Но это было слева от нас. Справа – еще один, почти такой же, ну прямо нью-йоркские башни-близнецы, ухмыльнулся я про себя, Центр международной торговли, блин. Кому-то из вас, ребята, крупно не повезет.

На улице не было никого. Очень мило с вашей стороны. Я подтолкнул Машу к дому с «ауди», на него я возлагал наибольшие надежды, а сам пошел, даже побежал к другому. У нее инструкция была простая – любым способом войти внутрь и узнать, кто там живет; нельзя сказать, чтобы она двигалась с энтузиазмом, но по крайней мере не отказалась. Я тем временем кое-как справился с калиткой и вошел во двор. Свет в окнах не горел. Я лихорадочно соображал, годится это для убежища на ближайшее время или нет. Обследовал дом вблизи – никаких признаков живых людей. Машины во дворе нет. Собака не гавкает. Гараж в доме имелся, но определить, есть ли что за наглухо опущенной металлической заслонкой, было нереально. Я бросил камешек в окно. Реакции не последовало. Я подождал, потом постучал в дверь, тут был звонок, но я его игнорировал. Подождал. По-прежнему никого и ничего. Нормальное место для убежища. Конечно, никто не знает, когда вернутся хозяева, но уж, наверно, не на ночь глядя, тем более что сегодня воскресенье. А внутри наверняка сигнализация.

М– ммм… А если сделать все наоборот?

Я вернулся, залез в «лендровер», ключи Маша оставила в бардачке. Завел машину, выехал и припарковал ее на участке соседей так, чтобы она была видна с улицы. Это самое главное, чтобы тачка была видна. Так, что еще? Я вспомнил, что в дорогу нас собирал Слон, и проверил, нет ли чего под сиденьями. Ну конечно, там лежало помповое ружье и коробка с патронами. Ай да Слон. «Я вам денежки принес, за квартиру, за январь. – Вот спасибо хорошо, положите на комод».

Все, надо спешить. Я вылез из машины и побежал к дому соседей. Как там Маша без меня? Она все еще не появилась. Бок покалывало, но ничего, терпимо.

Возможно, я подоспел вовремя, возможно, немного опоздал. Маша, пытаясь сохранить вымученную улыбку, отбивалась от стриженного наголо парня лет двадцати, не больше, не дававшего ей уйти. Хотя ей уже было явно не весело. Как я потом узнал, она занималась переписью населения. Лысому это было по барабану, он скучал.

Лысый парень стоял в дверном проеме, а Маша перед ним, в доме, пришлось его слегка подвинуть прикладом. Лысый этого не ожидал, упал ничком на пол. Маша зажала себе рот. Лысого я связал, затащил в какую-то комнату, наверно спальню, положил на кровать, привязал руки к спинке, заткнул рот. Посмотрел на Машу. Она мне помогала, хотя была по-прежнему растеряна. Все же сказала:

– Ты всех привязываешь к кровати?

– Только тех, кто мне особенно нравится. – В доказательство я поцеловал лысого в лоб. Он уже очнулся к этому времени и испуганно захлопал глазами. Я нашел у него в кармане ключи от «ауди».

– Ты дурак, – резонно заметила Маша.

– Не мешай, мне надо с ним побеседовать. Да не бойся ты, не стану я ему ничего делать. Возвращайся домой, пожалуйста.

Она ушла.

Я достал из внутреннего кармана корочку сотрудника ФСБ, которую забрал у мертвого в «мазде». Теперь там была моя фотография. Помахал перед носом у парня:

– Посмотри на меня, орел. – Эта фраза, была, наверно, лишней, орел и так только на меня и таращился. Наверно, я ему нравился, поцелуй не прошел бесследно. Я вытащил кляп.

– Ах ты гнида, – просипел он.

Нет, все– таки я ему не нравился. Я вернул кляп на место и навел на него ружье. Парень заерзал по кровати.

– Я буду спрашивать, а ты кивай или мотай головой, уловил? Чей это дом?

Он снова что-то замычал, вернее, не что-то, а вполне недвусмысленно посылал меня в определенном направлении. Я прижал ствол к его животу и нажал на спуск. Выстрел был, естественно, символический, оружие я еще не заряжал. Я вытащил из кармана куртки коробку с патронами и стал это делать у него на виду. Потом снова прижал ствол к животу.

Брюки между ног у него стремительно потемнели. Вот это правильно. Я снова вытащил кляп сказал:

– Если ты слушал, что я говорил своей девушке насчет тебя, то напрасно, я ее обманул. Итак, последняя попытка. Чей это дом? Твой?

Он судорожно замотал головой, потом выдохнул:

– Филимонова! Филимонова!

– Футболиста, что ли? Вратаря?

– Политика! Депутата Думы!

Я выглянул в окно: да, действительно, номер думский. Ну и ну. Надо же, Филимонов – председатель Комитета по науке и технике, тот самый, что занял это кресло после убийства Полторака. Это даже смешно. Непонятно только, хорошо или плохо. Полторака грохнул Степанов. Я убрал Степанова. Филимонов сел в кресло Полторака… А, ладно, плевать.

– А ты кто?

– Водитель я.

– Как звать?

– Гена…

– Документы есть?

Он мотнул головой на пиджак, висевший на стуле. Я достал оттуда бумажник. Так, вроде все похоже на правду. Эти уроды, «народные избранники», действительно ездят на «ауди». Корочка была ничего себе. «Государственная дума, Мартиросов Геннадий Игоревич, водитель первой категории».

– Что значит водитель первой категории?

– Ну… Это те, кто возят вице-спикеров и председателей думских комитетов, таких, как Филимонов. Разве у вас в конторе, этого не знают? Или вы меня проверяете?

– Помалкивай.

Я с сомнением посмотрел на двадцатилетнего парня. Дать по зубам или не надо? Шофер у Филимонова этот сопляк? Ну и что? Кто-то его туда пропихнул, мне какое дело.

– Почему в доме никого нет? Где сам Филимонов?

– У Сергея Сергеевича завтра юбилей, пятьдесят лет…

– Ну? Живее.

– Должны были гости приехать, там родственники всякие. А него приступ аппендицита. Он сейчас в ЦКБ лежит…

– Это я и сам знаю, – оборвал я водителя с суровым видом. – Так что, все отменили?

– Ну да…

– А ты чего здесь торчишь?

– Сергей Сергееич велел. Он мне утром позвонил, сказал, что завтра вечером его старый друг приедет, чтобы я помог ему устроиться, все подготовил…

Если водила не врал в главном, то, значит, сутки здесь никого не будет. А за сутки много чего может измениться.

– Ну вот что, Гена, слушай меня внимательно. У твоего Сергея Сергеича дела – дрянь. Проворовался он, понял? – Самое смешное, что я ведь почти наверняка говорил правду. – Коррупционер он, понял?

Гена округлил глаза.

– Так ведь он…

– Чего – он?

– Он же член Антикоррупционного комитета… Как же это?

– В том-то все и дело! – Вдохновение меня не покидало. – Представляешь себе, какой будет скандал? В общем, так. Подвал тут есть?

– Ну… конечно.