерживаться весь день, почему он казался таким отстраненным, но сил разлепить губы нет. Я закрываю глаза и слушаю хлюпающие звуки, разрезающие тишину квартиры. Костяшки его пальцев задевают какие-то чувствительные точки внутри, ребро ладони трется о клитор, усиливая наслаждение.

Нужно развернуться к нему, сделать что-то, поцеловать, обнять, но я не могу пошевелиться - Рустам прижал меня к стене так плотно, что мне едва удается дышать. Ноги с каждой секундой слабеют все больше. Если бы он меня не прижимал, я бы уже съехала на пол.

Впервые после той ночи его страсть, вожделение вырываются наружу и захлестывают меня. Впервые его пальцы так глубоко во мне. Я пытаюсь думать о том, что будет дальше, когда эти пальцы заменит член, но не выходит. Мне сложно представить себе ощущения острее чем тем, что я испытываю сейчас.

Язык Рустама проходит по моему плечу, рука тянет бретельку топа вниз, зубы смыкаются на коже и в то же время пальцы сильно надавливают внутри, отчего меня начинает бить крупная дрожь, схожая с оргазмом, но я знаю, что это пока не он. Близко... совсем близко...

Что-то бормочу и всхлипываю, царапю ногтями стену, выпячиваю ягодицы назад и инстинктивно трусь об его эрекцию. Слышу, как дыхание Рустама становится тяжелым, оно ползет по моей коже и проникает в легкие, скручивает их, обжигает и вырывает из них хриплый вздох.

- Ты ведь этого хотела, да, малыш?

Треск разрывающегося топа. Горячая ладонь на груди и шершавые пальцы на соске.

- Скажи мне, Яна.

Звон расстегивающейся пряжки ремня, давление в животе и резкий рывок назад.

- Руст..ам, - я пытаюсь произнести его имя, но оно получается ломанным и утонувшим в очередном жалобном всхлипе.

Ничего из того, что он делает, не причиянет мне боль, мне очень хорошо, но ярость его настолько огромна и оглушительна, что лишает меня воли. Ярость ли? Думаю, это ярость смешанная со страстью. Он злится за мое поведение, и при этом оно его завело, он не может полностью сдерживать себя. Как и я...

Не церемонясь, Рустам рассталкивает мои ноги в стороны. Через мгновение я чувствую давление в промежности. Немного жжет, когда его член входит в меня с хлюпающим звуком. Внутри все растягивается и подстраивается под него. Ощущения запредельно сложные и глубокие, мне необходимо получить больше. Небольшой дискомфорт все же ощущаю, пока он не заполняет меня полностью и на какое-то время не замирает. Хочет, чтобы я привыкла, при этом не перестает кусать мои плечи и шею, одну руку мою заводит за спину, второй я держусь за стену. Ладонь попадает на выключатель.

Первый точок настолько мощный, что я невольно встаю на цыпочки, сильнее вжимаю руку в стену и кричу. Свет включается. Рустам выходит из меня, а затем резко входит обратно. Свет выключается.

Я стону и пытаюсь удержаться на ногах. Мне помогает рука Рустама, обхватившая мою талию. Его бедра врезаются в мои, член расширяет влагалище, подстраивая его под себя. Много смазки растекается по половым губам. Я чувствую и слышу, как ее много.

Движения Рустама резки и нетерпеливы - это я