хочет нас так сильно, — голос Дергана звучал грубее обычного. Марьям не могла не елозить, когда он поглаживал её чувствительную плоть медленными, увереными движениеями, — видите, насколько она мокрая? Как выпирает ее клитор? Её тело умоляет быть оттраханным так, как мы посчитаем нужным.

— Я рад принять её капитуляцию и погрузиться в неё, — отозвался Пана сбившимся голосом.

Келс отстранился, продолжая удерживать её на скамье.

— Она твоя. Мы будем наблюдать, как ты наслаждаешься ею, в ожидании нашей очереди, когда ты закончишь.

Дерган отпустил клитор, его влажные пальцы схватили бедро Марьям и отвели ее ногу в сторону. Пана выдал свое рвение, оказавшись над ней менее чем через секунду, его член упирался в её попку. Он надавил внутрь, растягивая её вторжением.

Головка второго члена дразнила вход в вагину. Марьям простонала от напряжения с обоих входов, и пальцы Дергана вернулись к её клитору, отвлекая от двойного проникновения. Возбуждение охватило ее, дрожь восторга следовала одна за другой.

Пана подался вперед. Не спеша и уверенно, он полностью погрузился в неё. По землянке прошелся раскат боли, мгновенно переросший в пьянящий восторг, который угрожал выплеснуться в оргазм. Из Марьям вырвался удивленный вскрик — единственное, что она смогла выдать во внезапном шоке от проникновения.

Поток всхлипов лился сквозь ее стиснутые зубы, в то время как Дерган продолжал дразнить чувствительный клитор, а стонущий Пана — тереть ягодицы, хватая до синяков. Близость к кульминации отступила, но лишь настолько, чтобы она осознала, насколько заполнена: невероятно, до боли.

— Повержена, — прошептал Келс на ухо злорадным тоном, — и это лишь начало твоего служения.

Марьям задрожала в предвкушении подчинения их требованиям. Она надеялась, что они будут требовательными хозяевами.

У нее не было много времени на рассуждения. Келс снова заговорил, на этот раз отдавая приказ Пане:

— Трахни её. Покажи, как берешь от неё всё.

У Паны перехватило дыхание. Он медленно откинулся назад и вышел, оставляя внутри лишь головки. Затем резко подался вперед, его пах с шлепком соединился с женскими ягодицами.

Он держал требовательный ритм, вколачивался в землянку, терзал самую чувствительную часть ее тела так, что сильное возбуждение лишило ее всякой связной мысли. Дерган все еще ласкал её клитор, но медленно, чтобы она сосредоточилась на ощущениях от проникновений.

— Посмотрите, как её задница и вагина принимают его члены, — сказал Келс на выдохе, — послушайте её стоны. Трахни её, Пана. Заставь её кончить для тебя.

Они с Дерганом наблюдали за восхитительным унижением. Осознание того, что они видели соединение их плоти, заставило Марьям сосредоточиться на процессе. Волна возбуждения вернула ее к жизни. Глубоко внутри она напряглась, готовая взорваться.

— Ты не можешь отказать нам, Марьям. Ты кончишь.

Бурное удовольствие нарастало, грозя вырваться на свободу. Затем это произошло, и спазмы извергнулись из нее в непрерывных конвульсиях. Они не прекращались, в то время Дерган тер её клитор с нарастающим требованием, Пана продолжал двигаться, а Келс нашептывал аморальные требования.

Наконец ритм имдико сбился. Он вошел в последний раз и протяжно застонал, когда его члены запульсировали. Тепло освобождения наполнило попку Марьям.

Они застыли на несколько минут, их прерывистые вздохи наполнили кабину. Со вздохом Пана вышел из нее и со скрипом откинулся на скамью.

— Теперь твоя очередь, нобэк. Прими беспомощную рабыню.

Слова Келса не должны были оживить Марьям — по крайней мере, не так скоро после невероятного оргазма. И в то же время она моментально увлажнилась от прямого приказа, а естество напряглось на ответный рык Дергана.

— На спину. Я хочу смотреть ей в лицо и играть с грудью, в то время как трахаю её.

Они быстро перевернули Марьям, но осторожно, и она это заметила. Смесь одновременно грубой и осторожной игры грела и волновала ее.

Она подумала, что они идеальны — во всяком случае в плане секса.

Так уж и быть… Они прекрасны и вне секса.

Эта мысль быстро улетучилась при виде дикого взгляда Дергана. На мгновение Марьям охватил настоящий страх. С опущенными бровями над прищуренными глазами, выпяченной верхней губой, он выглядел таким же ненасытным, как длинношерстные звери, которых он повел в атаку на отряд землян.

— Кажется, кто-то напуган, — прошипел он, угрожающе склоняясь над ней, — хочешь — дерись, но толку не будет.

Двигаясь со скоростью молнии, он схватил ее за бедра и притянул к членам. Принимая приглашение его игры, Марьям забрыкалась и попыталась отползти от него. Дерган лишь смеялся над ее попытками, притягивая ее все ближе.

— Давай. Пинайся. Царапайся. Кусайся. Мне без разницы.

Она поймала его на слове и заколотила по нему, и поцарапала его грудь, пока он готовился её осквернить. Его ухмылка не дрогнула ни разу, и вот он уже пристроился у обоих входов.

А затем он оказался внутри неё, объезжая её, заставляя прочувствовать каждый дюйм его похоти. Он трахал её, мял груди, щипал и шлепал, причинял жгучую боль, которая слишком легко превращалась в удовольствие. Когда Марьям оцарапала его достаточно сильно, чтобы на плече проявилось несколько капель крови, он радостно засмеялся.

— Вот так. Покажи мне, насколько ты дикая.

Они боролись с показной жестокостью, хотя Марьям была осторожна, чтобы не повредить кожу во время укуса. Дерган же интуитивно причинял идеальную порцию боли, чтобы её тело отзывалось в наслаждении. Он лишь делал вид, будто использует ее, в то время как его бедра двигались под нужным углом и периодически задевали клитор, от чего она вскрикивала в экстазе.

Она не ожидала, что оргазм накроет столь скоро. Дерган триумфально закричал, словно после победы в сражении. Марьям смутно осознавала, что он наблюдает за ее лицом, когда она в восторге схватилась за него. Он потянул за клитор и продолжил трахать, вытягивая из неё конвульсии, пока она не обмякла на скамье.

— Мы не закончили, — пообещал он, схватив за бедра и потянув на себя.

— Конечно, ей нужно больше, — появился рядом Келс и пальцами открыл рот Марьям, а затем удалился.

Ощущение чего-то растворяющегося на языке подсказало Марьям, что он дал ей стимулянт. Секундой позже ее угасающая энергия снова зажглась, повторно наполняя ее силой.

Желание снова в очередной раз наполнило её естество, и Дерган выдавил смешок, когда она сжалась вокруг его требовательной длины.

— Вот ты где. Думала ускользнуть от меня?

Он продолжил насаживать её на себя, трахая, как зверь, которым и являлся. У Марьям хватало сил лишь принимать его. Она не могла поднять руки и попытаться освободиться. Не могла ухватиться за что-нибудь, попытаться защититься. Ее роль была предопределена — побежденной пленницы, у