В марте 1885 года близ оазиса Пенджде, считавшегося у российского командования гнездом разбоя и разрушения и тормозившего развитие всей Средней Азии, русские войска вошли в непосредственное соприкосновение с афганскими подразделениями.

Британское правительство тут же потребовало от России провести разграничение и, более того, отдать Пенджде с прилегающими территориями Афганистану. Однако Россия отказалась передавать никогда не принадлежавшие Афганистану туркменские земли, и сжавшие Пенджде в полукольцо русские войска атаковали. Сначала афганская конница не выдержала убийственного огня, затем сдалась и пехота, и англичане были вынуждены забыть дорогу в Афганистан на долгие 40 лет. Но в других регионах «Большая игра» продолжалась.

Другие регионы «Большой игры»

Во второй половине XIX столетия противоречия России и Англии наметились в трех направлениях.

Первое – желание России усилиться на Балканах и Закавказье, взяв под свой контроль стратегически важные проливы Босфор и Дарданеллы, что позволило бы нам не только контролировать регион, но и иметь возможность оперативного выхода Черноморского флота в Средиземное море. В этом вопросе Великобритания использовала Турцию и Иран для сдерживания нашей страны, а также горские народы Кавказа, активно воюющие с русскими войсками английским оружием.

Второе – покорение Россией Хивинского, Кокандского и Бухарского ханств. Тут англичане помешать нам не смогли.

Третья зона противоречий – Восточная Азия. Тут британцы, развязав последовательно несколько войн, получивших название «опиумных», старались достигнуть двух целей: сделать Китай своей колонией и полностью выдавить из этого региона Россию. Китай, потерпев в «опиумных войнах» поражение, переживал сложные времена и во многом был вынужден подчиняться воле англичан.

Вообще позиции Китая резко ослабели в связи с политическими событиями, которые там происходили, и этим, собственно, пользовались и англичане, которые видели, что сейчас Китаю не до этого. Но тем не менее в Китае начались позитивные сдвиги в укреплении политической стабильности.

Чтобы не дать Китаю оправиться, Британия начала еще одну войну. Поводом для ее начала стал арест китайскими властями британского судна Arrow, экипаж которого был заподозрен в контрабанде и транспортировке наркотиков. Но Лондон, как всегда, старался загрести жар чужими руками. И вскоре Франция объявила войну Китаю.

Предлогом стало убийство французского миссионера. Объединенные эскадры англичан и французов достаточно легко разгромили китайский форт Дагу в 1858 году и практически безнаказанно высаживали свои десанты на территории Китая. Слабовооруженная китайская армия была просто не в состоянии дать отпор мощнейшим державам мира. Единственной страной, дружественно настроенной по отношению к Китаю, осталась только Российская империя.

В результате заинтересованности Китая в российской помощи появился Айгунский договор 1858 года. По этому договору Китай добровольно без войны передавал России весь левый берег Амура и контроль над Уссурийским краем, понимая, что русские всегда верны своему слову и после заключения договора не будут пытаться воспользоваться слабостью Китая и превратить его в свою колонию.

2 октября 1860 года к берегам Китая подошла сводная русская эскадра из Средиземного моря, взяв под охрану новые русские земли и прикрыв Владивосток. А еще через несколько лет Великобритания увязла в войне на другом континенте, и у России появилась возможность наконец-то использовать любимый английский прием – ударить в спину. Как же поступил российский император?

Решение последнего императора

Мы разыскали уникальный документ в рассекреченном Новороссийском архиве. Вот фрагмент письма от 3 ноября 1899 года, собственноручно написанного последним российским императором Николаем II: «В моих руках находится средство вконец изменить ход войны в Африке. Средство это очень простое. Никакие самые сильные флоты в мире не смогут помешать нам расправиться с Англией».

Получается, что Николай II мог расправиться с Великобританией, причем, как он сам пишет, очень просто. И самые сильные флоты в мире не могут помешать этому. Учитывая, что мы знаем о роли Великобритании в событиях 1917 года, хочется понять, почему же император не сделал того, что мог.

И вообще, о чем идет речь? Все дело в том, что, как это ни странно сегодня прозвучит, в 1899 году буквально во всем мире царили англофобские настроения. Мировая пресса активно расписывала, с какой жестокостью Британская империя расправляется с двумя маленькими, но гордыми республиками, расположенными в Южной Африке: Оранжевой Республикой и Трансваалем. Газеты, рассчитанные на молодежь, красочно расписывали, как фермеры-буры – так называли в Африке потомков голландских переселенцев – буквально с охотничьими ружьями бьются против регулярной британской армии, применяющих против них невиданные ранее средства массового убийства. Пулеметы и новейшие изобретения злобного английского гения – снайперские винтовки. Респектабельные журналы объясняли более взрослым читателям, что нападение Великобритании вызвано открытием в республиках крупных залежей алмазов и золота. Вот что написал по этому поводу министр иностранных дел Российской империи Владимир Ламсдорф: «Разыгравшиеся на африканском материке с начала осени минувшего года события сосредоточили на себе всеобщее внимание и приобрели в глазах правительств почти всех государств особливую важность по тем неожиданным последствиям, к которым привело столкновение сравнительно ничтожных военных сил двух небольших южноафриканских республик с войсками могущественной Англии».

А вот что о ситуации и об отношении к ней Николая II написал в своей книге «Царствование императора Николая II» русский историк Сергей Ольденбург: «Со второй половины 1899 года Англия ввязалась в южно-африканскую войну, которая оказалась намного труднее, чем думали все. Народ в несколько сот тысяч человек почти без артиллерии оказался в состоянии связать почти на три года военные силы Британской империи. Непопулярность Англии во всех европейских государствах была так велика, что отовсюду к бурам стремились десятки, сотни тысяч добровольцев. Государь разделял общее отношение к этой борьбе Давида с Голиафом, как тогда говорили. В письмах к близким он не скрывал своих чувств и писал великой княгине Ксении Александровне, насколько ему приятна мысль о том, что он бы мог решить исход этой борьбы, двинув войска на Индию. Но государь сознавал, что это было бы трудным и рискованным начинанием, которое могло бы вылиться в общеевропейскую войну».

В российских ресторанах пели бурские песни, на улицах активисты собирали средства в поддержку буров. В армии офицеры строили планы, как нужно действовать, чтобы разбить англичан. Но история не имеет сослагательного наклонения. Российский экспедиционный корпус не был отправлен на помощь в Африку. Всего 225 русских добровольцев смогли добраться до Трансвааля за свой счет и принять участие в боевых действиях.

Но даже такое малое количество русских воинов смогло оказать серьезное влияние на ход войны. Приведем для примера историю всего одного человека. Полковник русской армии Евгений Максимов поступил в состав европейского легиона, воевавшего на стороне буров, в феврале